А. Г. Мартынов, 46 лет рабочего стажа. Механик силовой станции Кочкарьзолото

При первом моем знакомстве с т. Перышкиным я убедился, что в его лице я встретил преданного, честнейшего работника золотой промышленности, так же как и в лице его помощников по Дальнему Востоку. Тов. Михельман и о них — о Голованове, Кантере и пр. — отозвался как об отчаянных разбойниках Дальнего Востока и красных партизанах по преимуществу. На самом деле все они много принесли пользы золотой промышленности, когда стали работать по сталинским указаниям. Главной причиной было то, что в Союззолото сидели оторванные от производства люди, не знакомые с местными условиями, и с самого начала у них создались отвратительные отношения с дальневосточными работниками.

Первая моя работа заключалась именно в том, чтобы наладить эти отношения. Этим я и занялся и должен сказать, что мне удалось добиться очень многого: никого мы не уволили, а все стали чудесно работать.

По приезде на места я лично целые дни проводил вместе с т. Г. И. Перышкиным, вникал во все мелочи работы, вместе с ним объезжал прииски и сблизился с ним, как со старым другом. Здесь, конечно, сыграло большую роль то, что мы оба были механиками, а также и то, что оба мы служили когда-то на железной дороге, одним словом, у нас оказалось очень много общего.

С тех пор Григорий Иванович проработал по золоту много лет и многое сделал для золотой промышленности Дальнего Востока, Восточной и Западной Сибири, где он работает и по настоящее время. За свою работу т. Перышкин награжден орденом Ленина.

В тресте Дальзолото, которым он управлял в то время, было очень много предприятий, туда входили между прочим и сретенские прииски, все читинские прииски и рудники, в том числе Онон, Чикой, Кручина, Шахтома, Усть-Кара и все теперешние предприятия Верхнего Амура, Амура и, наконец, Приморья. Я эти предприятия нарочно объехал один до того, как побывал в Хабаровске, а уже потом по другим предприятиям стал ездить вместе с т. Перышкиным.

Уралзолото. Зав. горными работами А. Г. Петров. Рабочий стаж 40 лет

Забайкалье я объехал с т. Кантером, часть вместе с т. Краукле, а некоторую часть тоже один.

Вместе с т. Кантером я в первый раз попал на Дарасун, где тогда еще ничего ровно не было. Там мне пришлось вместе с т. Кантером провести несколько дней и убедиться в том, что это стоящее дело. Я решил к Дарасуну применить мой американский опыт и действительно нам удалось развить это дело.

В то же время я познакомился с Юрием Каспаровичем Краукле, вместе с которым мы объехали много приисков Сретенского района, между прочим, побывали и в Ново-Троицком; убедил т. Краукле в возможности развертывания там больших предприятий. Точно так же, как тт. Перышкин и Голованов, т. Краукле не пользовался симпатией у Союззолото; с Михельманом у него были лично неплохие отношения, но остальные работники Союззолото относились к нему как к чрезвычайно хитрому и двуличному человеку, что, конечно, было не верно. Тов. Ю. К. Краукле впоследствии доказал, какого ценнейшего работника золотой промышленности мы имели в его лице.

На местах, в частности на Дальнем Востоке, уже шла работа по созданию советской золотой промышленности. Были и люди, которые хотели работать. Им нужно было дать указания, что, как и когда делать, они многого не знали и сильно тянулись к знаниям. Мысль построить золотую промышленность по типу американской их увлекала. Им не хватало настоящего централизованного руководства — снабжение техматериалами и продовольствием и получение ругательных телеграмм их не удовлетворяло.

Но из Москвы, такого далекого центра, управлять в организационный период создания промышленности было трудно. На время организационного периода надо было перейти поближе.

На это навел меня разговор с местными работниками, в том числе и с т. Краукле. Действительно, оказалось, что между предприятиями и Москвой стояли еще промежуточные организации, а поэтому Москва сама не могла взять крепко в руки эти предприятия. Тов. Краукле, который очень помог нам в организационном отношении своими советами, говорил, что лучше будет нам переехать в Иркутск и оттуда связаться непосредственно с крупнейшими предприятиями, минуя все промежуточные инстанции. Тогда я поговорил об этом с тт. Перышкиным и Головановым и другими работниками, которые согласились со мною, что действительно надо перевести Союззолото поближе к предприятиям, но в то же самое время не распускать Дальневосточного треста, а оставить его в уменьшенном виде, разделить на два треста, так как на Дальнем Востоке без трестов работать невозможно.

Что же касается работы предприятий, этих основных единиц, из которых создана вся золотая промышленность, то должна быть проделана большая работа по уничтожению мелких звеньев, по созданию отдельных более крупных комбинатов американского типа — рудник, фабрика, подсобные предприятия, а также по устранению всяких лишних промежуточных инстанций. По проверке оказалось затем, что и люди есть, и неплохие.

Вообще людей, которые работали на местах, в Москве не знали. Думали, что их или совсем нет, или что это определенные бандиты. Союззолото совершенно не имело понятия о том, что на местах уже выдвинулись и начали подрастать настоящие работники, которых нужно было только узнать и расставить на свои места. Из этих работников впоследствии вышли крупные хозяйственники, многие из них кончили Промакадемию, ВАК, институты и т. д.

Начало стройки на золотом прииске

На Дальнем Востоке были такие люди, как Никитин, Анисимов, Луканин, но никакого абсолютно знания этих людей не было у Союззолото. Даже о Маршалове и о Мисюревиче — очень видных инженерах — Союззолото имело слабое представление. Знали, что есть Маршалов, Баранов, но что это за работники — не интересовались, а между тем впоследствии т. И. П. Баранов очень много сделал для нас и чрезвычайно содействовал развитию золотой промышленности. Мне пришлось инженеров и других работников узнать, изучить, выявить их качество и продвигать их на дальнейшую работу. Кроме того я постарался, конечно, получить большее количество работников через ЦК ВКП(б), ибо основного фонда кадров не хватало на развертывание золотой промышленности.

Когда я все это собрал, подытожил, то постепенно занялся самим делом, т. е. проверкой самого строительства, разведки, организации настоящих приисков, рудников. Вот тут-то и оказалось, что если дело развертывания идёт плохо и медленно, то в этом не было вины предприятий, просто все они не имели хорошего плана, точных указаний, что делать, а потому не смогли вовремя разведать площади, завезти оборудование, создать новые производственные единицы.

По приезде на прииски и рудники я увидел, что работы велись там киркой и чисто мускульным трудом, так, как это было в старое время при старых золотопромышленниках. Ничего похожего на Америку не было и в помине.

Тут я должен охарактеризовать вообще положение золотой промышленности, в котором она тогда находилась. Золотая промышленность дореволюционного времени характеризовалась весьма незначительными капиталовложениями и преобладанием мелких производственных единиц, организованных абсолютно полукустарным способом. Разработка приисков велась весьма примитивно и только кое-где применялась механизация.

Рудные месторождения почти нигде не разрабатывались, за исключением некоторых мест Западной Сибири, Забайкалья и Урала. Золотая промышленность применяла мускульный труд по преимуществу, добыча была совершенно неустойчива и зависела от случайных открытий новых богатых россыпей, колеблясь от периода расцвета до периода упадка золотодобычи. Называлась она официально «золотым промыслом». Таким формально именем называлась она и в документах, найденных мною в Сретенске, Чите и других городах. Видимо, этот промысел велся кустарно и хищнически, но все-таки давал порядочное количество золота той «разбойничьей банде под верховенством царя», каковою, по историческому выражению В. И. Ленина, была тогда золотая промышленность.