Он сжал кулаки и сказал:

– Держись, мы выручим тебя, Перчиков!

На рассвете почти вся команда уже знала о расправе с Перчиковым. В коридоре начала собираться толпа. Слышался возмущённый гул. Боцман Бурун уже в пятый раз рассказывал, как он услышал от Солнышкина всю историю, и переживал, что портил Перчикову настроение из-за каких-то тряпок. Тая утирала слёзы. Солнышкин вспоминал, как он услышал последний крик Перчикова, и, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону, призывал:

– Надо его спасти!

– Перчикова на борт! – гудел машинист Мишкин. – Плавали-Знаем на остров!

– Немедленно повернуть!

Но тут неожиданно раздался спокойный голос:

– Тихо, ребята, тихо!

И словно из пустоты, перед командой возник маленький доктор Челкашкин. Он посмотрел на Мишкина голубыми глазами, повёл усиками и сказал:

– Прежде всего спокойствие. Бросьте кричать. Груз мы должны доставить вовремя. Скоро начинается учебный год, а мы везём для школ тетради. Раз. В яслях кончается манка и истрепались все соски, а у нас их полный трюм. Это два. Геологам нужны грузовики. Это три. Верно я говорю?

– Верно!

– Но мы должны спасти Перчикова! – крикнул Солнышкин.

– Перчикова! – подхватила команда.

– Правильно, – сказал Челкашкин и потёр лёгкую лысинку. – Доказано, что человек вполне может обойтись без пищи и воды неделю. И если даже у Перчикова ничего нет, то неделю он протянет наверняка. Наша задача состоит в том, чтобы вернуться сюда в три раза быстрее. Машинисты смогут развить предельную скорость?

– Будет сделано! – крикнул Мишкин и потряс рукой.

– Команда сможет выбросить груз за один день?

– Сможет! – вмешался кок Борщик.

– Трудновато! – почесал затылок Бурун. – Но раз Борщик сказал – сделаем.

– Сделаем! – подхватил Солнышкин.

И все быстро разошлись по местам.

Через десять минут машина загудела, пароход помчался вперёд так, что нелетучие рыбы начали разлетаться во все стороны. Один за другим проносились острова, и в ушах у матросов свистел ветер.

На палубе готовились к выгрузке, снимали с трюмов брезенты. И только толстый артельщик еле волочил ноги. Он ничего не знал, но, по всей видимости, о чём-то догадывался.

Через несколько часов над горизонтом задымили вершины камчатских вулканов. С каждой минутой они становились всё больше. И скоро «Даёшь!» влетел на всех парах в прекрасную бухту. Солнышкин стоял на палубе. Задрав голову, смотрел на ослепительные снега. Увидеть эти горы он мечтал всю жизнь…

По улицам города в порт бежали жители. На причалах толпились грузчики. Все увидели влетающее в порт судно и были поражены его скоростью.

– Неужели за ними гонится морской змей? – спросил пенсионер, охотник до всяких историй.

– Видимо, у них к лопастям винта приклеены акульи плавники; я читал о таких усовершенствованиях, – предположил известный рационализатор.

Толпа росла.

– Что там у вас? – закричали на судно, едва «Даёшь!» подошёл к причалу.

– Экипаж встал на авральную вахту! – важно крикнул в рупор Плавали-Знаем, и все стали расходиться.

Но тут Борщик побежал вниз по трапу и потащил за собой Солнышкина.

– Стойте! – кричал он грузчикам. – Стойте!

Все остановились.

– Послушайте, что произошло с Перчиковым! – сказал Борщик.

– С Перчиковым?! – хором спросили грузчики.

– Да, – сказал Борщик и подтолкнул Солнышкина вперёд.

И едва тот рассказал уже знакомую нам историю, грузчики стали сжимать кулаки.

– Неужели на необитаемый остров?

– Хватит кричать! – сказал бригадир грузчиков Швыряй-Бросалкин. – Перчикову вопросами не поможешь! Крановщики, на места! Борщик, вари компот! – подмигнул он коку.

Длинные причальные краны подлетели к пароходу и начали снимать груз. Команда и грузчики вытаскивали из трюмов мешки с манкой. Бросалкин бросал на сетку сразу по десять мешков, а Солнышкин вытащил на причал один за другим двадцать ящиков сосок. Их тут же переправили в ясли, потому что даже на причале было слышно, как в городе кричат младенцы. За сосками пошли тетради. Солнышкин торопился. Он так вспотел, что последние пачки тетрадей промокли и их пришлось пустить потом на черновики. Но в остальном всё было благополучно. Кок Борщик подавал грузчикам компот кастрюлями, а Бросалкин получил целое ведро.

Плавали-Знаем стоял на мостике. «Настоящая работа! – думал он. – Рекорд! Пришли домой – получай премию. На следующий раз – грамоту. А Моряков пусть отдыхает со своей корью».

Не успело солнце перевалить за полдень, а пароход «Даёшь!» готов был оторваться от причала.

Но в этот момент в порт влетел олень и застучал копытами по причалу. На нём сидел маленький человек, с ног до головы увешанный фотоаппаратами. Одной рукой он ухватился за рога, другой держал у глаз фотоаппарат, а ногами пришпоривал оленя. Это был Репортажик, фотокорреспондент газеты «Действующий вулкан».

– Одну минуту! Только одну минуту! – кричал раскрасневшийся Репортажик.

– Быстрее отдавайте концы! – зашептал доктор Челкашкин Буруну. – Быстрее! Или мы застрянем здесь на два часа!

– Одну минуту! – умоляюще воскликнул Репортажик и ухватился рукой за трос.

– Не можем! – сердито прошептал Солнышкин. – Ни минуты!

– Это почему же не можем? – раздался за его спиной густой бас. – Мы хорошо потрудились, мы заслужили, чтобы нас…

– Конечно заслужили! – деловито поддакнул Репортажик и щёлкнул аппаратом: по трапу на причал спускался Плавали-Знаем.

Репортажик залез под оленя, лёг на живот, чтобы сделать снимок снизу, но вдруг вскочил и, отряхнув колени, щёлкнул пальцами.

– Идея! – крикнул он. – Мы сделаем замечательный снимок! «Вручение сосок благодарным малышам у подножия вулкана».

– У подножия вулкана? – живо спросил Плавали-Знаем. – Но где же младенцы?

– Младенцы будут! – заверил Репортажик, вскакивая на оленя.

– Кто выгружал соски?

– Я, – недовольно ответил Солнышкин.

– Берите ящик на плечо и ждите меня.

Он шлёпнул оленя и скрылся за поворотом. А спустя несколько минут по улицам города двигалось необыкновенное шествие: три няньки подталкивали коляски с младенцами, за ними, агукая малышам, шагал Плавали-Знаем, а сзади с ящиком на плече топал Солнышкин. Сбоку носился взад и вперёд Репортажик и щёлкал аппаратом.

– Отличный кадр! – восклицал он. – Так! Голову выше, улыбнитесь!

– Бодрей, бодрей, Солнышкин! – покрикивал Плавали-Знаем. – Впереди вулканы!

– Дурацкая затея! – ворчал Солнышкин.

Он взмок, но всё же то и дело поглядывал в сторону вулкана. От его ледников тянуло волнующей прохладой. Вулкан величественно поднимал вершину, над которой колебалась светлая копна дыма. В небе кружили орланы, а где-то высоко-высоко проплывали прозрачные облака.

Солнышкин забыл про усталость. И мучило его только одно: «Перчиков! Перчиков! Эх, если бы не Перчиков!»

Он смотрел на вулкан, но в задумчивости совсем не обращал внимания на то, что дым над вершиной становился темнее и гуще.

Наконец экспедиция упёрлась в высокую скалистую стену.

– Прибыли! – крикнул Репортажик и соскочил с оленя.

Солнышкин сбросил ящик, огляделся. И у него захватило дух. Слева был крутой обрыв. Далеко внизу рокотал океан. «Даёшь!» сверху казался кузнечиком. А над головой с невообразимым шумом носились тысячи птиц. Они цеплялись за скалы, падали, и в воздухе рассыпались облака перьев.