Аня. Мне нельзя.
Люся. Как ты, так и я.
Аня. Дурочка! Наталку не тронут. Она в казино. Я тоже на немцев работаю. Может, не тронут. Одна ты…
Люся(замялась). Не знаю только, как ты посмотришь.
Аня. Ну?
Люся. Замуж выйти.
Аня. Как! За кого?
Люся. Мне Ян говорил… для блезира! Предлагает пойти в загс ихний, немецкий. Он разрешение получил. Тогда меня не угонят.
Аня(она поражена). Ян Маленький?
Люся. Ну да!
Аня. Почейу «ну да»? А почему не Ян Большой? Не Вацлав? Нет, не время любовь крутить! Мы же договаривались, обещали…
Люся. Это же все понарошку. Что ты заладила: «любовь», «любовь»! Нельзя — не будем расписываться. Только как я от неметчины-то отбоярюсь?..
Из соседнего дома под звуки краковяка полицаи вытаскивают плачущую девушку. За ней бежит мать. Она цепляется за дочь, молча, упорно. Полицай Терех отрывает ее от дочери. Мать падает на лед под плакатом с краснорожим парнем и плакатом с надписью: «Фюрер вас любит!»
За Терехом и девушкой, сильно припадая на раненую ногу, идет Костюк. Он смотрит на Люсю спокойно и тупо.
Люся презрительно отворачивается. Полицаи проходят, таща за собой плачущую девушку.
Люся(гневно, громко). Смотреть на него не могу. «Мундир немецкий, табак турецкий, язык наш, русский, а воин… прусский!»
Аня. Тише! Услышат! Ты про кого это?
Люся. Про Костюка. Терех — тот всегда шкурой, жуликом был. А этот продался!
Аня(тихо), Эх, Люська, многого мы еще не знаем с тобой… Может, ты и не спешила бы замуж… Ведь Костюк до сих пор любит тебя.
Люся. Кто?! Этот полицай, недостреленный каратель?!
Аня(вздыхая). Да, да… Я сама не знаю, что болтаю…
Свадьба. Бедный стол. В окна бьет вьюга. За столом счастливый Ян Маленький, взволнованная Люся, подавленная Аня, погруженная в тяжелые думы Наталка, Вацлав, мать Люси.
Сидят молча. Всем невесело.
Вацлав(держа в руках трехрядку). На патефоне у меня лучше выходило. Жалко патефон — после той бомбежки я одну только ручку от него нашел.
Люся(шепотом Яну Маленькому), Скорей бы кончилась эта комедия!
Яну Маленькому больно это слышать. Он с укором смотрит на Люсю.
Ян Маленький. Для меня это вовсе не комедия, Люся. Это по-настоящему. И на всю жизнь.
Вдруг мать Люси поднимается и, прижав конец косынки к глазам, выходит.
Люся(Ане), Ну вот. Ведь ты говорила с мамой, объясняла ей, что все понарошку?
Аня. А сама ты, Люся, все роль играешь? Ой ли! Не верю я теперь в твое «понарошку».
Ян Большой(не сводя глаз с Наталки, поднимается), Зря вы эту свадьбу затеяли! Кругом смерть, горе…
Вацлав(неумело наигрывая на трехрядке). Как так «зря»! А ну, выпьем — за жизнь, за счастье!
Люся. Хорошо, что стекла все вылетели!
Ян Маленький(удивленно). Почему?
Люся. Надоело — днем и ночью дребезжали. Вацлав наигрывает оберек.
Люся(вскакивает). А я плясать буду! Свадь-ба-то моя! Буду плясать всем назло! А ну, «Русского»!
Она пускается в пляс.
Ян Большой подает стакан Наталке. Та смотрит перед собой пустым взглядом.
Ян Большой. Выпейте, панна Наталка!
Наталка. Он все еще жив?
Ян Большой(сообразив, что речь идет о Счастливчике, с ненавистью). Да, ему везет по-прежнему!..
Аня. О ком вы?
Наталка и Ян Большой молчат.
Скрипит дверь.
Люся останавливается.
В дверях занесенный снегом Костюк. Он входит, впустив клубы пара, хромая.
Костюк. По какому случаю праздник?
Ян Большой. Свадьба. С разрешения германского командования. Траур по Сталинграду кончился.
Костюк вдруг бросается к столу. Его останавливает Аня.
Костюк. Люся! Аня! Как же это?
Аня. Зачем же так на шнапс бросаться? Сами угостим.
Костюк(хрипло). Вот оно что… С разрешения, значит…
Люся(задорно). Может, ты не разрешишь?
Аня наливает Костюку полный стакан водки.
Костюк(пожимает плечами). Раз начальство не против, мне что?
Но в глазах у него — горечь и возмущение.
Аня. Выпейте, господин старший полицейский, за счастье молодых!
Аня неотрывно смотрит на Костюка. Он залпом выпивает стакан. Глаза его наполняются слезами. Он вырывает у Вацлава трехрядку, растягивает мехи и с отчаянием хрипло поет:
Ихь тебя шукала,
Варум ты не пришел?
Ихь пошла нах хауз,
Бо вассер с неба шел.
Ой, война прима, война гут,
Манн на фронте, камрад тут!..
Костюк(обрывая песню). Да!.. И вся любовь!
Ян Маленький, глядя на Костюка, крутит пальцем у виска.
Костюк отдает Вацлаву гармонь и круто поворачивается к двери. На пороге он останавливается, смотрит укоризненно, с горечью на Люсю, едва заметно кивает.
Лицо Ани озаряется радостью.
Костюк. Горько! Горько!
Люся пожимает плечами и демонстративно целует Яна.
Костюк выбегает, хлопнув дверью.
Люся. И еще этот хромой черт настроение портит! Мало ему партизаны в лесу дали. Простреленной ногой отделался!
Аня(вдруг радостно). Поздравляю тебя, Люся! (Крепко ее целует, добавляя шепотом.) Связь восстановлена!
Казино в новом помещении поскромнее. Здесь как-то тише, и не так победоносно гремят речи, и не так крикливо ведут себя немцы.
За крайним столиком Венделин пьет пиво и читает газеты. Входит Альфред. На груди Железный крест, значок ранения, в петлицах — новая «галка», руки в черных перчатках.
Голоса. О, герой!.. Альфред пришел!.. С тебя выпивка!
Из-за столов встают, подходят к Альфреду, бьют его по плечу, пытаются пожать руки, но он отказывается, указывая на перчатки.
Венделин поднимает голову. В глазах — сдержанная радость. Он ждет, подойдет ли Альфред.
Альфред подходит. Венделин указывает ему на место рядом с собой.
Альфред(садится). Что пьешь?
Венделин. Как всегда.
Альфред(кивает пробегающей с подносом официантке). Пива!
Венделин(смотрит на черные перчатки, на крест). Как ты себя чувствуешь?
Альфред. Теперь в госпиталях не задерживаются… Ты видишь крест, а шрама от электросварки не видишь. Но Альф не изменился.
Венделин(с облегчением). Я всегда в тебя верил.
Альфред. Странная вещь — инстинкт самосохранения. Может быть, не стоило спасать этих олухов.
Венделин. И себя?
Альфред. А себя и подавно!
С кружкой в руке к Альфреду протискивается летчик с шрамом на лице.
Летчик(обнимает Альфреда). Поздравляю, Альф, ты железный парень! Если бы не ты, мы все были бы в бочке! Подписан приказ — ты будешь летать на флагмане!.. А «старик» для своего экипажа крестов не жалеет!
Альфред(вяло отстраняется). Спасибо за поздравления.
Летчик. Нужно выпить!
Альфред. Да, да, конечно… (Отворачивается.)
Венделин(дождавшись, пока летчик отошел). Видишь, все хорошо.
Альфред(усмехаясь). Еще бы! Тот, кто летает со «стариком», всегда знает больше других. А я так люблю поболтать со своим другом Вендо!
Венделин. Ты должен беречь себя, Альф.
Альфред. Разве я не волен распоряжаться собственной жизнью?
