– Ну хорошо, я вас не знаю, ничего о вас судить не буду, я просто хочу вернуться домой.

– Вернётесь, это я вам обещаю. А эти ваши начальнички, так сказать новая ходячая бюрократия, заслужили того, что мы с ними сделали. Вот вам они не платят зарплату, а сами воруют, конфискуют у других людей их родовые и честно заработанные богатства, затем перепродают их спекулянтам, и на эти деньги живут ни в чём себе не отказывая. Так мы их наказываем, делаем с ними то, что они делают с другими.

– Это самосуд, на это существует милиция.

– Милиция не работает, ни один закон не действует в пользу рядового гражданина. Я не говорю, что мы правы, но и оставить всё это этим псевдо борцам за справедливость мы тоже не собираемся.

– Это ваше дело, мне это не обязательно знать.

– В этом вы правы.

– Зачем ей болтаешь, она потом нас сольёт!

– Не сольёт, я уверен, да, Марина? – Виктор подмигнул её глазом.

– Да, верно.

Троица так и не ушла никуда в ночь, все стали дожидаться утра. Пришёл старик Иннокентий, бандиты поблагодарили его, вернули ему ключи, старик перед ними раскланялся. Все вышли во двор. На улице стоял крепкий мороз, все щёки драло от холода. Высоко в голубом небе сияло яркое солнце, синие и былые деревья отдавали блики издалека.

– Прощай, Марина. Быть может, ещё встретимся! – посмеялся Виктор, и погладил Марину по голове. Их глаза сошлись, они смотрели друг на друга. Его приятная улыбка, её лучезарные глаза – всё это так красиво смотрелось, они никак не могли друг от друга оттолкнуться. Их притягивала некая сила, они чувствовали сближение.

– Может останешься? Хороша ты!

– Рада бы, да не знаю.

Марина была, как в тумане. Она не могла себя контролировать, она была в плену собственных желаний, своих мыслей.

– Куда вы сейчас? – спросила она.

– В соседнюю деревню. А там, быть может, в посёлок.

Марина никак не могла на него налюбоваться, уж больно он был красивым. Его голос её завораживал, его крепкие руки сжимали её худую ладошку, его глаза смеялись, манили за собой. Тут она вспомнила тот сон, его в нём.

«Вдруг это судьба», – подумала она.

– Вы можете меня подождать? Я сейчас схожу и соберу свои вещи.

– Подождём, ты точно готова разделить с нами участь?

– Готова! На всё готова!

Марина мигом вернулась в барак, её подруги Тани не было, та была на работе. Она быстро собрала свои вещи, выскочила на улицу, последний раз посмотрела на угрюмое строение, обернулась, и пошла прямиком в зимний лес. Там её встретили, и странная компания молодых людей пошла вперёд, туда, где сияет далёкое январское солнце.

Короткие зимние дни пролетали мгновенно. Вот уже прошло пару недель после того, как Марина покинула родной посёлок. Их компания направлялась всё дальше. Днём они всегда шли, переходили через лес или поле, ночью останавливались в какой-нибудь деревне, снимали комнату у крестьян. Так в начале февраля они и добрались до вожделенного посёлка.

– Вот, мы и пришли! Наконец, а то все руки и ноги от этого мороза колотит. Такая холодная зима выдалась, ужас!

– Да, где-то здесь проживает этот начальник.

– Вы о ком говорите? – спросила Марина.

– Да тут живёт один, зовут его Денисом Михайловичем. Он директор местного детского дома. Ходят слухи, что он ворует у несчастных и бедных детей. То украдёт у них еду, то заберёт поставку новых игрушек для своих детей, то и вовсе скупится на ремонте здания. Вон, смотрите, какое убогое здание.

Перед ними стоял огромный запущенный особняк. Это было холодное и тёмное здание с двумя этажами. Старые стены были полностью обшарпаны, кривое крыльцо трещало при дуновении ветра, хлипкие окна выпирали наружу, того и гляди выпадут прям на улицу. Вся большая территория была отгорожена забором, причём этот забор был настолько низким, что его мог перелезть любой подросток. Во дворе стояла мрачная скамья, напротив располагался маленький детский городок, вернее его подобие. Нежданные гости позвонили в висевший колокольчик, после чего на улицу выбежала крикливая старуха.

– Чего вы тут ходите? Ну-ка быстро вон отсюда!

– Постойте! Мы пришли к Денису Михайловичу. Скажите, он сегодня здесь?

– Кто такие будете? Не помню я вас! Денис Михайлович запретил мне кому попало открывать двери! Не верю я вам! Вы обманщики! Вы негодяи!

– Да нет же! Мы новые спонсоры, мы заинтересованы в делах этого детского дома.

– Я вам не открою! Вы лжецы!

– Ну хорошо, тогда по вашей милости маленькие детки лишатся возможности на благоприятную жизнь. Ваше право!

– Ты меня детьми не кори! Нашёлся тут!

– Значит не откроете?

– Нет!

– А если так?

Тут Виктор протягивает старухе мешочек с червонцами. Её глаза неожиданно блеснули, руки потянулись к мешочку, она посчитала монеты.

– Мм, правда спонсоры?

– Ну, конечно! Неужели мы будем обманывать столь приятную женщину?

– Ну хорошо, милости просим.

Тут калитка открылась, вся делегация зашла во двор. Марина оглядела эту мрачную территорию, ей стало не по себе. Они поднялись по кривому крыльцу, зашли в прихожую, в ней было так холодно, что даже из-за рта шёл пар.

– Проходите, Денис Михайлович у себя на втором этаже – пролепетала старуха.

Лестница, ведущая на второй этаж, была настолько угрюмой, что по ней было даже страшно идти. Сделаешь шаг – раздастся скрип, сделаешь второй- послышится стон. Осилив последнюю ступень, юная компания оказалась в длинном коридоре. Где-то слышались безутешные детские голоса, где-то тянуло тошнотворным запахом тухлых яиц и другой дешёвой похлёбки. Тёмный коридор был настолько длинным и узким, в нём было множество различных дверей, которые располагались друг напротив друга. Наконец, они добрались до двери, за которой находился кабинет директора. Эта дверь была в конце коридора. Виктор поднял руку, вежливо постучал в дверь, оттуда донёсся звук: «Войдите!».

Это был маленький кабинет. Два мрачных окна, обветшалая мебель, старый письменный стол, за которым сидел крупный мужчина. Он был одет в коричневый костюм, на шее был повязан лиловый галстук, на руке красовались наручные часы. Волосы были бережно уложены, лицо имело благородные черты, голос был приятным, но слегка двусмысленным.

– Здравствуйте, уважаемые господа! Зачем пожаловали?

– Здравствуйте, Денис Михайлович! Мы спонсоры, помогаем обедневшим детским домам, закупаем всё необходимое детям. Мы хотели вам предложить с нами сотрудничать. Если вас заинтересовали наши намерения, то мы можем продолжить этот разговор.

– Хм… А с чего это вы взяли, что мы относимся к числу обедневших детских домов? Между прочим, наш детский дом считается самым лучшим во всей окрестности. Наши дети живут в самых благоприятных условиях, у нас всё есть. Извините, но мы не в чём не нуждаемся.

– Не спешите отказываться, Денис Михайлович. Мы же видим, в каком состоянии это помещение. Кстати, чей это особняк?

– Раньше это была усадьба графа Никулина. Да, здание действительно имеет некоторые повреждения, некоторые упущения. Но мы этим непременно займёмся, этим же летом, деньги нам поступили. Сами посудите, граф Никулин построил эту усадьбу, потом вовсе переехал в Санкт-Петербург, имение простаивало пустым ровно пятьдесят лет, конечно, оно поизносится. Мы всё восстановим, вернём этому памятнику архитектуры прежний вид.

– А вы не знаете такую поговорку, что лишних денег не бывает? А, Денис Михайлович?

– Ну, почему же лишних. Нет, причём тут вообще это! Я вам сказал. Ваша помощь нам не нужна, а если продолжите настаивать, то я и вовсе вызову участкового, и пускай он с вами разбирается! Я даже не знаю, кто вы! Вдруг вы аферисты! Ну-ка вон пошли отсюда!

Тут в кабинет забежала рыжеволосая и миловидная девочка, похожая на ангела. Её тонкое белое платьице совсем её не грело. Ходила она босиком, из её груди раздавался хриплый кашель. В белоснежных ручках она держала плюшевого медведя. Смотрела она испуганно, всегда молчала.