Сейчас мне было так дурно от случившегося, что в голову лезли самые тёмные мысли. Проникали в каждую клетку тела, отравляя. И одновременно приводя в чувство.

Он мой дядя. Кровный родственник. Может быть, у них с моим родителем разные матери, но, судя по многочисленным фото в доме и рассказам Марго, – один отец.

Я вдруг представила, что бы Лев обо мне подумал, признай он во фривольной фее меня. Что я грязная шлюха, получающая удовольствие от продажи своего тела? Что мне всё равно, кому отдаваться за деньги, даже если это мой дядя? И как бы я могла заверить его в обратном? Сказать, что невинна, но не сумела устоять перед его харизмой и по уши влюбилась? Эта правда слишком похожа на бред.

– Что ж, это хорошо, но вечер будет долгим, рекомендую отдохнуть. Я заеду за тобой, будь готова к шести часам. Всё необходимое вскоре привезут, включая наряд.

Лев переключился на Марго, которая всё это время с явным интересом следила за нашим коротким диалогом. Как ворона, увидевшая золотую побрякушку. Цепко, остро.

Дядя был как никогда прав. Ночью я слишком устала. Поэтому после завтрака поплелась в свою комнату и, упав лицом в подушку, отрубилась. И спала до тех пор, пока горничная не сообщила, что ко мне приехал стилист.

Симпатичная девица набрала для меня ванну, приказав полежать немного с маской на лице. Должно быть, моя опухшая физиономия её несильно обрадовала. Исполнив её инструкции, вышла из ванной комнаты в банном халате. И провела последующие несколько часов, ощущая себя Золушкой, которую фея-крестная готовит для встречи с принцем.

Не соверши я ночью роковую ошибку, сейчас моя жизнь не представлялась бы мне такой разрушенной. А душившая тоска не отравляла бы существование.

Но всё же на какой-то краткий миг девчачий восторг от происходящего вышел на первый план, и я даже начала ловить удовольствие от той магии, что творила стилист. От того, как нежные девичьи руки укладывают мои длинные волосы, наносят мягкими кисточками макияж. Приятный голосок щебечет что-то весёлое, заставляющее меня улыбаться против воли.

Девушка с идеальным кукольным личиком восторгалась моей вполне заурядной внешностью, но делала это так искренне, что я даже поверила, что действительно могу быть красивой.

А когда она вытащила из чехла платье, моё сердце остановилось, чтобы забиться быстрее.

Красивое.

Я отчего-то ожидала, что Лев (а в том, что этим занимался именно он, я почему-то не сомневалась) выберет для меня платье, больше подходящее для выпускницы пансиона благородных девиц. Чопорное и закрытое, либо розовое и в рюшках.

Но мои ожидания не совпали с реальностью. Я просчиталась.

Серебряное, струящееся, с лифом, украшенным камнями, оно выглядело как моя мечта, о которой я ничего не подозревала. И, что удивительно, оказалось впору. Так, будто шили на меня.

– Вас уже ждут, – сообщила девушка, прочитав пришедшую эсэмэску на телефоне, после чего кинула помаду в атласную сумочку, вручая её мне.

Я только в кино видела, как главная героиня спускается по лестнице, а герой с восхищением смотрит на неё, не в силах оторвать взгляда. Но, кажется, сегодня моя жизнь немного превратилась в клише из американских романтических мелодрам.

Лев, стоявший до этого спиной ко мне, обернулся, услышав приглушённый ковром стук моих каблуков. Его взгляд медленно поднялся от кончиков туфель, по платью, вырезу декольте и голым плечам, чтобы остановиться на моих глазах. Во рту пересохло. Я попыталась взять себя в руки и перестать дрожать от дурацкого волнения. Но это не помогло. Помогло другое.

Он был не один. А с той девушкой, что развлекала его в бассейне.

Она мило мне улыбнулась.

– Диана – чудо, не так ли? – обращается ко мне, давая понять, что стилист помогала дикой детдомовке по её просьбе.

Разочарование на вкус горькое. И с чего я решила, что мы будем там лишь вдвоём?

Я киваю, неспособная вымолвить ни слова. Ревность душит, застилает глаза красным маревом. Мешая адекватно мыслить. Хотя нимфа смотрит на меня дружелюбно, я ничего кроме ненависти к ней не испытываю. Это грязное чувство, как репей, цепляется ко мне, жалит, причиняя боль.

Кусая губу, киваю, пытаясь улыбнуться. Но, судя по расстроенному выражению лица нимфы, моя гримаса вышла неубедительной.

– Вера, я не представил вас, знакомься, моя девушка Ника, – произнёс дядя, накидывая мне на плечи пальто и выбивая воздух из лёгких.

Боль паутиной покрыла тело. Хотелось лечь и умереть прямо здесь. Была бы возможность, я бы так и поступила, но увы…

Ника выбрала беспроигрышный вариант. Атласное красное платье. Сейчас, встав рядом с ней, я ощутила, насколько скучно и блекло выгляжу. Только жалящий, неотрывный взгляд дяди подсказывал, что мои выводы не совсем верные. И дело вовсе не в нарядах.

Глаза, словно ведомые магнитом, так и искали его. В смокинге он смотрелся потрясающе. Статный, мужественный. Казалось, он бог, недавно сошедший на землю с Олимпа прямо в бутик «Бриони».

Наши взгляды скрестились. И я тут же опустила ресницы, словно ошпарившись, не в силах держать с ним зрительный контакт.

Ко входу подъехал чёрный «Роллс-Ройс Фантом». Думала, что мы поедем с водителем. Но, видимо, Питон не планирует сегодня расслабляться и пить алкоголь.

Водитель, подогнавший автомобиль, распахнул передо мной заднюю дверь. Лев же обошёл машину, занимая водительское сиденье. А его девушка устроилась рядом с ним.

Я облегчённо вздохнула. Вести с ней светский разговор совсем не возникло желания. Хотя всю дорогу она что-то щебетала, получая односложные ответы от Льва.

Вид заснеженного леса немного отвлёк от дурных мыслей. Но нервозное возбуждение никуда не делось. Всё, что я слышала про вдову отца, заставляло думать о ней как о враге. Женщине, желавшей мне смерти. Я вполне могла её понять. Ведь я – угроза её благополучию.

Автомобиль плавно подъехал к ресторану. Яркому, украшенному подсветкой, как новогодняя ёлка. Лев помог мне выйти из авто. Но подошва вечерних туфель явно не была рассчитана на заледеневший асфальт. И я растянулась бы рядом с машиной, если бы Лев вовремя не поддержал меня, прижав к себе.

– Осторожнее, – тихо произнёс, и его голос лёг на барабанные перепонки, как ноты на музыкальный инструмент.

Меня окутал его запах, притягательное тепло его тела, от которого я с трудом отлепилась.

Голос Ники, позвавшей нас, привёл в чувство. Но ладонь Льва продолжала обжигать даже через плотную ткань пальто. Лишь когда ступила на красную ковровую дорожку, устилавшую путь ко входу, он наконец отпустил руку. Его девушка, должно быть, знала какую-то хитрость, потому что ей подобная опора не потребовалась.

Лев выглядел напряжённым и недовольным. Так подстёгивало спросить, зачем он сюда меня привёл. Ведь, очевидно, последнее, чего он хотел, – это идти на эту вечеринку.

Я оглядывалась, завороженно изучая местную публику. Стильно одетых людей. Забыв на мгновение, что я совершенно не вписываюсь в эту красивую жизнь.

Ника отлучилась, сообщив, что встретила давнюю знакомую, и упорхнула от нас. Стоило ей отойти, как я ощутила широкую ладонь Льва на своей спине. Подобралась вся, вытянувшись струной.

Посмотрела на его профиль. Он выглядел сосредоточенным и строгим. Как зверь, который в любой момент может тронуться с места и ринуться в атаку. Выгрызая глотки врагам.

Хотелось бы мне знать, что на самом деле происходит. Но мне доступны лишь кулисы.

Завороженная его близостью, я поздно сообразила, почему мы стоим на месте.

Проследив направление его взгляда, увидела потрясающе красивую женщину, плывшую к нам в сопровождении своей свиты. Живое олицетворение слова «порода». Она двигалась с какой-то особенной грацией. Как голодная кошка, приметившая добычу. И этой добычей, кажется, являлся мой дядя.

Она улыбалась ему так, будто он был единственным в этом ресторане, кто занимал её мысли. Тот, для кого она дышала и жила.