– Что будете заказывать?

Она не шутила. Она отключила прошлое сразу, как ртутный выключатель.

В одно мгновение в ее выцветших голубых глазах была жизнь, а секунду спустя в них уже не было ничего, кроме серого праха. Он заказал чизбургер с картофелем фри. Она снова отправилась к столу с паровым подогревом.

Артур Круз первым вышел из мужского туалета. Он нервно потирал руки.

– Чертов мыльный порошок. Такое же дерьмо, как и их бумажные полотенца.

Он сел на стул рядом с Хэнди. И в то же мгновение в сознании Фреда Хэнди вспыхнул яркий свет. Как просветление, которое случается у наркомана, сосущего кубик сахара, пропитанного дурью! Так и его мозг высвободился и взорвался вовне переливами чудесных цветов. Примочка, фишка, рекламный ход – все было, Боже мой, прямо перед ним, безукоризненное как бриллиант, сверкающий голубоватым светом.

Артур Круз читал меню, когда Хэнди схватил его за руку.

– Артур, ты знаешь, кто это?

– Кто – кто?

– Официантка.

– Мадам Неру.

– Артур, я серьезно.

– Ну хорошо, и кто она?

– Валери Лоун.

Круз вздрогнул так, словно его ударили. Он бросил взгляд на официантку, стоявшую к ним спиной. Она разливала по тарелкам гороховый суп. Круз молча пялился на нее.

– Не верю, – пробормотал он.

– Поверь, Артур. Я говорю тебе, это она.

Круз мотнул головой.

– И какого же черта она делает здесь, в этой Богом забытой дыре? Господи, а сколько лет прошло? Пятнадцать? Двадцать?

Хэнди на секунду задумался.

– Восемнадцать, если считать фильм, в котором она снималась на студии «Юнайтед Артистс» в сорок восьмом.

– Восемнадцать лет, и вот тебе результат. Разносит бургеры с картошкой в дорожной забегаловке. – Круз, произнеся эти слова, пробормотал еще что-то.

– Что ты сказал? – спросил Хэнди.

Круз повторил сказанное, с какой-то непонятной злостью:

– Господи, как низко падают великие.

И прежде, чем Хэнди смог поделиться с продюсером своей идеей, она повернулась и увидела, что Круз пялится на нее. В выражении ее лица ничего не изменилось, хотя было ясно, что она поняла: Хэнди сказал Крузу, кто она такая. Она отвернулась и понесла поднос с супом в кабинку с операторами.

Когда она проходила мимо них, Круз негромко произнес:

– Здравствуйте, мисс Лоун.

Она приостановилась и молча смотрела на него. Почти как сомнамбула, двигавшаяся во сне. Продюсер добавил:

– Артур Круз… Помните?

Она долго не реагировала, потом кивнула так же, как до того кивнула Хэнди.

– Здравствуйте, сколько лет…

Круз улыбнулся странной улыбкой. Почти победной.

– Да уж, сколько лет… Как вы поживаете?

Она пожала плечами, словно указывая ими на стены кафе.

– Прекрасно, благодарю вас.

Они оба умолкли.

– Вы готовы заказывать?

Приняв заказ, она отправилась к грилю. Хэнди наклонился к Крузу и начал лихорадочно внушать ему:

– Артур, у меня фантастическая идея.

Продюсер, однако, витал в иной реальности.

– Что именно, Фред?

– Она. Валери Лоун. Блестящая идея. Сними ее в своем фильме. «Возвращение…» Как ее тогда называли в рекламе? Ах, да, «Мисс в туфлях на завязках.» Это можно будет прокатить в газетах по всей стране.

Молчание.

– Артур, что скажешь?

Круз, улыбаясь, смотрел на свои ладони. И снова принялся крутить перстень на пальце.

– Ты думаешь, мне следует вернуть ее в профессию через восемнадцать лет?..

– Я думаю, что это самая выигрышная идея для раскрутки фильма, которая у меня когда-либо возникала. И я вижу, что тебе она тоже понравилась.

Круз рассеяно покивал.

– Да, Фред, понравилась. Ты башковитый парень. Да, здорово.

Кенканнон вернулся из туалета и сел рядом с ними. Круз повернулся к нему.

– Джим, ты сможешь заняться съемками подвальных сцен с Бобом и каскадерами? На денек-другой?

Кенканнон задумался, закусив губу.

– Думаю, смогу. Придется подправить график, но это забота Берни, а не моя. А что такое?

Круз крутил перстень на пальце и мечтательно улыбался.

– Я вызову Джонни Блэка, чтобы он подправил кое-что в роли Анджелы. Добавил кое-какие детали.

– Зачем? У нас еще нет актрисы на эту роль.

– Уже есть. – Хэнди расплылся в улыбке.

– Есть. Валери Лоун.

– Валери… Да ты шутишь. Она не снималась сколько уж лет… И с чего ты взял, что сможешь ее разыскать?

Круз повернулся и вперил взгляд в согнутые плечи женщины, стоявшей рядом с грилем.

– Ее я смогу разыскать.

Мы говорили с Валери Лоун. Круз и я. Сначала говорил я, потом говорил он, а когда она отказалась говорить с Крузом, с ней снова говорил я.

Она схватила огромный противень с остатками макарон с сыром и выбежала из кухни, направляясь в конец зала.

Мы посмотрели друг на друга и, после того как каждый из нас увидел замешательство на лице другого, вся наша растерянность исчезла. Мы встали и направились к ней. Она плакала, прислонившись к стене. Ночь была очень тихой.

Но Валери, когда мы подошли к ней, не собиралась оттаивать.

Она выпрямилась, вибрируя от гнева.

– Я уже больше пятнадцати лет не играю в ваши игры. Вы можете меня оставить в покое? Если думаете, что это смешно, у вас отвратительное чувство юмора.

Артур Круз замер на месте. Он не знал, что ей сказать. С ним что-то происходило – не знаю, что именно, но его явно заботило нечто большее, чем просто фишка в рекламной компании.

Я перехватил эстафетную палочку.

Хэнди-коммивояжер, Хэнди мастер подмасливать, с лучшим маслом в бизнесе.

– Прошло не пятнадцать лет, мисс Лоун. Прошло восемнадцать с хвостиком.

В ней словно что-то сломалось. Она снова принялась чистить противень.

Круз не знал, останавливать меня или нет, и потому я двинулся вперед. Я прошел мимо Круза, который стоял, открыв рот и положив руку на поручень, выкрашенный дешевой желтой краской. (Краска была того же цвета, что и бродячий пес, которого я как-то переехал в Неваде. Я его не видел. Он выскочил из придорожной канавы прямо мне под колеса. Я ничего не успел бы сделать. Но я остановился и вернулся к месту происшествия. Пес был того же цвета, что и перила в кафе. Дешевая краска грязно-желтого цвета. А пса я до сих пор не могу забыть.)

– Вам нравится здесь?

Она не повернулась ко мне. Я обошел ее. Она стояла, уставившись на противень.

– Мисс Лоун?

Я хотел, чтобы слова мои прозвучали как можно мягче. Искреннее. Я не был уверен, что мне это удалось.

– Если бы я не знал, как обстоят дела… Если бы я не видел вас на экране… Я подумал бы, что вы наслаждаетесь чувством жалости к самой…

Она резко вскинула голову. В глазах ее заплясали искры. Она была в ярости.

– Послушайте, мистер, я вас впервые в жизни вижу. С какой стати вы решили, что можете говорить со мной как…

Но пар был выпущен. Искры в глазах погасли. Она снова стала такой же, какой была минуту назад.

Я развернул ее лицом к нам. Она стряхнула мою руку.

Она не была надувшимся ребенком. Это была женщина, которая не знала, как избавиться от колоссального страха, который становился все более мощным с каждой секундой. Но даже под гнетом страха она не собиралась позволить мне управлять ею.

– Мисс Лоун, мы сейчас работаем над фильмом. Да, это не «Унесенные ветром», это не «Рождение нации», это просто яркое шоу с Митчемом и Лоллобриджидой, и каждому из участников оно принесет немалые деньги…

Круз пялился на меня. Мне его взгляд не понравился. Когда-то он был хватким вундеркиндом, снявшим «Одиноких во тьме», «Рубиновую Бернадетту», «Самого быстрого человека в мире», и ему не нравилась моя оценка его последнего опуса как всего лишь яркого шоу, затеянного ради денег. Но на сегодняшний день Круз уже не был вундеркиндом и снимал он не Кафку, он снимал фильм с претензией на блокбастер, и ему нужна была эта женщина – как и мне, черт дери! Так что плевать на его суровые взгляды.