Я же смотрю на мужчину, стоящего передо мной, и всё внутри меня переворачивается от калейдоскопа сложных чувств, которые я сейчас испытываю.

Я не могу отрицать, что Давид, не смотря на свою коллосальную занятость, всегда знает, где я нахожусь и что я делаю... с одной стороны, это похоже на тотальный контроль, с другой — на заботу.

Он выполняет любые мои прихоти — каждое платье, на которое я только посмотрю, каждое ювелирное изделие, которое примерю — всё оказывается у нас дома в течение часа, даже если я так и не решаюсь купить это.

Каждый, кто обходит меня вниманием или оказывается груб, тут же теряет своё место — в общем, мой телохранитель внимательно следит не только за моей безопасностью, но ещё и за моим душевным состоянием.

Впрочем, во всем этом есть один большой минус: Давид сделал так, чтобы все вокруг считали меня за королеву, которой нельзя перечить, но для него самого я всего лишь игрушка — кукла, с которой он делает всё, что захочет.

А он хочет, чтобы вся моя жизнь крутилась вокруг его и его жизни.

Пока я думаю об этом, Давид поднимает фату, открывая перед всеми моё лицо. Гости ожидаемо охают — не потому, что моё лицо с нежным мейком они видят впервые, просто так положено, и начинают тихо перешептываться, восхваляя стилиста, который создал такой невинный, но одновременно с этим очень стильный образ для невесты.

«Стилист» стоит рядом, точнее — напротив меня. Он серьёзен... но вскоре Давид начинает улыбаться. Судя по всему, он просканировал мой внешний вид и остался им полностью доволен.

— Ты прекрасна, — говорит мой жених на радость всем собравшимся.

После этого он берет меня за руку — и мы поворачиваемся к регистратору, который и заключает наш брак.

Точнее, все бумаги уже оформлены заранее, но торжественная регистрация наступает только сейчас, и только сейчас я осознаю, что это всё — это конец. Назад дороги нет и не будет.

Регистратор торжественно объявляет нас мужем и женой, после чего предлагает родственникам и друзьям поздравить нас.

С первого ряда встают мои родные — у Давида, как выяснилось, никого из родных в живых уже не осталось, но с его стороны нас поздравляют несколько свирепого вида мужчин, которые точь в точь похожи на моего уже законного мужа. Судя по всему, это его друзья... ну или кто-то, кто близок к этому званию.

Потом мы все рассаживаемся за столиками — никакой суеты, всё заранее отлично продумано распорядителем. Проходит всего пара тостом, после которых Давид тащит меня «освежиться».

Я сначала не понимаю, зачем, если он хочет в туалет, он тянет меня с собой, но как только мы оказывается в небольшом, закрытом от всех тенте, мой муж тут же приподымает юбки моего дорогого свадебного платья — и в нетерпении расстегивая на своих брюках ширинку, требует от меня улечься на столик, который здесь зачем-то стоит.

— Всегда хотел поиметь невесту, — ухмыляется мой муж, разводя мои ноги в стороны и пристраиваясь между ними. — Давай, детка, порадуй меня.

За время нашего праздничного ужина, он несколько раз вытаскивает меня в этот шатёр: часть меня уже воспринимает это за норму... ведь именно для этого Давид и женился на мне — чтобы я всегда была к его услугам. Но маленький кусочек моей души, до сих пор мятежный, заставляет меня думать, что это всё не норма... не может быть нормой ни под каким соусом.

И пока я все ещё покорно улыбаюсь, в моем мозгу возникает один очень смелый план.

Давид

Когда я берусь за какое-либо дело, я уже представляю себе желаемый результат... нет, ожидаемый результат, потому что всё, чего я желаю — всё случается.

Так или иначе.

Сейчас я стою возле регистратора, который должен провести торжественную церемонию нашего с Ульяной брака — смотрю на свою девочку, которая медленно идет ко мне по проходу, и улыбаюсь.

Я желаю её — желаю это красивую молодую женщину в своей постели, в своей жизни... даже в своей душе.

Она почти идеальна. Всё ещё немного строптива, но это поправимо. А впрочем... мне кажется, что это только придает нашим отношениям небольшой перчинки.

Ульяна сейчас необыкновенна красива — настоящие итальянские кружева, которые использовал французский кутерье, чтобы создать её свадебный наряд, сами по себе кажутся украшением, но все это только оправа для настоящего бриллианта, которой является моя дорогая невеста.

После регистрации я едва удерживаюсь, чтобы сразу не потащить её радовать меня... приходится переждать пару тостов.

К сожалению, первый наш раз в статусе официальных супругов получается смазанным — Ульяна, видимо, все ещё сильно нервничает, а возможно, всему виной обстановка — небольшой тент, который используется под временный склад.

Тем не менее, я повторяю попытку снова и снова... пока моя девочка не начинает громко принимать меня, позабыв о том, где мы находимся.

После этого я могу вынести даже общение с её семейкой... церемония бракосочетания изначально предполагала, что отец Ульяны должен был провести её между рядами до стойки регистратора, но я сразу отбросил этот вариант как неприемлимый.

Юрик, несмотря на то, что у него такая дочь, сам по себе жалкий тип — и он не имел права омрачать своим видом наше торжество.

Поэтому по проходу ко мне Ульяна шла одна... настоящее сокровище, которое сегодня окончательно стало моим.

Вечером, когда на небе зажигаются звёзды, мы покидаем празднование и едем в сторону аэропорта, где нас ждёт джет с упакованными чемоданами.

Короткий перелёт — и вот мы уже оказываемся в Венеции, городе, который какое-то время был домом моей молодой жены.

Я знаю, что у неё была крохотная квартирка в далеко не лучшем районе города, и поэтому для неё будет сюрпризом тот дом, который я снял нам на целую неделю.

Этот дом.. это целый дворец — бывший дворец одного из венецианских аристократов.

Когда Ульяна входит внутрь дома, она несколько минут молча рассматривает внутреннее убранство... и как-то судорожно выдыхает.

Она не благодарит меня, и это мне не нравится — любуясь своим временным домом, она не имеет права забывать про меня.

Поэтому (чтобы ей напомнить о себе) я хватаю её за руку и тащу в нашу спальню... где она сначала благодарит меня, а потом уже исполняет свой супружеский долг.

Супружеский долг... мне нравится, как это звучит.

Ульяна бесконечно много должна мне —так много, что ей понадобится вся её жизнь, чтобы расплатиться со мной.

Утром мы завтракаем на огромной террасе с прекрасном видом, открывающим нам сокровища утраченной цивилизации.

После утреннего секса Ульяна кажется сегодня излишне тихой... впрочем, Венеция и на меня действует умиротворяюще.

Я предлагаю ей прогуляться после завтрака вдвоём — я даже решаю оставить охрану дома, чтобы иметь возможность, на случай, если мы найдем безлюдное место, продолжить обучение моей дорогой супруги...

После моего предложения Ульяна оживляется... но в город мы выходим только около обеда — моя жена долго занимается своим туалетом.

Обычно я устанавливаю жесткие правила, которые обязаны выполняться всеми, в том числе и Ульяной. Но сегодня я отпускаю вожжи, и смиренно жду свою жену в гостиной на первом этаже.

Наконец, она спускается по лестнице — невозможно прекрасная, обворожительно красивая, и полностью моя.

Наша прогулка начинается с лодки — чтобы выбраться из дворца, в котором мы остановились, проще использовать именно лодку, а не какой-то другой транспорт.

Ульяна хорошо знает город, и когда она предлагает немного изменить маршрут, я соглашаюсь на это.

Мне интересно, кто покажет мне моя жена.

Первая половина прогулки меня действительно радует: Ульяна снова и снова демонстрирует, что она не просто жила в этом городе — она его знает, также как она знает все местные обычаи и местячковые привычки.

Я уже в курсе, что она прекрасно говорит по итальянски, но только в Венеции я узнаю, что она также владеет венетским диалектом — отдельном наречии или даже отдельном языке, который употребляется в Венеции.