‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Снайдис

Было несколько стыдно признаваться в этом самой себе, но я до последнего не верила в то, что мне всё же удастся сбежать от отца. А то, что бежать мне просто необходимо, я осознала, после того, как отец надел на меня браслет, который начинал противно звенеть, стоило мне только отойти от него дальше пятидесяти метров.

Разве так можно обращаться с собственной дочерью?

А ещё говорит, что меня любит!

Чем дольше я жила, тем больше убеждалась в том, что отец любит только свой привычный образ жизни, который он категорически не желает менять. Но разве можно так жить?

От одной мысли о том, что я даже гипотетически могу прожить всю свою жизнь в пещере в ледяных пустошах, всё моё тело покрывалось мурашками. Я отчаянно не верила в рассказы отца, обо всех ужасах мира, который расстилался за пределами ледяного покрова.

Точнее, верила, когда была маленькой девочкой, но сейчас эти бездоказательные утверждения в лучшем случае звучали как детская страшилка.

В самом деле не может всё быть так плохо! Кроме того, отец сам нет да нет, но проговаривался о том, что ранее в ледяной пустоши водились звери. Медведи, тюлени и много, много рыбы. Сейчас же почти никого не осталось. В то, что все эти удивительные описанные им животные плохие я не верила. В каждом есть доброта, даже если её и не видно на первый взгляд, то достаточно просто как следует поискать, для того чтобы обнаружить.

Однако к побегу надо было готовиться осторожно и планомерно. Тем более я понятия не имела, что меня может ожидать за пределами пещеры. Радовало разве что, что мне была подвластна магия погоды, а значит, слишком сильно о нарядах можно было не беспокоиться. Хотя меня очень страшила одна мысль о том, что встретившись с кем-то за пределами ледяных просторов ,меня могут счесть безвкусной простушкой. Ведь я и понятия не имела о том, что вообще носят за пределами пещеры. Поэтому после долгих и мучительных размышлений я решила взять с собой совсем немного одежды. Всего семь платьев и два полушубка. Ведь понятно же, что любой приличной девушке ходить всё время в одном полушубке, это настоящий стыд и позор. Я просто не могла себе позволить подобного, в конце концов, я же дочь ледяного дракона.

Гораздо сложнее дело обстояло с едой. Ведь я не могла просто пойти и взять, что хочется из наших запасов. Отец бы обязательно это заметил! А брать свежую рыбу про запас прямо перед тем, как сбежать было просто опасно. Я ведь совсем не знаю, как быстро отец проснётся и хватится меня. А мне за это время надо успеть уйти как можно дальше от пещеры!

Я, к сожалению, не получила возможность оборачиваться в дракона, по крайней мере, пока особого очешуения за мной замечено не было. Хотя отец и говорил мне о том, что по меркам драконов я ещё совсем ребёнок, буквально малец вылупившийся из яйца, и думать мне о полётах ещё совсем рано. Вот поживу пару, сотню лет поумнею, тогда и можно будет посмотреть, есть ли у меня способности или нет.

А это означало только одно, что мне было просто необходимо, найти какой-то быстрый способ передвижения. Потому что, несмотря на то, что отец считал меня совсем глупенькой и маленькой я прекрасно понимала, что на ногах, да и ещё с вещами, я точно далеко не уйду. Просто устану, а там меня и отец нагонит.

Идея выхода из ситуации пришла ко мне совершенно неожиданно, когда мы с отцом по нашей любимой традиции решили покататься вниз с ледяных горок. В тот день на мне было новое и очень красивое платье всё сверху донизу украшенное ледяными бусинами. Ясное дело, что сидеть в таком платье было не очень удобно, а скатиться с горки так и вовсе страшно! Платье может запросто испортиться! Понятно, что отец потом приложит усилия и всё починит, но ведь это заняло бы кучу времени, а я и так ждала и выпрашивала это платье слишком долго!

Отец, поняв мою проблему, создал дня меня нечто вроде очень низкого мягкого стула, только вместо ножек у него были полозья.

Вот и сейчас мне предстояло быстро воссоздать стул на полозьях, для того чтобы я сама могла расположиться на нём с удобством, под него положить под него свои вещи, а затем воспользовавшись помощью ветра укатить в далёкие дали.

Вот только сделать это надо было очень быстро и несмотря на то, что я тренировалась на сосульках, я всё равно чувствовала определённую нервозность. Это стало бы настоящим крахом моего столь тщательно подготовленного плана, если бы всё порушилось из-за того, что я не сумела сделат себе вовремя такую странную повозку. Поэтому после секундного раздумья я решила облегчить себе задачу и просто взяла из своей комнаты стул.

Всяко будет проще приделать к уже готовому стулу полозья, чем делать изо льда всё сразу. Уверена, что отцу не будет очень жалко, если я возьму у него один стул. Готова поспорить, что он даже не заметит его исчезновения!

У меня действительно получилось прикрепить к стулу ледяные полозья достаточно быстро, и я уже уселась довольная и готовая к отправлению. Как раз вовремя для того, чтобы осознать, что я не предусмотрела никакого способа для того, чтобы закрепить свои вещи. Хотелось громко выругаться, как это делал отец, вот только так я могла его разбудить.

Пришлось придумывать что-то на ходу.

В результате, я просто приделала под стул на полозья небольшую полочку, на которую и уложила свои вещи. Осторожно, призвав на помощь северный ветер, я выкатила получившуюся конструкцию из пещеры и наконец уселась поудобнее для того, чтобы отправиться вперёд навстречу приключениям!

Действовать Торину надо было очень быстро. Северный ветер всё усиливался, уже даже стоять на своих собственных ногах было сложно, а злые снежинки, превратившиеся в маленькие кристаллики больно резали кожу. Сейчас ему предстояло впервые одному выкопать снежную яму, ну, а если сил особо не будет, то снежную нору. Но лучше всё же яму. В его сумке по мимо воды и свежевыловленной рыбы также был широкий кусок выделанной кожи, которым он заделает вход в яму и там уже в тепле и безветрии сможет переждать непогоду. А даже если его сверху занесёт снегом, то ничего, снег во время метели всегда рыхлый, а значит, его можно будет притоптать потихоньку и выбраться наружу. Оставалось, только надеяться на то, что он всё же уже достаточно удалился от океана и под ним сейчас окажется земля-матушка, а не толща льда, под которой будет вода. Тогда помочь ему вряд ли смогут даже боги.

Но деваться было некуда и Торин, вооружившись уже привычной пешней, принялся копать себе укрытие, предварительно коротко, но эмоционально помолившись богам.

Торину уже удалось выкопать яму глубиной пол метра, а заодно как следует согреться, а пешня всё не находила ни земли, ни толстого льда. Это без сомнения внушало надежду на лучшее. Вот только и устал Торин изрядно, выбился из сил. Необходимо было срочно решать, продолжать ли ему работу или удовлетвориться тем, что уже сделано.

Яма была намного безопаснее норы, в ней можно было бы и костёр развести, ведь Торин благоразумно прихватил с собой пару небольших, но крепких поленьев. Это значило бы, что он точно не замёрзнет, более того, сможет приготовить себе немного рыбы и поесть.

В поддержку этой идея желудок противно завыл, напоминая о своём существовании и вторя диким звукам метели. На глаза парня выступили слёзы, зубы сжались, а губы настолько потрескались, что из них выступила кровь.

Торина всегда удивляла суровость и даже, некоторая отстранённость отца, каждый раз, когда он возвращался с охоты и вот сейчас он сам начинал понимать, почему отец так себя вёл. Ему просто было необходимо время. Время для того, чтобы удостовериться, убедиться в том, что он справился. Выжил. Смог.

На секунду в голове парня мелькнула мысль, о том, что он бы предпочёл об этом не знать. Мелькнула и погасла перед лицом стены ответственности. Он просто не имеет никакого права сейчас всё бросить и сдаться, не имеет права умирать. Только не сейчас, когда в его мешке ещё изредка шевелится свежая рыбёшка, а дома сходит с ума мать и ждут брат и сестра.