— Добрый день! Извините, ради бога, я правильно иду к остановке? — Громко спросила я.

Мишка чуть не уронил свою подругу, надёжную и интересную, да ещё и любимую. Ну, как он хотел! Глаза, тёмные, с поволокой от удовольствия, которое он только что получил, воззрились на меня с недовольством, я же прервала такую вкусную процедуру! А потом и с оторопью и удивлением. Ну, хоть не расстрелял, и на этом спасибо.

— Что она тут делает? Это же та, из-за которой ты меня чуть не убил там, на рынке? — Завизжала боксёрша.

Из дома вышла женщина с такими же тёмными глазами, как у сына.

— Девушка, вы идёте правильно, только автобус будет в четыре часа, а сейчас одиннадцать. А вы к кому? Может, у них переждёте? — Забеспокоилась она.

— Да вот, приехала на свою голову, а меня не ждут. Наверное, я что-то не так поняла. Не беспокойтесь, я машину поймаю.

— Знаете, что, заходите к нам, хоть чайку попьёте, согреетесь.

— Не, не, спасибо за приглашение, не хочу мешать счастью… — Я запнулась. — Мир вашему дому. Всего доброго! — И развернулась, не почувствовав свои ноги, не упасть бы.

— Подождите, мой сын отвезёт вас до трассы, чай, не лето красное.

— Нет, нет! Не беспокойтесь, я тепло одета. — И рванула ещё быстрей, заплетаясь в конечностях и задыхаясь от последствий увиденного спектакля.

Отмотав часть пути, я поняла, что Мишка ожил и едет за мной. Я спрыгнула с заснеженной дороги в кювет, довольно глубокий, и зарылась, почти по пояс в снегу. Машина проехала мимо. Но он поймёт мой манёвр, не найдя на остановке. Да и следы в сугробе. Что делать? Я помчалась обратно, к лесочку, по которому и пришла сюда. Только бы во дворе никого не было. Не повезло, тунгуска стояла у ворот и нагло смотрела на меня своими раскосыми глазами. Я попыталась проскочить, куда там. Она схватила меня за руку и вывернула ладонь.

— Ты же понимаешь, что я могу урыть тебя в пол счёта, доходяга!

— Попробуй! — Безрассудно выпалила я. — А лучше отпусти, пока Исаев не вернулся. Иначе мне не удастся доскочить вон до того лесочка, где он меня не найдёт.

— Шуруй, но смотри, я за тобой слежу. И отныне буду делать это всегда и везде.

Я уже не слушала её. До спасительного ельничка было ещё прилично, но я успела… Но, когда вышла на трассу, синяя машина стояла напротив тропинки, а её владелец рядом, скрестив руки и облокотившись на капот. Господи, ну, где моя метла? Да я согласна уже и на ступу…

— Господин Исаев, какими судьбами!? Не может быть, не верю глазам своим. Вы же в недосягаемости? Да и лишние хлопоты вам ни к чему, вас ждут со вчерашнего вечера.

— Лиза, всё не так…

— Что не так? Её ты ставишь в известность о своих планах, целуешь не по-детски, поселил у своих родителей. Что не так, я тебя спрашиваю? Лучше молчи и вали отсюда. Ты же понимаешь, что, между нами, ничего не может быть. Да, впрочем, ничего и не было. Я желаю тебе счастья, честное слово. И очень прошу не появляться на моём горизонте. Очень прошу. — Неужели слова ещё доступны мне, ведь внутри все органы заволакивались холодом, и минус на улице не имел к этому никакого отношения.

Как назло, ни одной машины. Откуда им взяться в понедельник в загородном посёлке, где люди ездят с работы и на работу?

— Ты можешь воспользоваться мной, как таксистом. Я буду молчать, ведь чтобы не сказал сейчас, всё будет мимо. Лиза, я просто отвезу тебя домой.

Я с надеждой посмотрела на дорогу, тишина. Ну что делать? Замерзать? Из-за этих гадов? Фигу! Открыла заднюю дверь и уселась сзади водителя. Зря я это сделала. Вдохнув знакомый запах мужчины за рулём, моя голова улетела в дальние дали, а глаза наполнились слезами. Уткнувшись лбом в подголовник, через мгновение почувствовала прикосновение исаевского затылка… Я не отстранилась, и мы так и сидели, слепленные головами, как сиамские близнецы.

— Лиза!

— Ты обещал молчать, чемпион! Тем более что схватку со мной выиграл в-нулевую. Я не смогла удержать тебя, и хватит об этом. Поехали уже. — И, отвалившись на спинку сидения, сделала вид, что дремлю.

Исаев привёз меня, помог вылезти и проводил до подъезда, молча.

— Прошу тебя только об одном: не делай никаких выводов, я не могу тебе всё рассказать сейчас. Если будешь слушать, объясню позже. — Уже перед дверью в квартиру ожил он.

— Пошёл к чёрту, Исаев! И передавай привет тринадцатому. Ты помнишь, что он должен уметь? Пересмотри мультик! Прощай!

Что такое лишиться кислорода? Я теперь знаю. Как мне удалось дожить до утра, как я ещё дышу, как что-то соображаю? Исаев простоял под моими окнами полночи, а я рыдала за портьерой. Пару раз звонил, но коротко, боялся разбудить, что ли? Какая забота!

«Я люблю тебя, Лизонька!» Я чуть не разбила телефон, он, что, издевается?

Утром, хорошо был ещё один выходной, пробудилось невесомое существо, умылось, долго рассматривало себя в зеркало. Отражение не понравилось. Встала под душ, контрастный, колючий. Получшело. Ненадолго. Выходило предельно ясно, что освободиться от придавившей меня трагедии, так красиво сыгранной главным составом труппы, быстро не удастся. Надо психологически освободиться от неприятных обстоятельств, умудриться отойти от них на время, не навредив своей психике. Но как? Как, хотя бы, заштопать дырку, образовавшуюся в центре души? Как успокоить сердце, стонущее и плачущее? Как заставить непослушное тело забыть прикосновения и ласки таких дорогих рук, тёплых и нежных губ? Не смогу, не сумею, не хватит сил!!! Я умирала, моё естество отказывалось от советов разума, выискивало хоть малюсенькую зацепку, не позволяя, ещё, потерять веру и надежду.

«Я не могу тебе всё рассказать сейчас…» Джеймс Бонд-Исаев, мать вашу…

Находиться дома невыносимо, и видеть я никого не хотела. Хорошо бы на необитаемый остров, но от себя нигде не спрячешься. И я пошла гулять, бесцельно, куда ноги несли… Может, замёрзну, превращусь в ледышку и буду существовать Снегурочкой, недаром Исаев назвал меня так… Холод ещё больше заполнял мою душу. Может, к лучшему? Через некоторое время я поняла, что забрела довольно далеко от дома. Поймать такси не удалось, а ног уже не чувствовалось. Да и руки не спасали перчаточки, красивые, стильные, но совершенно не греющие. Большие окна небольшого ресторанчика привлекли моё внимание, и я зашла. Погреться. Чашка зелёного чая с мёдом вприкуску… Что может быть лучше в данном конкретном случае!

— Девушка, добрый день! Меня зовут Сандро. — Парень кавказской наружности в униформе шеф-повара доброжелательно улыбался. — Разрешите угостить вас. Не отказывайтесь, пожалуйста! Я работаю первый день и собираю отзывы о своей стряпне. Совершенно бесплатно. Важно честное мнение и, хотелось бы, пожелания и предложения. И советы.

— Очень неожиданно, но не очень удобно… Вы же работали, старались.

— Это всё потом, а сейчас мне нужны… как это слово… А, рецензии.

— Ой, какое ответственное дело! Но говорят же: «На вкус и цвет товарищей нет». Тяжело угодить всем.

— Так в этом же и соль! — Умоляющие глаза даже повлажнели от желания уговорить Лизоньку.

— А знаете, я с удовольствием, со вчерашнего дня ничего не ела.

— Так, отставляйте свой чай, усаживайтесь поудобнее, сейчас всё будет подано. Вы предпочитаете рыбу или мясо?

— Сегодня, мясо. У меня кровожадное настроение.

— Простите, я не спросил вашего имени.

— Лиза.

— Простите ещё раз, но насчёт настроения вы слукавили. У вас что-то случилось, нехорошее. На этот счёт у меня есть отличное блюдо. Айн момент!

Он принёс чашку ярко жёлтого бульона с большой фрикаделькой, отдельно нарезанное яйцо и разнообразную зелень. Я попробовала, нежный и в то же время насыщенный вкус понравился моим языковым рецепторам. Добавила петрушечки — ещё вкуснее. А в конце — яйцо.

— Очень вкусно. Но без яйца лучше. И выбор зелени на любой вкус очень удачен.

— Принято. Продолжаем.

— Ой, нет, Сандро! Дегустацию так не проводят. И я не подумала сразу, слопала всё до дна. Теперь некуда.