Я с трудом разлепил потрескавшиеся губы и облизал их языком, чтоб хоть как-то увлажнить.
- От куска протухшего мяса слышу, - с трудом прохрипел я. Запашок от него, и правда, был забористый. Походу с мытьём утырки совсем не дружат.
- Хы... - криво усмехнулся воин. - Твоя говорить. Хорошо, моя любит говорить.
Он уселся, сложив ноги кренделем, и уставился на меня. А я на него...
- Твоя - меня. - Он показал на левое предплечье, обмотанное куском холста, из-под которого виднелись листья. - На берег. Большая нож на палка. Чирк, - он резанул ладонью по бицепсу, - мало-мало.
- Ударил палка большой нож - нога. - Он показал на большой синяк на бедре. Сине-чёрный.
- Прости, зелёный, не хотел по руке и по ноге. - Говорить было больно, но как тут смолчишь. - Хотел по голове. Не попал...
- Хы... - оскалил воин конические зубы в широкой ухмылке. - Простить твой. Рука - тьфу! - Он сплюнул. - Нога не ходи. Больно. Упал. Бегай за твой немог. Кто мог, бегай. Все умри... Твой Ктуц бей, жизнь спасай. Хы... Интересный, как бывать.
И правда, вот как бывает. Отхреначил его в числе многих, и тем самым жизнь спас. Я внимательно рассматривал бойца. Занятный парень, и явно не дурак. Не скрежещет зубами, не пинает ногами, не грозит и не стращает. Из произошедшего делает правильные выводы. Далеко не каждый может вычленить собственный положительный баланс из всеобщего попадоса. И, самое главное, идёт на контакт. А мне сейчас, как раз больше слушать надо, чем говорить. Информацию тянуть надо изо всех сил.
- Ты - Ктуц?
- Ктуц! - Он кивнул головой. - Ты кто такой?
- А я Мо. Господин Мо!
- Господина?
- Господина, - непроизвольно собезьянничал я. - Большой Господина.
Глаза хобол слегка расширились, будто он что-то увидел.
- Господина, да! Ктуц верит. Моя дай твой вода, а потом жрать. Господина это хорошо. Сильно-сильно хорошо...
Он отцепил от пояса небольшую плоскую фляжку и поднёс к моим губам. В рот полилась прохладная, вкусная вода. Я думал, выпью её в несколько глотков, больно объём мал, а получилось, всё пью и пью. Похоже, фляжка волшебная. Такой девайс мне пока не попадался. Или я внимания не обращал, гм...
- Почему очень хорошо, что я Господин Мо? - намного более живым и уверенным голосом спросил я, как только вдоволь напился. Вода вообще меня сильно взбодрила. Может, подмешано чего там лечебного...
- Большой вождь Хруунг послал младший брат Куккик другой места, делай новый Большой Гайгуль. Дал многа воин, малый и старший фулюль. Дал лодка и вёсельник. Шатёр, повозка, много всего дал. Дал шаман, а самый щедрый что дал, Столб Звериный Духа, Камень-матерь и большой магошар.
- Магошар?
- Аха! Редка есть у немногих. Много-много дорого. Ценно! - Он поднял вверх кривой палец с многозначительным выражением на морде.
- Твоя, - Ктуц скривил кислую мину, - всех убить. Воин почти всех убить. Шаман убить. Брат Большой вождь Хруунг - убить. Повозка, шатёр, жрать, шкура и ценный котлы - убить. Лодка все вёсельник, и та убить! Всё убить! Прах, пепел...
- Вот как? - Я сам был слегка впечатлён, сколько я наворотил, оказывается. Может я им и часовню, заодно тоже развалил? Хех...
- Мой умый! - Зелёный постучал себя кулаком по выпуклому лбу. - Я думай, Господина Мо бей магошар.
- Магошар? И что?
- Бей магошар, очень глупый Господина Мо! Пф-ф-ф. - Руками изобразил Ктуц вспышку. - Ближе - прах, пепел. Всё. Дальше - гореть, как дрова костёр. Далеко, просто умирай. Очень далеко, падай в темнота, лежи, не слыши, не гляди. Но потом очнися. Таким удача. Их избить, мало-мало Господина Мо. Кто не мочь бежать за Господина Мо. - Он окинул стоянку рукой. - Удача! Мало воин удача. Те, кто на берег лежи и сиди. Вёсельники утоп.
- М-да... Понятно. А почему хорошо, что я жив, и что - господин?
- О-о-о... Господина это всегда Большой, Важный человека. Много-много дорогой. Плеватель стреляй, Господина Мо не падай, не спи, не умирай, на них смейся! Господин Мо магошар бей, все умри там, а твоя плохо пахни, гляди ещё хуже, но живая. Кто ты такой? Загадка! - Он опять поднял палец долу. - Отдать Большой Вождь, виноватый твой, что всех убить. Вождь кричать, топать нога, бить воинов, но прощать нас за твой. Другие дурак, чучун все, - Ктуц кивнул себе за спину, - хотеть тебя смерть, когда искать. Мой умый! Не дал. Два, - воин продублировал пальцами, - дурак-хобол убил. Кто ты такой? - кричать мой. Я старший фулюль! - вдарил себя в грудь Ктуц. И, слегка ссутулившись, тихо добавил: - Был... Мало-мало давно...
- Теперь, - он неопределённо пожал плечами, - опять фулюль. Для остальной хобол-дурак...
- Бывший фулюль? А что случилось? Расскажи.
Кутц недоверчиво покосился на меня. Но, похоже, несмотря на то что интерфейс отрублен, сами характеристики действовать не перестали. Харизма-то работает!
- Мне интересно. Правда.
- Воин-хоба, - вздохнув, начал он, загибая пальцы, - воин, старший воин, младший фулюль, фулюль, старший фулюль. Младший вождь, вождь, старший вождь. Большой вождь! Каждый воин-хоба хотеть стать Большой вождь.
- Воин-хоба умей бейся, храбрый, сильный, убей мало-многа врага - стать воин. Или кричать любой - кто ты такой? Победить, стать воин. Воин - стать старший воин, и мало-мало дальше. Я быть старший фулюль, кричи - кто ты такой младший вождь! Проиграть... Не умирать, удача. Нет, не удача! - Он пристально посмотрел мне в глаза. - Стать просто воин. Для Ктуц - позор...
Воин ненадолго замолчал, словно вновь переживая своё падение.
- Шаманы, Ктуц, - отвлекая от мрачных воспоминаний, взбодрил я его, - разве они не главней воинов? Почему ты командуешь, а не они?
- Пфе! Шаман?! Чучун! То, - он махнул себе за спину, - ученик шаман. Шаман совсем не воин. Ученик шаман, - он опять стал загибать пальцы, - младший шаман, шаман, старший шаман. Великий шаман!
- Ученик шаман, как старший воин. Младший как фулюль. Шаман, как младший вождь. Старший шаман, как старший вождь. Великий шаман и Большой вождь как два рука - один тела.
- А голова чья?
- А голова, - Ктуц постучал себя по макушке, - своя! Гы... - Он подвигал носом и поднялся с земли. - Пойду жрать для мой и твой бери. Потом говорить. Ктуц хотеть говорить. От этого Ктуц стать умый мало-мало больше...
Небольшие куски полуобгорелого-полусырого мяса неясной принадлежности Ктуц отрезал от тушки небольшим обсидиановым ножом и пихал мне в рот. Есть это можно было с большим трудом, приходилось, как выражаются зеленомордые утырки, жрать. Что такое специи, соль, хобол, похоже, не знают. А может, я им все запасы похерил. Но в любом случае, так изговнять мясо это надо специально постараться. Был бы на ногах и в силе, ей-богу, убил бы поганцев только за одно это. Силы, однако, нужны. Необходим "строительный материал" для восстановления организма. Поэтому глотал, почти не жуя. Ктуц тоже, как я заметил, не смаковал яство.
- Что ж хреново так пожарили-то! - Я с трудом протолкнул в горло очередной кусок. - Или вы все время такое жрёте? Поэтому у вас подпилены зубы на конус?
- Плохой жрать, да, - согласился Ктуц, чавкая. - Нет хоба! Нет хороший жрать. Зуб нет для жрать! Зуб такой, - он постучал себя по подпиленному клыку кривым ногтем, - воин, шаман, плеватель! Зуб - гордость воин! Кусать враг! Зуб все - хороший воин! Нет зуб - беги шаман, давай бакшиш, шаман зуб делай! Хобол все зуб такой. Хоб - зуб как твой.
- Почему у воинов зубы такие, а у хоб, как у меня. И кто такие - хоб?
- Когда самка роди кутят, шаман бей бубен, пляши, вой-кричи, приходи духи. Духи смотри кутят, говори: этот воин, этот - шаман, этот - плеватель, а этот - хоб! Воин, шаман, плеватель - хобол. Почёта, радость! Хоб тоже хобол, - он плюнул с презрением, - но не хобол.
- Чучун?
- Не, не чучун. - Он задумался на пару мгновений. - Хоб польза, не чучун и не хобол.
Ктуц вопросительно уставился на меня, словно проверяя, достаточно ли для меня, глупого, он внятно объясняет.
