Анне не потребовалось много времени, чтобы найти брата. Она знала, как развлекается Стивен, поэтому направилась к туалетам и скоро обнаружила парня. Она пару раз экспериментировала с таблетками, но Александр был решительно против наркотиков (за исключением его драгоценного «Аддералла»), и казалось слишком хлопотным скрывать от него подобные вещи. Кроме того, ей нравилось сохранять ясную голову: люди, которые под утро напивались до беспамятства, огорчали его.

Глотнув спиртного, Анна решила, что хочет еще.

– Дорогой мой братец, – сказала Анна, сжав челюсти (она делала так, когда хотела спародировать мать), – будь добр, найди мне настоящую выпивку. Что-нибудь вкусное и достойное нашей фамилии.

Стивен, всегда готовый напоить кого угодно, с радостью принял игривую манеру сестры, которую она редко демонстрировала на публике. Он отвесил ей преувеличенно манерный поклон дворецкого, приняв вызов и ответив, что вернется позже. Анна стояла рядом с Лолли, и девушки разбирали, что из нарядов вокруг им нравится, а что выглядит ужасно. Кимми появилась через несколько минут и выглядела потрясающе. Анна по-дружески обняла ее. Они посмотрели друг на друга, попытались перекричать музыку.

– Ты просто сногсшибательна!

– Нет, ты!

– Нет, ты!

– Ты!

Это продолжалось, пока Стивен не вернулся с тремя бокалами. Анна взяла один и выпила сразу половину.

Затем она скривилась и проворчала:

– Фу, что это?

– «Ред Булл» без сахара и водка! – проорал Стивен, перекрывая музыку.

Он протянул второй бокал Лолли и отдал свой Кимми, сказав, что рыцарство еще живо. Анна допила напиток, хотя и находила его отвратительным, а Беатрис, одетая в «Сен-Лоран», появилась рядом секунду спустя. Обе девушки обнялись и прошли тот же самый ритуал «ты просто сногсшибательна», который Анна исполнила с Кимми всего несколько минут назад.

Когда Беатрис пригласила Анну потанцевать с ней и ее друзьями, Анна отказалась.

– Я не большая любительница танцев. Я лучше постою в сторонке. – Но, как только она сказала это, она заметила Вронского, направляющегося в их сторону. Отчаянно не желая стать свидетелем того, как он пригласит Кимми танцевать, Анна схватила Беатрис за руку. – Какого черта! Мы на танцевальной вечеринке, давай попляшем! – Она оттащила Беа как раз в ту секунду, как к ним подошел Вронский, и сделала вид, что не узнала его, когда порхнула мимо.

Кимми заметила слегка странное поведение Анны, но быстро забыла об этом. Вронский склонялся поцеловать ее в обе щеки и шепнуть, как чудесно она выглядит. Затем он поприветствовал Стивена и Лолли, которые решили, что и им тоже пора выбираться на танцпол. Последовала неловкая заминка, и Кимми затаила дыхание, поскольку казалось, что Вронский не собирается приглашать ее танцевать.

Ночь буквально промчалась перед ее глазами, когда она подумала о подобном исходе, но тут Граф улыбнулся и сказал:

– Ну… мы вдвоем?

Кимми счастливо кивнула и взяла его руку.

Дастин наблюдал за разворачивающейся сценой. Десять минут назад, услышав, как Кимми признается в любви к другому, он почувствовал себя дурно и отстал от нее, направившись в мужской туалет, где плеснул в лицо воды. Он решил, что это, вероятно, из-за наркотиков, но знал, что здесь замешано кое-что еще. Дастин уставился на собственное отражение в зеркале и внимательно посмотрел себе в глаза. Он знал, что должен выглядеть браво, вернуться обратно и присоединиться к тусовке, но ему казалось, что он не сможет сделать ни шага. Если бы не Кимми, он вообще не пришел бы сюда. Теперь, когда с мечтой о ней покончено, какой смысл оставаться?

Он шел попрощаться, когда заметил Вронского. Словно жаждущий наказания, Дастин замер как вкопанный. Нельзя сказать, что он считал, будто Кимми недостойна Алексея. Но такие парни как Граф привлекают внимание всех девушек в мире, так почему же именно она? Со своего наблюдательного пункта Дастин отчетливо видел лицо Вронского, пока тот направлялся к Кимми и остальным. Дастин узнал выражение на лице соперника – то же самое он видел в собственных глазах в последние шесть недель. Вронский был влюблен, а это значило, что для Дастина игра окончена. Поражение подтвердилось меньше, чем через минуту, когда он увидел, как Кимми взяла Вронского за руку и ее лицо озарилось восторгом.

В это мгновение Дастин, скрепя сердце, решил, что ему пора убраться отсюда.

Теперь Кимми прыгала вместе с Вронским под знаменитый «трехбуквенный» трек «Найти бай Нэйчарс»[31]. Она бы предпочла другую песню, особенно после того, как Вронский объяснил, что эти рэперы признавались в особой любви к кискам. Но она постаралась увидеть в ситуации лишь хорошее и сфокусироваться на позитиве. Она обрадовалась, что он не стал одеваться в стиле вечеринки и облачился в черные узкие брюки, рубашку «Гуччи» и пиджак, выглядевший очень дорого. Единственный намек на тему девяностых заключался в крупных золотых часах, висевших у парня на шее на толстой золотой цепи.

И это уже второй раз, когда они танцевали вместе, первый был неделю назад, когда они пошли купить десерт на их третьем свидании, а потом Граф сказал, что ему надо заглянуть в «Ле Бейн», чтобы увидеться со своим приятелем. Они остались в клубе всего на полчаса, но, покинув ВИП-зону после встречи с тем самым другом, молодые люди задержались и станцевали под пару песен. Кимми подозревала: Вронский влюбился в нее именно потому, что в те минуты его руки были повсюду.

А сейчас они двигались в толпе, отплясывая неподалеку от Лолли и Стивена, но Кимми неуклонно сдвигалась вправо, чтобы остаться с Вронским наедине. Она все ждала, что он притянет ее к себе, как делал раньше, но он почему-то не захотел. У него был отсутствующий взгляд, и она уже сомневалась, что между ними что-то было.

– Ты в порядке? – наконец спросила она, ненавидя себя за то, что в ночных клубах постоянно приходится перекрикивать шум.

Он покачал головой и извинился, сказав, что два дня назад всю ночь гулял с кузиной Беа. А накануне устроил повторное шоу с братом Кириллом, вернувшимся с учебы. Он проснулся несколько часов назад и обнаружил, что проспал целый день.

Кимми заставила себя улыбнуться и кивнуть, но не могла не задаться вопросом, как именно они с братом провели ночь – и с кем. Кроме того, она представить не могла, как можно проспать весь день. Когда песня закончилась, она понадеялась, что следующая будет лучше, и так оно и было: Фокси Браун и «Блэкстрит» – «Отвези меня домой»[32].

– Обожаю эту песню! – солгала Кимми, стараясь казаться крутой.

Вронский кивнул, взял ее за руку и повел к Стивену и Лолли, которые прекратили танцевать и теперь просто целовались.

– Спасибо за танец, Кимми. Найди меня перед тем, как уедешь, – сказал он и с этими словами повернулся и начал проталкиваться сквозь толпу.

Кимми чувствовала себя ошарашенной. Все случилось так быстро, а у нее не нашлось ни секунды скрывать чувства. Горячие слезы навернулись ей на глаза, и она сердито вытерла их тыльной стороной ладони. Она оглянулась на сестру, которая пропустила эту сцену, и почувствовала некоторое облегчение: рядом не было свидетелей ее унижения. Один дурацкий танец, и он едва смотрел на нее? Вот чего она так ждала? Какого черта?

Не желая портить макияж, Кимми вздохнула. Она должна успокоиться или (что еще лучше) как-то забыться. Она прошла к Стивену и дернула его за рукав нелепого спортивного костюма.

– Я хочу повеселиться, – заявила она. – Что у тебя есть?

Стивен взглянул на Лолли, решив узнать, что она думает.

– Не смотри на нее, она мне не начальник.

Лолли пожала плечами, не желая разбираться с новой проблемой прямо сейчас.

– Конечно, все что угодно. Но если уронишь это в туалет, не приходи выпрашивать еще. – Стивен втиснул что-то в руку Кимми и кивнул в сторону уборных.