– Векс!
С одной из повозок спрыгнула фигура старого ветерана.
– Я здесь.
– Немедленно разведи огонь, да поярче!
Векс, сноровисто собрав разбросанные угли и раздув головни, подложил сухих веток. Вскоре костёр весело запылал на старом месте как ни в чём не бывало. Оглядев окружавших его людей, альбинос, сузив глаза, ещё несколько мгновений изучал знакомые лица.
– Капитан! Господин Эрго!
Ответом ему послужила тишина. Капитан Эрго Ваер пропал.
– Капитан, капи…
Его прервал всеобщий крик. Сибольд, обернувшись на вопли, застыл с открытым ртом, так и не сказав что хотел. С повозки соскакивали кричащие люди. В неверном свете Сибольд увидел, как самый неповоротливый бьётся, вереща не хуже кабана, в руках его людей. «Что это за сумасшествие?!» Припадая на раненую ногу, которую начало немилосердно дёргать, он, расталкивая плечами парней, подошёл к повозке с намерением примерно наказать того, кто учинил драку.
– Вашу мать! Уроды колченогие, ноги с руками поотрываю! Вы что же…
Гневная отповедь застряла у него в горле. Много чего повидавший альбинос с таким столкнулся впервые: на повозке вцепившийся в горло хрипящему человеку мёртвый монах, злобно урча, оттягивал зубами окровавленную щёку несчастного. В его ногах и на груди плотоядными личинками копошились ещё три сегодняшних труппа.
– Построиться! Больше огня! Векс, паскуда, я с тебя шкуру живьём спущу, где огонь?!
Привычка повиноваться победила страх. Перед телегой, на которой мёртвые пожирали живого, замерла стена, ощетинившаяся сталью…
…По лицу Отшельника градом скатывался пот, черты лица заострились, загорелое лицо стало серым. Если бы не близость Пустошей, его эксперименты с некромантией вычерпали бы его до донышка. Мёртвые с жадностью погибающего от голода высасывали из него жизнь, получая взамен её подобие. Отшельник передёрнул плечами. Отвратительное ощущение. Да и вообще… вся эта возня с мёртвыми ему не нравилась. Зато мертвецов не надо было направлять. Живая кровь и плоть непреодолимо тянула их к себе, возбуждая невообразимый голод. Однако приходилось расплачиваться своей жизненной силой. Но ничего! Ещё немного – и эти горе-вояки разбегутся по округе… те, конечно, кто останется жив. Он слышал крики и проклятия, видел тени скачущие, в свете костра… Всё шло по плану. У него ещё мелькнула самодовольная мысль: «Это вам не человеку ноги сломать, а потом день сил набираться, это…»
Сначала из-за переутомления Отшельник не понял, что случилось. Было чувство, что он нёс очень долго тяжкую ношу, и вот тяжесть, давящая на плечи, исчезла, а вместе с ней исчезла и сила, с помощью которой он нёс её. Упёршись ладонями в землю, он потряс головой – слабость не проходила. Мысли тысячами песчинок завихрились у него в голове, но сквозь них выступала надгробная плита истинной причины – Эрго Ваер. Именно его близость лишала возможности использовать Отшельнику свою силу. Но он же…
Спокойный голос из-за спины обдал его холодом:
– Неплохо, очень неплохо. Подумать только – поднятие мёртвых. Мои поздравления… Отшельник.
Негнущимися пальцами Отшельник попытался вытащить из земли нож, понимая, что уже слишком поздно.
– Ты слишком слаб и беспечен, я удивляюсь, как ты выжил на Пустошах, да ещё как-то подключился к их источнику Силы. Честно говоря, я разочарован. Ожидал чего-то большего.
Отшельник с трудом выровнял дыхание и сомкнул непослушные пальцы на рукояти.
– Послушай, капитан, я…
…По-видимому, капитан не интересовался тем, что он хотел ему сказать в тот момент, решив лично расспросить его в более приватной атмосфере. Свет от костра неохотно проник в его глаза, полные темноты после удара по затылку. Голова немного кружилась, но ничего страшного. Когда Отшельник полностью пришёл в сознание, он обнаружил себя распятым между вбитыми в землю четырьмя кольями. Ночной воздух холодил нагое тело. Прямо перед ним на небольшом бочонке сидел Эрго Ваер и, задумчиво отрезая ножом куски от яблока, смотрел полуприкрытыми глазами куда-то поверх его головы. Вокруг него стояли его головорезы. Отшельник с удовлетворением отметил, что их стало меньше. Смачно плюнув, он, к своей радости, попал Эрго Ваеру на сапог.
–И что это за сборище содомитов, друг друга бы и раздевали!
Ответом ему послужило молчание. Было слышно, как потрескивают в костре дрова и как нож капитана с хрустом режет сочное яблоко. При каждом надрезе из плода фонтанчиком брызгал сок. Совсем как тело человека, когда его начинают резать, – подумал Отшельник, – как моё тело.
– Содомиты – это хорошая идея. – Эрго Ваер позволил себе лёгкую улыбку самым краешком тонких губ, словно лёд треснул. – Но вначале мне нужно, чтобы ты кое-что вспомнил, после чего мы мило побеседуем.
После его слов две фигуры выдвинулись из общей массы, стоявшей за спиной у капитана. У Отшельника был высокий болевой порог, гораздо выше, чем у обычных людей. Но он не был неуязвимым, и каждый новый удар приближал его к той черте, за которой боль полностью завладеет телом. Пары сменяли друг друга, не давая ему и секунды передышки. Сколько это продолжалось, он не мог сказать, но достаточно для того, чтобы переломать ему рёбра (и одни боги ведают, чего ещё). Голова гудела, как морской прибой, пару раз его стошнило, второй раз он чуть не захлебнулся в собственной блевотине, но при этом сознание упрямо цеплялось за реальность, отказываясь дать ему передышку.
Он уже ничего не видел, каждый новый удар был вспышкой, опалявшей его изувеченное тело. Весь мир исчез в кровавом мареве. Удары неожиданно прекратились, и сквозь шум крови до Отшельника донёсся спокойный голос Эрго Ваера:
– Ну вот, сейчас ты, я думаю, немного вспомнил, какая бывает боль, и готов к диалогу. Прошу заметить, что с тобой обращались достаточно мягко, при условии, что встреча с тобой стоила мне жизни семи моих людей.
Отшельник ощупал языком дыры с осколками от двух выбитых зубов и, разлепив опухшие губы, с трудом произнёс:
– Я ваф не фвал.
Эрго Ваер, казалось, не услышал его, он задумчиво ковырял палочкой у себя под ногами. Не оборачиваясь, он обронил несколько фраз, после которых люди вокруг, засуетившись, спешно стали покидать лагерь. Возле него остался лишь Сибольд, опирающийся на копьё. До Отшельника долетели слова:
– Ждите возле леса, до рассвета. Кто сунется раньше, окажется на земле рядом, – последовало небрежное движение кисти, – с ним.
Когда шаги альбиноса стихли, рядом с костром в тишине остались Эрго Ваер и распятый Отшельник. Последний попробовал на разрыв путы, убедившись в их прочности, и вновь замер, ощущая, как кровь и пот тонкой плёнкой застывают на его обнажённом теле.
– Ты знаешь, мне всегда хотелось иметь от рождения такую сильную искру, как у тебя. Но как оказалось, есть иные способы. Господь не оставляет верных своих слуг. Я очень надеюсь побеседовать с тобой на эту тему позже. После того, как ты честно ответишь на мои вопросы, иначе последние часы твоей бесстыдно затянувшейся жизни ты проведёшь в объятиях самой сильной боли, которую ты когда-либо испытывал.
– Фто ты хочешь?
Эрго Ваер поднялся со своего сиденья и, подойдя к своему беспомощному пленнику, присел перед ним на корточки. В руках он крутил нож, которым резал яблоко. Не произнеся ни слова, он воткнул его в правую икру Отшельника, повернув в ране. Отшельник застонал сквозь сжатые зубы. Оставив нож в ране, Эрго Ваер, надавив на рукоятку указательным пальцем, начал медленно вращать нож по часовой стрелке.
– О, прости, я немного задумался, так о чём бишь я? Ах, ну да! Вопросы. Эрго Ваер, убрав палец с рукоятки, поднялся на ноги. Мне нужно знать, каким образом ты черпаешь дополнительные силы из Пустошей? Зачем и по чьему поручению ты встречался с человеком под обличьем странствующего монаха? Что такое белый волк? Что скрыто в Руинах?
Отшельник, несмотря на поломанные рёбра, рассмеялся смехом, больше напоминающим кашель. Его спрашивали о том, что он сам хотел бы знать. Эрго Ваер, наклонившись, слегка дотронулся до рукояти ножа и пошатал, вырвав из горла Отшельника порцию проклятий вперемешку со стоном.
