…Отшельник глядел на пламя не мигая, вспоминая свою жизнь. Очень долгую, по человечьим меркам, жизнь. «Как странно, – думал он, – когда я вообще последний раз предавался воспоминаниям?» Он честно напряг память, но так и не смог вспомнить. Отца у него не было, это было просто; насчёт матери получалось сложнее. Всё, что он помнил из раннего детства, было покрыто слоем грязи и пронизано чувством не проходящего голода. Образ матери давно стёрся, оставив о себе след в памяти лишь из цвета волос и глаз. Они были одинаковыми, рыжие волосы и такие же глаза. Таких глаз Отшельник больше ни у кого не встречал. Поэтому, видимо, и запомнил. Добра ли она была с ним? Видимо, да. Потом у него детство резко закончилось и началось ученичество. Матери не стало, и некий человек (его лицо и имя начисто стёрлись из памяти) подобрал его и продал в бродячий цирк, где он учился владеть своим телом и воровать. Затем, в отрочестве, он убежал и попал в услужение к какому-то захудалому рыцарю, где научился читать и писать, который в итоге спровадил его в рекруты за строптивый нрав. В солдатах он научился убивать, но проливать за кого-то свою и чужую кровь ему быстро надоело. Дальше было много чего, и он всегда старался учиться. Однако жизнь его коренным образом изменилась в тридцать лет, после того как на тесной лесной дороге его повстречали добрые люди и он остался лежать голый с пробитой головой. Его обнаружил старый отшельник, который выходил умирающего и оставил у себя. Как он потом признался, «потому что разглядел в том тридцатилетнем оболтусе своего преемника, которому он смог бы передать свои знания». Так начался его путь познания своей искры и всего того, как она будет взаимодействовать с силой вокруг.
Отшельник, усмехнувшись, сплюнул в сторону. «Да, много воды утекло». Взглянув на дверь, он подумал о том, что неплохо бы тому, кто находится за дверью, поторопиться. А с другой стороны, после того, что он видел, будет ли он рад той встрече? Кинув взгляд на лежавшую на земле шкатулку, он отметил, что та стала как будто остывать. По краям раскалённый багрянец сменился золотым ободком. Что бы это значило? Устав гадать, он, подойдя к двери без всякой надежды, а больше от желания сделать хоть что-то, сильно её толкнул.
Распахнувшаяся перед ним бездна дохнула на него неимоверным холодом, мгновенно покрыв его тело изморозью и заморозив в лёгких воздух, превратив его в жидкий огонь. Он еле успел ухватиться правой рукой за косяк, чтобы полностью не улететь в ледяную мглу. На уровне колена он заметил опускающуюся руку. Его взгляд был прикован к ладони с хрупкими пальцами. Именно их он видел в конце видения. Ещё миг – и они совсем исчезнут.
Ему пришлось перегнуться через порог, чтобы ухватиться за ускользающую руку. Отшельнику показалось, что он схватил кусок льда. Он пробыл на той стороне не больше двух секунд, нужных для того, чтобы поймать падающее тело и выпрямиться. Но этих мгновений ему хватило, чтобы почувствовать себя мёртвым. Окоченели не только его тело, но даже мысли, и он услышал зов, который звал его в бесконечный полёт. Когда он разогнулся, лёд, тонким слоем покрывший его тело, треснул и осыпался розовыми лепестками, испачкавшись в крови. Если бы он промедлил всего несколько мгновений, то вниз отправились бы уже две фигуры, закованные в инистые доспехи.
Первая мысль испуганной искоркой мелькнула у него, когда он, выпрямившись, вперил безумный взгляд в тёмный дверной проём, за которым его ждала голодная бездна. «Живой!» За первой последовали другие, но все они сводились к одному: «Прочь, прочь!» Ухватившись за ледяное запястье, он что было сил рванул свою ношу на себя, благо она была не тяжела. От рывка он завалился на спину, сильно ударившись лопаткой. Не обращая на это никакого внимания, он, отталкиваясь пятками, отполз как можно дальше от чёрного провала двери. Он не успокоился, пока не оказался от него в двадцати шагах. Только после этого он позволил себе откинуть голову и протолкнул ставший жёстким воздух по замёрзшему горлу. Рядом раздался громкий грохот захлопнувшейся двери. Приподняв голову, Отшельник посмотрел на то место, где только что стояла дверь. Сейчас об этом напоминала лишь слегка примятая трава.
Дыхание его постепенно приходило в норму, хотя всё тело ещё ломило, словно его под завязку набили колотым льдом, а в голове ещё звучали отголоски ужасного зова. Всё тело била сильная дрожь, из-за которой Отшельник едва смог встать на четвереньки и подползти к горевшему костру с одним желанием – забраться в самую середину пламени. На полпути он, чертыхнувшись, вернулся и потянул за собой замороженное тело, хотя особой нужды в этом не видел: «Кто сможет выжить после такого?»
…Интересно сколько я падаю – секунду, год, столетие? Мысли неохотно перекатывались в голове, как цветные стекляшки в калейдоскопе. Зеркало её памяти, разбитое на тысячи осколков, раскинулось перед ней странной мозаикой. Лиза с едва теплившейся надеждой, будто хотела увидеть что-то важное, заглядывала то в один осколок, то в другой. Но они были мутные, и она ничего не могла в них разобрать. Где-то вдалеке завыл волк, и она всем существом потянулась на этот тоскливый зов. Это было частью её, той частью, которую она жаждала вновь обрести. Чем ближе становился вой, тем яснее становились её мысли, она даже что-то начала вспоминать. Вой заполнил её целиком, как молоко кувшин, проникая в каждую клетку её организма, заставляя ту вибрировать, оживать. «Оживать? Но разве она не падает?..» Затем притяжение зова, так манившего её в полёт, пропало, как и чувство падения. Вой в её голове приобрёл оттенки торжества, а через миг она осознала, что волчий вой проходит через её горло. Но радость была недолгой. Боль яростно набросилась на неё разъярённым зверем. Закричав, Лиза снова погрузилась во Тьму…
…Отшельник сидел возле костра и дрожал от пронзавшего его холода из бездны. Он уже успел изучить хрупкую, покрытую изморосью девичью фигурку, лежавшую рядом. Постепенно иней сошёл с её тела холодными ручьями, обнажая синюшную кожу. Она застыла в согнутой позе с вытянутой вперёд рукой. Длинные волосы, оттаяв у огня, мягко опустились, раскинувшись вокруг девушки светлым веером. Но скрюченную позу тело так и не поменяло. Отшельник не находил ответа на свой вопрос, что, собственно, ему делать с этой ледышкой и на кой она сдалась Клуту? Зябко передёрнув плечами, он ожесточённо почесал слипшуюся от крови и грязи бороду. Прикинув, что действия ягод осталось максимум часов на восемь, он решил, что неплохо бы привести себя в порядок, пока он это ещё может сделать. Погревшись ещё немного, он, растираясь, направился к журчащему рядом фонтану.
После обжигающего холода бездны ледяная вода фонтана казалась даже тёплой. Ухая и ругаясь на нескольких языках, Отшельник соскоблил с себя кровь, грязь и пот. Согреть себя внутренней силой он не решался, организм и так находился на грани. Вместо этого он стал подбирать большие камни, валявшиеся кругом в изобилии, и метать их. Вскоре его дыхание участилось, а разогретая кровь вытеснила стылую немощь из мышц. Когда он, кряхтя, взвалил на плечо особо крупный камень, совсем рядом раздался волчий вой. Резко развернувшись, он выронил камень, чудом не попавший ему по ноге. Его настороженный взгляд рыскал по высокой траве, в которой при желании можно было свободно разместить целую стаю. Но дело было в том, что волки редко заходили на Пустоши, и никогда так далеко – в их глубь. Если только это не его сегодняшний спаситель – каменный волк, в чём Отшельник сильно сомневался. Тут его взгляд зацепился за лежащую возле костра фигуру. Брови удивлённо поползли вверх по высокому лбу… Девушка, которую он считал окончательно мёртвой, изменила положение своего тела, вытянувшись на земле. С её кожи исчез пугающий синюшный оттенок и та стала просто белой. Она была почти голой, если не считать каких-то истлевших рваных тряпок, и неимоверно худа. Он удивлялся, как кости не протыкают натянутую кожу. Длинные волосы, наверное, были когда-то гордостью хозяйки, а сейчас представляли собой жалкое зрелище. Спутанные и грязные, все в колтунах, они больше походили на высохшие водоросли. Но удивило его другое. Каменный волк сменил своё место. К этому он-то привык. Но волк теперь сидел в ногах у девушки и пристально смотрел на ту, чуть нагнув свою лобастую голову. Вроде ничего такого не случилось, но Отшельнику казалось, что каменный волк пришёл именно к ней. Возможно, он все эти века ждал её? Но для чего? Подойдя к девушке с волком, он положил ладонь на звериную голову и потрепал каменную шерсть меж каменных ушей.
