Через пару минут поисков обнаруживаю гитару. Она лежит неподалёку от веранды. Поднимаю ее с земли и возвращаюсь к музыканту.

Парень застыл в той же позе. Взгляд устремлен в небо. На лице никакой боли и страха. Только отрешенность и спокойствие. Словно ни толпа, ни кровь на траве не имеют к нему отношения.

– Вот, – я приподнял инструмент и положил рядом с ним.

Музыкант улыбнулся.

– Спасибо.

Женщина, перевязывая раненого, кинула на меня быстрый взгляд.

– Что это?

– Его гитара. Что же еще?

– Ясно, – она обернулась к мужчине в кипе, – Долго там еще?

Тот пожал плечами.

– Едут.

Не успела она закончить фразу, как где-то неподалеку прогремели выстрелы: бах-бах-бах!

Толпа стихла.

С соседней крыши сорвалась стая испуганных птиц.

Люди у веранды повернули головы в сторону, откуда исходил звук. Затишье длилось секунд пять, а затем вновь: бах-бах-бах!

По толпе прокатился шепоток.

Зазвучало множество голосов, и площадь потонула в их гуле.

Прошло около минуты, прежде чем вдалеке послышался вой сирен. С каждым мгновением он становился все ближе.

Никогда в жизни я так не радовался этому звуку.

Скорая и полиция приехали почти одновременно. Медики (двое мужчин с бесстрастными лицам) действовали слаженно. Словно механики на «Формуле-1», которые за несколько секунд меняют резину участнику гонки. Перебрасываясь короткими фразами, они осмотрели музыканта. Задали несколько вопросов женщине, которая останавливала кровь. Затем, как по команде, подняли раненого на носилки и понесли в фургон.

Я хотел передать им гитару, но девушка в полицейской форме остановила меня:

– Пожалуйста, ничего здесь не трогайте.

На вид ей было не больше тридцати, может, даже меньше. Рост, чуть выше среднего. Вьющиеся волосы собраны в пучок. Форма сидит как влитая. В миндалевидных глазах – уверенность человека, который не раз сталкивался со смертью.

И как вместо бьюти-блогеров такие девчонки становятся полицейскими?

– Здесь место преступления. Нельзя ничего выносить.

– Это гитара того парня.

– И?

– Он просто хочет взять ее с собой.

– Куда? В больницу?

Хотелось возразить, но она была права. Глупо, конечно.

Подошел еще один полицейский. Невысокого роста мужчина под сорок. Полосок на погонах у него было заметно больше. Телосложение крепкое, никакого пивного живота. Видно, что регулярно занимается спортом. Глубоко посаженные глаза смотрят по-бульдожьи: пристально и изучающе. На загрубелом лице многочисленные следы от угрей. Похоже, юность была – не позавидуешь. Сложно, наверное, пригласить девушку на свидание, когда у тебя не кожа, а лунная поверхность.

– Сержант Шираби, – представился он.

Голос у него был под стать внешности. Глуховатый и надтреснутый. Будто шел со дна глубокого колодца.

– Твой инструмент?

– Нет, того парня, – я кивнул в сторону скорой.

Полицейский проследил за моим взглядом.

– Ничего. Мы ему вернем. Ты видел, как это случилось?

– Нет. Я был на веранде. Вышел, когда все уже произошло.

– Ладно. Мы запишем твои данные, – он протянул мне визитку. – Если вспомнишь что-то важное, звони.

Я автоматически сунул визитку в карман.

– А что с нападавшим?

Сержант снова посмотрел мне в глаза. Что-то для себя уяснил, и, пожевав губами, произнес:

– Ликвидирован.

Этот короткий ответ подвел черту под сегодняшним вечером.

Подъехали криминалисты, и место преступления оградили лентой.

Хочу рассказать о том, как я впервые увидел Полину. Мне тогда было двадцать три. Ей на год меньше.

Я недавно приехал в страну и готовился к поступлению в колледж. Мечтал стать оператором. Снимать клипы и кино. Казалось, впереди целая жизнь. От открывающихся возможностей захватывало дух.

На выходные мы с друзьями выбирались в Тель-Авив. Смотрели на огни большого города, валялись на пляже, изучали новые бары. Сказать по правде, все они для нас были новыми. Ведь сами мы жили в студенческой общаге, и из окна видели только бесконечные зеленые холмы и апельсиновые рощи. Это, конечно, было прекрасно, но, когда тебе немного за двадцать, хандра накатывает уже через пару недель.

В тот период у меня началась пора, которую условно можно назвать «временем поиска новых смыслов». Все мои друзья приехали из разных городов бывшего СССР, и у каждого был свой багаж, с которым нам предстояло втиснуться в новую реальность.

– Ну, что, выберемся сегодня куда-то? – спросил однажды Тим.

Знаток ночных клубов, для меня, он был чем-то вроде проводника в Шамбалу. И я следовали за ним с раскрытым от удивления ртом.

Гриша – питерский интеллигент, взбунтовавшийся против родительской опеки, постоянно увязывался за нами.

– Поехали, – с ходу согласился он.

И мы поехали.

В тот вечер мы выбрали клуб, куда поначалу нас не хотели даже пускать. То ли охранникам не понравились наши физиономии, то ли ещё что. Но после недолгих препирательств, пару двадцаток с Джексоном послужили нам пропускным билетом.

Оказавшись внутри, мы направились прямиком к бару. Коктейли, которые Тим советовал, оказались с подвохом – пились легко, но на самом деле были довольно крепкими.

Мы быстро набрались, и вскоре нам стало все равно – кто там диджействует у пульта, и какие треки сводит.

– Как впечатление? – перекрикивая музыку, спросил Тим.

– Отличное, – с улыбкой ответил Гриша. Его поплывший взгляд скользил по девушкам, которые находились поблизости. – Просто супер.

Тим помешал лёд в своем бокале с содовой и взглянул на меня.

– Мэттью, а ты что скажешь? Нравится клуб?

– Ничего так. Вроде.

– Давай-ка ещё пару шотов, старичок. А то ты что-то заскучал.

Мы выпили, поболтали о всякой чуши. Тим отправился на поиски травки, а Гриша подсел к девушке, по виду вдвое старше него. Я мысленно пожелал им удачи и пошел в туалет. Хотелось умыть лицо холодной водой – это иногда помогало не пьянеть слишком быстро.

Когда я немного пришел в себя, то решил направиться к сцене. Там крутилось много симпатичных девчонок. Но, как оказалось – большинство с парнями.

И я вернулся обратно к стойке. Тут работал кондиционер, и музыка звучала чуть тише. Во всяком случае, не приходилось кричать, чтобы бармен мог тебя услышать.

В голове у меня уже слегка шумело. Я заказал пива, забрался на высокий барный стул и принялся изучать полки с выпивкой. Насчитал около сотни названий, но вскоре это занятие мне надоело.

Покрутив головой, я увидел Полину. Что ее зовут именно так, я тогда, конечно, не знал. Она сидела в нескольких метрах от меня и набирала сообщение.

До меня донесся ненавязчивый цитрусовый аромат ее духов.

Длинное сиреневое платье – точно по фигуре. Рядом с недопитым бокалом вина элегантная замшевая сумочка. На ногах открытые босоножки.

Не очень-то подходящий наряд для ночного клуба. Но Полина выглядела в нем естественно. Распущенные каштановые волосы небрежно падают на плечи. Я так и не смог понять, намеренная это небрежность или случайная. Но влюбился моментально, не успев толком осознать, что произошло. Просто понял, что хочу каждый день засыпать рядом с этой женщиной.

Я все ждал, что сейчас появится какой-нибудь ухажер, обнимет ее и уведет куда-то. Но время шло, а никто не появлялся.

Через минуту-другую Полина заметила, что я на нее смотрю. По ее лицу скользнул свет софита, и я смог разглядеть ее глаза. Огромные, цвета кофейного ликера, они притягивали взгляд, будто два мощных магнита.

Я отпил пива. И понял, что не чувствую его вкуса.

– Угостить тебя чем-нибудь? – спросил я, подсев ближе.

Не лучший способ познакомиться, но все же я рад, что мой голос не дрогнул. А если и дрогнул, то самую малость.

– Нет. Мне на сегодня хватит, – она постучала пальцем по своему бокалу.