Мы долетели до посёлков шахтёров, и там его тёмно-зелёный карлёт приземлился и сложил крылья. Остаток пути ехали по неровной, ухабистой дороге. В объезд первого блокпоста «какого-то закрытого правительственного объекта», о котором Даниэль, к счастью, и понятия не имел (а просвещать его никто не собирался). Я надеялась, что аномальная зона выходит за пределы рудников и если двигаться на северо-запад, то нам удастся обнаружить искомое.

Моё предположение оказалось верным. И, когда мотор начал издавать странные звуки, было решено остановиться.

Я вышла из салона. Окинула мимолётным взглядом сочные зелёные холмы, залитые золотистым солнечным светом. Полной грудью вдохнула аромат диких трав и хмуро посмотрела в ту сторону, куда доступ нам с Даниэлем был закрыт.

Ясное голубое небо, покатые горные склоны, стрекотанье кузнечиков, жужжание пчёл – всё это казалось таким мирным, таким прекрасным и безобидным, что даже не верилось, что это место хранило страшную тайну.

Шон говорил, что здесь долго находиться опасно. Потому что под землёй были расположены катакомбы, в которых прятались от властей отбросы общества. Они проворачивали свои делишки в больших городах, а когда припекало, сбегали в горы. Нападали на стражей или на случайно встреченных путников. Грабили их и убивали. А жители близлежащих посёлков покрывали бандитов из страха, из чувства солидарности или родства.

Но я знала, что всё это ложь. И трупы писателей на пустырях оставляли охранники рудников, а не преступники, что выбирались по ночам из несуществующих тоннелей.

– Красиво здесь, – произнёс Даниэль, озираясь по сторонам.

– Да, – не могла не согласиться я.

– Ладно, берись за работу. Я пока осмотрюсь.

– Даниэль!.. – окликнула его я и тут же прикусила губу, не зная, как сформулировать то, что меня тревожило. – Будь осторожнее, ладно? По идее здесь должно быть безопасно, но… про эти места ходят дурные слухи… Не расслабляйся.

Даниэль усмехнулся, покачал головой.

– Ты тоже не зевай.

И с этими словами мы разделились. Я сказала дурным мыслям: «Позже» и прошла немного вперёд по малахитово-лаймовому горному склону, чтобы выбрать место поровнее для материализации экскаватора. Даниэль спустился вниз.

Вернулся он часа через полтора со словами:

– За холмом небольшая речка. Водичка невероятная! Отлично поплавал.

К тому моменту я уже создала свой экскаватор, протестировала основные функции и отогнала к границе с аномальной зоной, где мотор благополучно заглох. После чего всеми известными мне кривыми и суперкривыми способами пыталась заставить его опять заработать. Крутила формулировки и так, и эдак, но толку от этого было ноль.

Так что когда Даниэль меня обнаружил, я сидела в пропитанной запахом топлива кабине своего прототипа с карманной инструкцией по управлению экскаваторами на коленях и мысленно постанывала. Краем глаза косилась на страницы брошюры со скупыми пояснениями, в соответствии с которыми вносила дополнения в формулу материализации, а затем нерешительно дёргала джойстики и рычаги в надежде на чудо.

«Карина…» – прозвучал в голове голос мамы.

«…дочка… Давай вместе…» – устало сказал отец.

– Может быть перекусим? – Оклик Даниэля выдернул меня в реальность.

– Перекусим… Давай… – отозвалась, толком не понимая, что говорю. Солнце припекало, а мысли в голове и без того путались.

– Ты слезаешь?

– Э-э… что?

Даниэль рассмеялся.

– Госпожа Грант, может, вы уделите мне хотя бы полчаса вашего драгоценного времени?

Я оторвалась от ненавистной инструкции и снова посмотрела на друга. Он подошёл вплотную к моему экскаватору и, опершись рукой о дверцу кабинки, весело на меня глядел.

– Даниэль, извини, не могу. У меня запара, – сказала ему виновато и продолжила, хмурясь и покусывая губы, нервно крутить формулировки и так, и эдак.

Внезапно ощутила, что сиденье подо мной растворилось, и я, протяжно визжа, грохнулась с высоты полутора метров в траву.

– Что за… – побормотала, потирая ноющее бедро и испуганно озираясь по сторонам. Мой фантазийный экскаватор развеялся!

– А ты думала, почему меня прозвали Разрушителем фантазий?

Я недоверчиво вытаращила на него глаза.

– Хочешь сказать, что…

– Именно, – самодовольно ухмыльнулся он и протянул мне руку. – Вставай. Подробности расскажу позже.

Я удивлённо улыбнулась и вложила свою ладонь в его.

А Даниэль изменился. Или он всегда был таким, просто раньше его внимание было направлено на Клариссу?

– Так ты действительно можешь развеять любую фантазию? – с интересом спросила я, жадно уплетая бургер с ветчиной, майонезом и сыром, когда мы сидели на капоте его карлёта.

– Скорее всего. – Он безразлично пожал плечами и сделал затяжной глоток ароматного кофе. – На топе не проверял. Но с теми, кто близок к нему, пока срабатывало.

– И давно это у тебя?

– Понятия не имею. Только когда вышел на арену узнал.

Мне вспомнились запрещённые бои в гетто… Смертельно опасные и без правил. Там выступали писатели, чтобы испытать себя и покрасоваться перед другими, или … когда им было жизненно необходимо заработать хоть несколько сотен «кровавых» эфи.

Я была там всего один раз. Чтобы выплатить штраф «Либрум индастрис» за просрочку. Даниэль же отправился на арену, чтобы разобраться с моим долгом перед Эдемом. До того, как ребята догадались доделать перчатки эмпатии.

– Я поначалу заставлял вместо себя сражаться фантазийных зверей, а потом и сам занял их место. Тогда и понял, что могу не только создавать, но и разрушать.

Я перестала жевать и испуганно посмотрела на друга.

– Ты шутишь?! Ты ведь мог умереть не от кровоизлияния в мозг, если бы решил пойти до конца, а из-за раздробленного черепа, удара сабли или ещё чего пострашнее! Я там в создание одного бойца со страху вообще молнией запустила! Это видела куча народу. Кто-нибудь бы мог попытаться провернуть этот трюк и с тобой!

Даниэль усмехнулся, покачал головой.

– А так и было… – Моя челюсть рухнула куда-то в район мягкой сочной травы и зарылась в земельке. Рука тут же испуганно взметнулась к губам. – Но я её вовремя дематериализовал.

– Ты не чудик, ты псих! – вынесла я свой вердикт, когда речевые навыки ко мне вернулись. – Ты хоть понимаешь, что я не стоила такой жертвы?!

Даниэль очень внимательно на меня посмотрел и как-то странно спросил:

– Ты за меня переживаешь, Кара?

Я стукнула его ладонью по плечу и фыркнула возмущённо:

– Конечно, переживаю! Я бы умерла, узнай, что ты отдал свою жизнь за меня!

– Я тронут.

Мы поболтали недолго, а потом мне пришлось опять браться за работу. Даниэль тоже занялся своим проектом. Но спустя час, когда стало темнеть, было решено вернуться в Либрум.

Мы неслись на карлёте по ухабистой просёлочной дороге, как я заметила, что небо над нашими головами резко почернело.

– Странно… Гроза что ли намечается?..

– Нет, в прогнозе погоды ничего такого не было, – твёрдо сказал Даниэль, но нахмурился.

Тучи сгущались подозрительно быстро, а отбрасываемая ими тень будто преследовала нас. Дурное предчувствие сдавило грудь, и я с затаённой тревогой в голосе попросила:

– Даниэль, прибавь скорость. Не нравится мне всё это.

Друг мрачно покосился на зеркало дальнего вида.

– Мне тоже. – И не просто ускорился, а на развилке резко свернул в другую сторону.

И тут произошло неожиданное: грозовой фронт сменил направление. Подул холодный ветер, в воздухе отчётливо проступил запах озона, и мне показалось, что в отдалении прозвучали раскаты грома.

– Что за?.. – выпалила я, с ужасом наблюдая за жутким природным явлением, которое словно гналось за нами. – Как такое возможно?

– Это Эдем, – сухо сказал Даниэль, выжимая максимум из карлёта. – Здесь может произойти, что угодно. Придётся лететь.

С этими словами он опустил защитный купол. Потянулся к панели управления, меняя режим. И в тот момент, когда машина начала расправлять крылья, огромная тень догнала и накрыла нас.