Они пришли в ровную часть леса, где не было ни одного куста. Темные деревья уходили от них в огромное тусклое пространство, заполненное необычной, почти пугающей тишиной. Стволы деревьев без ветвей и листьев поднимались к шуршащей крыше леса. Кое-где наверху мороз проредил листву, так что солнечные лучи проходили через нее и образовывали яркие пятна, красные, желтые и пурпурные. Один из таких лучей упал на Норманфентона.

Хотя телосложение у него неуклюжее, что-то в нем напоминало Дикару гигантский дуб на Поляне, та же жилистая сила, то же неуклонное терпение. Он по пояс обнажен, и плотно натянутая кожа покрыта шрамами от хлыстов азиафриканцев, и на костлявых запястьях хорошо видны рубцы от кандалов; но большая чернобородая голова гордо сидит на костлявых плечах, и страдания и печаль, оставившие глубокие морщины на лице, – страдания не его и печаль не за себя.

Дикару казалось, что когда-то очень давно он видел на стене такое же лицо, как у Норманфентона, с той же глубокой печалью. И в голове его звучали слова:

О, капитан! Мой капитан! Рейс трудный завершен…

[Строка из стихотворения Уолта Уитмена, написанного в 1865 году на смерть Авраама Линкольна. – Прим. пер.]

Алая птица пронеслась под лесной крышей. Белый кролик пробежал по усеянному опавшей листвой лесному полу. Слова ушли из головы Дикара, воспоминание об этом лице и о Давным-Давно миновало. Норманфентон шевельнулся, повернулся к нему.

– Да, – сказал он серьезно. – Если бы мы остались на Горе, счастливые и в безопасности, мы бы допустили очень серьезную ошибку.

– Тогда давайте начинать! Спустимся в Далекую Землю и начнем борьбу за возвращение Америки.

– Спокойней, парень, спокойней. – Мягкая улыбка появилась на губах Норманфентона. – У них армия, сынок. Эти черные – лучшие в мире солдаты, и они очень хорошо вооружены. Йи Хашамото, вице-король, Босс всего этого дела, так же умен и коварен, как жесток, и его желтые офицеры совсем не дураки.

– Но…

– Поэтому мы должны планировать тщательно, очень тщательно. – Плечи Норманфентона чуть поникли. – Я должен… Не возражаешь ли, Дикар, против того, чтобы оставить меня на какое-то время одного?

– Конечно, – ответил Дикар. – Конечно, Норманфентон. Все равно мне нужно проверить, как дела у Мальчиков, которые строят новые маленькие дома для тебя и для четверых зверей-людей.

И он бесшумно пошел, держа в руке лук с наложенной стрелой, если вдруг увидит оленя.

Земля начала понижаться, и стало много кустов, поэтому Дикар не мог далеко видеть. Сюда никогда не достигало солнце, поэтому было прохладно, сильней пахло лесом, резче запах ягод и листьев, которые давил Дикар ногами – неожиданно он остановился, не шевелил ни одной мышцей, наклонил голову вперед, ноздри его раздулись.

Впереди, в плотно сплетенных ветках кустов, двигалось какое-то крупное тело. Возможно, олень, но ветер от Дикара, и олень почуял бы его запах и убежал. Значит, человек? Но никто из Группы не шумит так, проходя по лесу.

Кто бы это ни был, он шел к нему. Пальцы левой руки Дикара напряглись на полукруглом корпусе лука. Правая рука оттянула древко стрелы.

Зашумели кусты прямо перед Дикаром. Тень упала на переплетение листьев. Листва разошлась.

– О! – Высокий женский голос. Девочка испуганными глазами смотрела на Дикара. – Это ты… – Не Девочка из Группы, а Мардж, пара Нэта. Видна только ее голова. – Ты хочешь выстрелить в меня из этой штуки?

– Тебе повезло, что я не выстрелил, – сердито сказал Дикар, опуская лук. – У тебя нет права здесь быть. Тебе сказали оставаться на Поляне. Уходить с нее только с кем-нибудь из Группы.

– Знаю. – Она пробралась через кусты и вышла на небольшое пространство, на котором стоял Дикар. – Но… но мне было ужасно одиноко. Я просто должна была…

Когда он впервые увидел Мардж, в пещере в Далекой Земле, где его захватили, она была в грязных тряпках, волосы спутаны и выпачканы, глаза тусклые, без всякой надежды. Сейчас она одета только в травяную юбочку и кольцо из листьев, закрывающее грудь, кожа у нее белая, движения не тяжелые, движется она с медленной грацией. Волосы длиной до плеч промыты и расчесаны, они стали живыми и блестящими, в рыжеватых волосах яркая искра: она воткнула в волосы алый цветок.

Лицо от голода бледное и худое, но с широкими скулами и полными губами. На нем грязные полосы.

– Ты плакала, – заметил Дикар. – В чем дело?

Мардж всхлипнула, и у нее задрожало горло.

– Дело? – Она глотнула. Потом яростно: – Это все Нэт. Мой милый муж. Он… он снова меня избил. Он меня пнул. Посмотри. – Она поставила левую ногу на покрытый мхом камень рядом с Дикаром, гневно развела плетеные нити юбки. – Посмотри на это.

Дикар наклонился, чтобы посмотреть, и ее теплая рука легла ему на грудь. Высоко на бедре был крупный синяк.

– Он пнул меня сюда. – Голос Мардж звучал низко и хрипло. – И почему? Только потому, что я сказала, какой ты удивительный.

Она наклонила голову, чтобы заглянуть Дикару в лицо; красные губы чуть раскрылись, а глаза как глубокие, с зелеными точками бассейны.

– Это не ложь, Дикар. Я действительно считаю тебя удивительным. – Она чуть покачнулась и прислонилась к нему, ее горячая кожа коснулась его тела. – Я бы все могла сделать для тебя, дорогой.

– Нэт не должен был пинать тебя, – серьезно сказал Дикар. – Я должен сказать ему, что это Запрет, оставленный Старшими…

Он резко повернулся, услышав неожиданный треск кустов за собой.

Это был Нэт, его широкая грудь поросла черными волосами, глаза красные.

– Я тебя верно разгадал, проклятая шлюха, – проворчал он. – Тебя и твоего сладкогласого друга. Улизнула…

– Нет! – выпалил Дикар, услышав испуганный возглас Мардж; она упала, когда он повернулся. – Я не понимаю, о чем ты говоришь, но мне не нравится, как ты это говоришь. – Жилы на его шее напряглись. – Мардж не улизнула. Она пришла сюда, чтобы побыть одной в лесу…

– Одной! – Нэт коротко рассмеялся, но в его смехе не было веселья. – Одной с тобой, хочешь ты сказать.

– Это глупо. – Дикару очень хотелось ударить по этому насмешливому лицу в черной щетине. – Она не знала, где я, а даже если бы знала, зачем ей искать меня? – Он не может ударить Нэта здесь. Любые драки должны проходить на Поляне, перед всей Группой и в соответствии с правилами. – Мы встретились случайно.

– Ты лжец! – решительно сказал Нэт.

Это оскорбление, боевое слово, и если бы любой Мальчик из Группы сказал бы это Дикару, тот вызвал бы его на бой перед всей группой. Но Нэт чужак на Горе. Может, он не знает, что произнес боевое слово.

– Мы с Мардж встретились случайно, – стал терпеливо объяснять Дикар. – И она показала мне синяк от твоего пинка. Мы так не делаем на Горе, Нэт. Мы не бьем Девочек.

Не знаю, какие правила в Далекой Земле, но здесь на Горе ты будешь подчиняться нашим Правилам. Ты больше не будешь пинать Мардж. Не будешь бить ее. Я говорю тебе это не как Дикар, а как Босс…

– Босс! – рявкнул Нэт. – Ты не мой Босс, и больше того…

– Я Босс всех, кто живет на Горе. – Было трудно говорить тихо и спокойно, но Дикар заставлял себя. – Пока ты живешь на Горе, я Босс твой и Мардж…

– И ты можешь брать ее, когда захочешь, да? – проворчал Нэт. – Если ты считаешь, что можешь отнять ее у меня, тебе стоит передумать, мистер. – Он сжал кулаки, и мышцы на его руках вздулись. – Ты трус, лживый похититель жен, и, если бы не стрелы у тебя в руках, я бы…

– Попробуй! – Дикар отбросил лук и стрелы. – Попробуй, говорю я тебе. – В гневе он забыл о том, что он Босс, забыл о Правилах. – Подойди и попробуй, – сказал он хрипло, поднимая кулаки, чтобы встретить нападение Нэта.

– Я их нашла, Дикар! – послышался звонкий голос. – Нашла лечебные листья для синяков Мардж.

Между ними встала стройная гибкая Девочка, со светло-коричневым телом, с развевающимися каштановыми волосами до голеней, с серыми спокойными глазами.