– Сейчас мне кажется, что спешка может лишь разбавить это пленительное чувство, не оставив ничего кроме приятного послевкусия, – принялся рассуждать о высоких категориях вслух Венсан, будто бы в этот миг вел беседу не сколько со своей очаровательной спутницей, сколько с самим собой, от чего оставался предельно честен.

– Эти слова уже не кажутся мне похожими на те, что когда-то говорили ваши ученики, – с легкой усмешкой в милом голосе заявила Мари, все разглядывая молчаливые тени громоздких судов вдали, полотнища трехцветных флагов над их треугольными командными рубками реяли в прикосновениях чистого света луны.

– Вы можете верить в мою искренность, – отозвался мужчина, в одно время с последними словами отведя надменный взгляд в сторону, однако этот жест непредумышленно лишь подчеркнул всю степень его загадочности в глазах спутницы.

Вскоре двухместный автомобиль замер неторопливо в некотором удалении от изгороди семейной резиденции Леклеров, свет в зашторенных высоких окнах верхних этажей не горел, однако роскошное жилище и без этого заставляло поверить в неутихающую за фасадом ни на мгновенье полную празднества жизнь своих хозяев.

Венсан заглушил двигатель, от чего одинокий автомобиль в тени безлюдной улицы слился с молчанием ночи, нарушаемой лишь ласковым шепотом теплого ветра и робким шелестом листьев, обворожительной Мари даже захотелось закрыть глаза и оказаться запечатленной в этом странном действе, где ее словно в сказке сопровождал манерный кавалер. Мужчина приоткрыл дверь перед спутницей и подал ей в естественном и одновременно с этим необычайно элегантным движении руку, от собранных волос девушки веяло увядающим ароматом духов, она не стала противиться и, коснувшись холода тонких пальцев своего загадочного спутника, в следующий миг оказалась рядом с ним, в полушаге от его фигуры.

– Если бы не обстоятельства, то я бы не хотела на этом завершать нашей встречи, – призналась застенчиво Леклер, бледная кожа ее тонких рук и хрупких плеч засияла белесыми оттенками в прикосновениях полутьмы, а редкие точки веснушек на ее лице под волосами стали еще заметнее, подол летнего платья взвил ветер.

– Я все понимаю, – отозвался коротко Венсан и как-то обреченно отпустил ладонь спутницы, теперь они стояли напротив друг друга неподвижно, точно как однотонные фигуры на шахматной доске. – Прости, – добавил он нерешительно, Мари было сложно понять, что в это мгновенье происходило в мыслях этого человека, который уже и сам не мог понять, чего желал и желал ли вовсе.

Герои расстались, Леклер обернулась и направилась неторопливо к калитке ворот, а молчаливый Сойер лишь отстраненно смотрел ей вслед, наслаждаясь тонкими линиями ее шеи под собранными заколками волосами. Вскоре удаляющийся силуэт спутницы в летнем платьице исчез за высоким каменным забором, а перед полноправной хозяйкой во всем своем немом великолепии предстал колониальный дворец с шатром над летней верандой.

– Исабель могла бы целыми часами увлеченно разглядывать все эти цветы, – усмехнулась вслух Мари, перед ее ногами протянулась вдоль лужайки ухоженная аллея, сразу за которой лилась приятной мелодией из чаши фонтана ледяная вода.

Юная госпожа оставила старомодный лимузин, и из открывшихся дверей под крыльцом главного входа появилась следом фигура дворецкого в безупречном наряде. Должно быть, взволнованный отсутствием своей подопечной домоправитель находился в готовности по первой необходимости отправиться на ее поиски по всему Руану и за его пределами, пусть даже ради этого ему придется вновь рискнуть жизнью.

– Сеньорита Мари, я боялся, что с вами что-то случиться, – без излишнего официоза признался искренне отставной разведчик, оставаясь неподвижным, чтобы придержать дверь своей юной госпоже.

– Дядя Хосе, верно, вы все еще видите во мне ребенка, – произнесла с доброй усмешкой девушка, после чего, одним ловким движением сняв заколки, освободила свои светлые волосы, чьи струны жадно коснулись ее оголенных плеч.

– Не вини в этом своего старика, – отозвался Леон и обходительно предложил даме свой пиджак, однако получил бессловно вежливый отказ.

Юная госпожа в сопровождении доверенного слуги прошла мимо гостиной в просторное помещение столовой, где перед громоздким камином прямо на идеальном ковре возвышался продолговатый стол с приставленными к нему стульями, роскошные шторы у высоких до самого паркетного пола были собраны.

– Я распорядился подать к вашему столу блюдо из ресторана на соседнем острове, – рассказал несколько самодовольно Хосе, галантно отодвинув от стола одно из кресел для своей госпожи.

– Неужели это в точности то, что подавали нам на «Роне»? – изумленно произнесла Мари, увлеченная полузабытыми воспоминаниями о семейных вечерах на президентской яхте, когда она различила среди блюд свежеприготовленные дары моря.

– Думал, вам это точно придется по вкусу, сеньорита Мари, – признался учтиво дворецкий, стоя позади юной хозяйки, та взяла в руки столовые приборы и обнаружила удивленно, что очень голодна, посуды блестели в свету тусклой люстры на потолке, переливаясь теплыми пятнами отражений от языков пламени в камине.

– Дядя Хосе, и вы не составите мне компанию за ужином? – спросила Леклер и приняла заинтересованный вид, она также как и родители относилась к доверенному дворецкому дружески, рассматривая его исключительно в качестве члена семьи, хотя в стенах этого дворца во все времена господы относились к прислуге с должным почтением.

Отставной разведчик вне всякой покорности любезно уселся за столом напротив юной госпожи, в высоких окнах за его спиной проглядывались отчетливо очертания бухты и огни вечернего Руана, порой Мари находила себя увлеченной дивным пейзажем, точно бы она все еще надеялась отыскать среди ровных линий улиц автомобиль Венсана.

– Теперь вы выглядите необычайно задумчивой, – произнес Леон де Виньялес, умело разделывая пищу в тарелке перед собой, бокал по правую сторону от него был примерно на четверть полон кровавым вином.

– Разве не так должен выглядеть вернувшийся после долгого странствия домой человек?

– Кажется, в вашем возрасте я не думал о подобных вещах, – усмехнулся ласково старик и добавил учтиво: – Моя госпожа.

Леклер хорошо помнила, как в далеком детстве, оставаясь одна в этом доме, любила слушать истории из уст доброго дяди Хосе, а теперь она вдруг поняла, что с тех пор мало чего изменилось, ведь Мари ждала от дворецкого новых сказок. Это ожидание в какой-то степени даже затмило мысли о милом ей юноше.

– Ваш папенька часом ранее звонил из Венеции, где вместе с госпожой Леклер с террасы гостиничного ресторана встречал закат, – рассказал Леон, словно мысленно услышав немой голос Мари. – В этот месяц море там чудесное, – добавил слуга, девушка различила в нем крайнюю задумчивость, будто Хосе уже догадался об ее встрече с Венсаном, но не подавал виду.

Еще какое-то время Леон говорил о временах своей молодости, когда в качестве полевого агента объездил и облетел половину мира вплоть до железного занавеса и часто далеко за его пределами, дворецкий также рассказывал об их тайных вылазках через Берлинскую стену, исключая имена, даты и названия городов и улиц. Мари знала, что Хосе впервые встретился с Анри Леклером, ее ныне покойным дедом, именно в западном Берлине, где Анри искал встречи с влиятельным французским дипломатом с целью разрешения возникших в Руане проблем.

Наконец, затянувшийся ужин был окончен, и Мари, ласково распрощавшись со слугой, покинула зал и поднялась в свою комнату, где заснула с мыслью о скорой встрече с Венсаном, которая, по ее мнению, должна была произойти непременно, ведь даже его загадочность не помешает ему объясниться в чувствах.

***

Юная госпожа открыла свои необъятные голубые глаза в постели, когда уже за окном светило яркое летнее солнце, девушка неторопливо свесила ноги с края кровати и оправила взъерошенные волосы, своим сонным взглядом запечатлев вдали золотящиеся зеленым луга. Лишь в следующий миг перед глазами Мари ожили яркими красками воспоминания о вчерашнем вечере и встрече с Венсаном в стенах оставленной людьми обсерватории, она вновь увидела перед собой фиолетовый хвост кометы среди сияния холодных звезд океана космической бездны, а еще секундой позже нашла на губах сладковатое послевкусие от прикосновения кавалера.