(Вот я наивный, а?)

Гугняво зазуммерил вайбер своим допотопно-пещерным «зндз-ын-зындз», потому что Вит не следовал общему сдвигу менять фабричные настройки в программах электронных устройств и прочей утвари личного пользования. Установки от производителя, простая хавка из микроволновки, покладистые блондинки – пойдёт! он не привередлив, не крутит носом с видом крутого знатока, и ему как-то фиолетово до   трендов среди продвинутых мудаков.

Он подобрал свой Самсунг, чуть тронул значок «ответить». На весь экран расплылся блин лица. Позвонивший, в своей обычной манере, слишком близко подносил телефон к физиономии, почти притык, типа носовика, куда вот-вот чихнёт вчерашней простудой: «апч!. апыч!. Ччххуу!!. твою ж распрое… апч!. апыч!.» – и так далее. Причём вполне здоров. Просто данный особь втянулся прятать от контактов свою развесистую лопоухость.

Ну не больной, а? С таким обширным даром природы, давно б мог стать звездой кинокомедий покруче Мистера Бима. Или Бума? Но точняк – не Бама… хотя…

М-да, давненько забил Вит на кино…

«Ну ты ж и лох! Всё комплексуешь? Юниор затруханый. Да с твоими данными давно б уже в президенты вышел. Имидж – зашибись! Уши внимательные такие, округлые, доброжелательные. На свой предвыборный портрет штампуешь, коротко и броско: «Нам слышен голос народа!» и – даже ящики с бюлютнями перезаряжать не надо».

Всё это Вит лицу в Самсунге не сказал, только лишь ему подумал. И вообще, он не нанимался исцелять чьи-то психические травмы вследствие затянувшейся (по меркам  общества свихнутого тиранией рынка и диктатом политического согласия на всё) девственности, а роль голоса в библейской пустоте Виту и вовсе  нихт-нах не упала. Поэтому он спокойно произнёс:

– Что там у тебя вскочило, Лекс?

– Привет, Вит. Всё горбатишься? Она тебя ещё не доглодала? Твоя надежда слупить сто баксов с prozza.com?. Стрекочешь клавкой тонну херни в день за хер-да-ни-хера? Забей, братан! Они там лайкают исключительно членов своей шайки-лейки, в порядке очерёдности. Ты им ни сват, ни брат. Оно те надо? Ну чё ты буром прёшь на ку-клукс-клан?

– Мне все те прозы похер, мин херр. Использую их, как вострильный камень, оттачивать умения и персональный стиль. А тот их Ежемесячный Вызов с призом в $100 – хороший стимул перемахнуть обычный для писателя барьер «полцарства за сюжет! все темы высосаны насухо. Ах, априори!.» А там без всяких тягостных терзаний: нате вам «о чём» и – вперёд писаки!. Кто больше лайков соберёт, того и сотенная.

– Не мучай ни себя. ни клавдию.  Сколько ты зелени засыпал в закрома от этих месячных забегов? Да у тебя на допинг уходит больше, чем весь приз.

– Пару раз на финише я был в двадцатке лидеров.

– Ухх! Знай наших! Бежали тоже двадцать?

– Да понимаешь, аудитория не та, мыслят шаблонами Дисней-Ленда и Стива Кинга, любой шаг в сторону их стопорит. Их каждый лайк это луч надежды понять друг друга, поверх барьеров из национальной розни наших дебилизмов.

– Ну, да! А как же! Ещё и как: ну, да! Наверно, в психушках для богатеньких, больных выводят на прогулки в интернет, вот и нашлись пара неадекватов. Или в домах престарелых. Но ты крепись, братан. Тем более, что главное принцип, а не башли, верно? А да и что такое бумажка в $100? У тебя в кармане не залежится дальше, чем до первой же безхозной блондинки.

– Заткни фонтанчик своей проповеди, падре.

– Короче, тут назрело дружеское предложение, Вит, от какого даже под пляской Витта не отказываются. Золотое дно, бля, нефтяные поля, ради которых Бритиш Петролеум и Шелл начнут одна другой волосья драть за право отсосать у тебя на сон грядущий покруче, чем Спокойной Ночи, Малышам. Колыбельная с импровизным джазом, ну как? Улавливаешь тональность?

– Не понял! Чтоб они мне мой вышками бурили? Да пошёл ты!

– Да брось, мужик! Я ж чисто метафорически… Фишка в том, что подобный шанс может подвернуться всего раз в жизни.

– Ага. Врубаюсь. Ты уже откушал метафорического метамфетаминчика с того золотого дна и тебе схорошело… И ты забыл, что я воздержанец.

– С каких таких пор?

– Ладно, позвони мне завтра с утра, когда тебя попустит.

– Подожди-подожди! Я дело говорю!

– Тогда и говори по делу, а не накручивай как начинающий сутенёр.

– Слушай, тут такая история… ну… материал… прославит твоё имя, Вит!. Станешь знаменитостью как Пинчон, Джойс, Хемингуэй!

– А тот последний, это – кто?

– Хемингуэй? А хрен его знает. Моя бывшая раз в месяц замачивала слезами его книжку, регулярно.

– Девушки и книги – вещи несовместные, не гони! Да и человечество давно уж усвистало из тех времён… Короче, ты приревновал и запомнил имя, так?

– Девушка из незатронутой глубинки может держать в резерве сюрприз-другой, уж ты поверь, братан. В общем. Имею файл с таким содержимым, что сорвёт башню всему миру за три дня. Просто нужен чувак отредактировать, подписать своим именем и наутро проснуться великим. Ну как перспективняк?

– Уговорил. Только, чтоб ради спасти тебя от передоза своим же трандежом. Скинь тот файл на мой имейл.

– Забудь, красава. У меня с имейлами никаких делов.

И это правда, Лекс полностью зациклен на тему безопасности персональных данных. Наглухо тормознут, фактически. Непоколебимо. Его неделю надо убеждать, чтобы послал тебе «привет-пока» и ссылку на сайт http//:милая-бабушка/сказки-для-внучат/шарль-перро.html, ну а в последний момент у него, как пить дать, очко сыграет. Наверное, потому что принят в штат какой-то непонятной Конторы, которая  работает на правительство. Группа приземистых зданий позади высокой сетчатой ограды. Камеры наблюдения на каждом столбу. Угрюмые Ротвейлеры прогуливают своих тренеров три раза в день вокруг парковки за периметром.

Самый простой способ отдохнуть от чик-чириков несмолкающего Лекса: это спросить что было интересного сегодня на работе и – минут десять , как минимум, его не будет слышно. Весь погружён в себя. Задумчив, сумрачен, заткнут.

Неслабо впечатлён, как видно, судьбой супружеской Еврейской пары, что тоже работали на правительство, пока их не поджарили на электростуле за слив производственных чертежей и формул А-бомбы в страну Советов.

– Да ладно, я пошутил. Не замочи постель сегодня ночью. Всё будет хорошо, малыш. Ну, чего ты хочешь?

– Как насчёт в два в Хижине Дяди Тома? Тебе удобно?

Ну как откажешь другу-корефану?. Хотя одна коронованая простипома, нимфоманка на престоле  Российской Империи, советовала держать врагов к себе поближе, чем друзей, чтоб ощущать малейшее движение их душ и помыслов, и что там ещё у кого встанет,  говаривала она. Тупая стерва, хоть и хитрая. Это за друзьями нужен глаз да глаз, 24/7. Вот кто знает твои слабые места получше, чем ты сам. Уж эти не промажут, удар придётся в самое небалуй…

Ах! И ты, Брут!.

Вот же долбодон, а? Друзьям и карты в руки, когда понадобиться тебя чикнуть. Пух праху твоему, грёбаный придурок.

– По мне, так нормалёк, – ответил Вит

Вопреки названию, в Хижине никто никогда никакого Тома и в глаза не видел, но это мало кого настораживало, тем более, что и племянники отсутствующего дядюшки являлись там не меньшим раритетом.

Хозяйка заведения, мадам Гарриет, в её заметно преклонном возрасте сберегла едкую стервозность и быстроту реакции гремучей змеи. Ни один ковбой на самом Диком Западе ей и в подмётки не годился по навыку молниеносно выхватить свой шестизарядный. Правда, вместо увесистого кольта, в кармане кружевного фартука старушка держала баллончик лакриматора, что обращало традиционную бейсбольную биту под стойкой в пережиток, смехотворный своей старомодностью  (на Полудиком Западе, по данным опроса журнала Фырпс, бармены хоть как-то связанные с Русской мафией предпочитают городошные биты), а заодно снимало расходы на вышибалу в штате обслуживающего персонала – сочувственно причитая, эта гюрза собственноручно, двумя пальчиками, вела укрощённого хулигана на выход и указывала ближайшую водонапорную колонку. Типа она такая вся пушистая как божий одуванчик, и типа он хоть что-то мог увидеть сквозь ручьи слёз и соплей размазываемых по всей морде. Потом она уползала на кухню, кобра подколодная, под видом умыть руки для гигиеничности, а на самом деле за подхалимскими комплиментами подчинённых…