– Ну, расскажи мне, как ты? Потешь старика! – Гедеон приветливо улыбался молодому воспитаннику, поудобнее устраиваясь на бархатной подушке кресла.

– Что рассказывать? Ничего нового не случилось с того момента, как ты гостил в нашем замке у моря!

Вечер в компании наставника умиротворил Виррейна. До сих пор он чувствовал некое напряжение, висящее в воздухе: кончина короля, прибытие ко двору, встреча Роланда – все это казалось ему ненастоящим, странной декорацией. Словно события были кем-то заранее подготовлены и к чему-то вели, а принц и сам Виррейн – просто фигуры на шахматном поле, подвластные чужим манипуляциям. Это юноше совсем не нравилось, оттого-то он частенько хмурился, всматривался в каждого, кто попадался ему на пути, ища подвох…

Его красивое скуластое лицо с налетом высокомерия отталкивало людей, но на деле служило лишь защитой безродному найденышу, который мало от кого слышал доброе слово. Знать взирала на него с высоты своего величия, Виррейн отвечал тем же и перестал замечать, что выражение, нацепленное им от безысходности, почти приклеилось, как маска, которую с каждым разом все труднее снимать. Лишь в обществе самых близких – принца и первого министра – молодой человек позволял себе быть таким, какой он есть.

Сейчас Гедеон и Виррейн сидели у очага, наслаждаясь обществом друг друга. В окна мягко лилась ночная чернь, но не смела подступать слишком близко, напуганная теплым танцем огня. На столике между мужчинами стоял серебряный поднос с двумя кубками и кувшином с самым лучшим вином, а дангарские вина славились по всем миру!

– Через два месяца Роланда коронуют, – произнес первый министр, будто ставя галочку в списке неотложных дел, – но прежде ему предстоит сочетаться браком!

– Ну, за этим дело не станет, – благодушно усмехнулся Виррейн, щуря глаза на пламя и делая глоток. – Полагаю, если б не траур, наш будущий государь женился бы хоть завтра.

Гедеон засмеялся:

– Да уж, за него я спокоен: из леди Элли получится прекрасная спутница жизни. А вот ты, мой друг, имеешь ли сердечную склонность? Тема деликатная, однако, думаю, могу поинтересоваться: как-никак я твой названный отец.

– Жаль разочаровывать тебя, но моя душенька спокойна, и никто ее не бередит.

– Хм, мне странно это слышать, ибо я вижу, сколько нежных взглядов разбивается о броню, выкованную в кузнице твоих сомнений, – лукаво подмигнул министр. – Ты хоть замечаешь, как красавицы Дангара смотрят на тебя?

– Как на сорняк, который случайным ветром занесло в королевский розарий, – фыркнул Виррейн, не видевший себя в роли завидного жениха.

– О, мой мальчик, если б ты только знал, как неправ! – С неожиданным отчаянием вдруг воскликнул Гедеон.

В его голосе слышалось страдание, словно старик не мог простить себе давний грех, который мучил его с каждым днем все сильнее. Юноша встревожился, взглянул на своего наставника:

– О чем ты говоришь?

Старческую руку скрутил спазм, бокал накренился, и рубиновая жидкость выплеснулась на зеленую с золотом тунику, расплывшись мокрой кляксой у сердца. Виррейн затряс головой, пытаясь не пустить рвущийся в мысли образ кровавого пятна…

– Ты должен знать, мой мальчик, должен знать, – будто в забытьи бормотал Гедеон. – Но сейчас я слишком устал.

Молодой человек бережно подхватил его под руки и помог прилечь.

– Я возлагаю на тебя большие надежды, – прошептал первый министр, всегда уважавший ясный ум своего воспитанника. – Тебе предстоит занять мое место, потому что без твоих советов Роланд не справится…

– Мы поговорим об этом в другой раз, – Виррейн успокаивающе похлопал старика по предплечью, – к тому же мне кажется, ты рано собрался на покой.

Гедеон кивнул, снял сдавивший голову золотой обруч, чуть влажный от выступившего пота:

– Ступай, сынок, – проговорил он, закрывая глаза. – Отдохни. Всем нам потребуются силы.

Виррейн с поклоном удалился, но его не оставляло ощущение, что наставник чуть было не раскрыл давний секрет, причем, судя по всему, не очень-то благовидный.

Когда следующим утром принц спустился в тронный зал, то обнаружил, что основные члены Королевского Совета уже там. Помимо первого министра, его ожидали лорд Коэн, лорд Дин, лорд Элидар и леди Глэйм, облаченные в длинные черные с золотом одежды. Все они поклонились его высочеству и выстроились у трона, стоявшего на небольшом возвышении. Это означало, что Роланду надлежит занять место владыки Дангара. Он молча прошествовал к трону, надеясь, что никто не замечает, насколько неприятные ощущения его одолевают. Принц от души пожалел, что Виррейн отказался составить ему компанию.

– Ты ведь станешь главным советником и первым министром! Почему бы не включиться в обсуждение насущных вопросов? – Роланд попытался надавить на чувство долга, но не сработало.

– Возможно, – лениво откликнулся друг и весело подмигнул. – Однако пока я всего лишь твой оруженосец, коему нечего делать в обществе столь знатных особ. Придется тебе самому воевать с демонами в лице твоих будущих придворных!

– Зубоскалишь? Не поможет! Все равно часть проблем я свалю на тебя – не одному ж мне расхлебывать последствия загадочной отцовской расточительности!

Виррейна угроза не напугала, он лишь слегка склонил голову в знак согласия, прижал правую ладонь к левой стороне груди и пафосно изрек:

– Воля ваша, мой государь!

И Роланду пришлось встречаться с советниками одному. Удивительно, но он чувствовал себя так, словно оказался в стане врага. Если б не Гедеон, юноше вообще б захотелось сбежать на край света! Впрочем, Роланд тут же одернул себя: подобные мысли пристали рабу, но не наследнику престола.

– Благодарю вас, господа, сударыня, что взяли на себя труд так быстро ввести меня в курс дел. – Сказал принц, подавляя желание сразу же объявить о роспуске членов Совета, и осекся: с противоположной стены на него смотрел… Киннан III собственной персоной! Портрет в полный рост вызывающе поблескивал золотой рамой, настойчиво привлекая к себе внимание. Старый король представал перед зрителями во всем своем великолепии и роскоши одеяния, властная жестокость читалась в каждой черточке его лица, глядела из черного омута глаз. Даже будучи всего лишь изображением, он подавлял любого.

Роланд не сдержался:

– Что это такое?!

– Портрет, Ваше высочество, – почтительно сообщила леди Глэйм, но острый взгляд ее полоснул, как стилет.

– Вижу, сударыня, – принц уже взял себя в руки и смерил ее суровым взором. – Позвольте указать вам на неуместность вашего сарказма. Мне любопытно узнать, откуда портрет взялся и почему он висит здесь, а не в Зале предков?

– Такова последняя воля покойного короля, – с подчеркнутым смирением доложила леди Глэйм, но юноше снова не понравился ее тон.

– Полагаю, мы могли бы обсудить более важные вещи, нежели картина, – дипломатично вмешался лорд Элидар. – Например, коронацию.

– Прежде коронации нужно совершить свадебный обряд, – заметил лорд Дин. – Времени на подготовку хватает: за два месяца должны управиться!

– Времени не так много, как вам кажется, сударь, – леди Глэйм несколько возвысила голос и удовлетворенно улыбнулась, отметив, что все взгляды притянулись к ней, а принц из последних сил держит в узде свое раздражение.

– Ведь нужно успеть снарядить посольство в Снауланд, что не быстро, – продолжила женщина, – прибавьте к этому многие дни пути: путешествие по морю туда и обратно займет не меньше месяца…

– Не отклонились ли мы от темы? – Прервал говорившую Роланд. – К чему вы завели речь о северном княжестве? Я не собираюсь отправлять к тамошнему правителю никакого посольства, ибо не вижу в том надобности!

– О, надобность имеется, и еще какая! – Возразила леди Глэйм. – Свадьбу не сыграть без невесты…

Все эти недомолвки порядком злили принца: осточертело наблюдать, как советники переглядываются и перебрасывают друг другу обрывки изречений, точно его тут вовсе нет! Не успел прибыть во дворец – и на тебе: сплошные тайны, секреты, поручения! Роланда внезапно посетило странное чувство, будто он лишний и в тронном зале, и среди этих людей.