Субботним утром я заехала в салон, чтобы купить ей сертификат в подарок, оделась красиво, помня прошлые недоразумения – решила, что лучше кинуть в багажник джинсы, свитер и кроссовки. Сориентируюсь на местности. Когда мастер заканчивала поднимать мне идеально вытянутые волосы у корней, написал МКС:

– Что делаешь?

– Укладываю, – айфон убрал окончание «сь».

– Волосы или асфальт? – показал он хорошее настроение.

– Хотелось бы асфальт, но волосы. Собираюсь за город к подруге на день рождения. А ты как?

– Думал увидеться, – и следом добавил, – Может, я заберу тебя и поработаю трезвым водителем?

– Я припаркована на Остоженке. Приезжай, – гулять, так гулять.

Я вытащила из багажника пакет с джинсами и кроссовками и пересела к нему в машину. Сообщила адрес, он вбил его в навигаторе. Предупредила подругу, что буду не одна, но это ничего не значит. Чтобы никаких косых взглядов и каверзных вопросов.

Мы на удивление светло и легко провели вечер за городом – качались в гамаке, играли в бадминтон, прятались от дождя в беседке. Мой несколько развратный наряд перекочевал к нему в машину, в пакет, где до этого лежали джинсы. Мы уехали с дачи под Солнечногорском, когда догорал закат. И застали далекие нити галактик и стразы звезд на полотне неба, пока город не накрыл нас колпаком смога.

Друзья МКС, те, с кем мы ходили в караоке, ждали нас в одном из баров Москвы. МКС захотел заехать домой переодеться. Я решила, что мне тоже стоит сменить одеяние. Облачившись в первичный наряд за закрытой дверью ванной комнаты, я думала, что делать: ехать в бар с огромным пакетом или оставить у МКС? Не последний же раз видимся, потом заберу. Возможно, сегодня. Подсознательно, я зачем-то оставила себе тропинку, по которой ухитрюсь вернуться к нему в квартиру. А если что, без джинсов, свитера и кроссовок я как-нибудь переживу.

– Можно я оставлю, чтобы с собой не тащить?

– Нужно, – сразу поняли мы друг друга, – Такси подъехало.

Если честно, я плохо помню тот вечер, и не потому что мы много выпили. Нет, не много. Он просто казался таким обыденным и привычным, будто это еженедельная традиция. Смеемся о своем, обсуждаем насущное, перебираемся из одного заведения в другое, оцениваем толпу, отпускаем едкие ремарки. Держимся стаей. О том, что я там временная, думать не хотелось.

– Проедем мимо меня, чтобы ты забрала вещи? – во фразе МКС было сложено многое. Сознательно или нет. Он дал мне выбор: хочешь поехали ко мне или я провожу тебя домой, хочешь поехали ко мне с продолжением, хочешь, не будем отпускать такси и просто заберешь пакет. Я согласилась. Когда он отпускал таксиста, я даже не считала, что он снова все за нас решил. Даже если МКС сделал это непреднамеренно, неважно – я тоже для себя все почти решила.

Не просто же так говорят, что у судьбы нет причин сводить посторонних.

Мы поднялись в его холостяцкую обитель с видом на набережную. Я вообще ценитель набережных – всяких, и той, на которой многовековой Кремль с Рубиновой звездой и Фрунзенской с дефилирующими собаками, откуда открывается вид на нескучный сад и старинный особнячок, где во времена моего детства располагалась библиотека. Мне даже нравятся новомодные в районе Шелепихи или бывшего завода ЗИЛ – с урбанистическими видами. Главное – вода с ее неспешным течением. Я там замедляюсь и успокаиваюсь. Я там остываю и дышу.

– Хочешь по бокалу? – направился МКС к холодильнику, где кроме вина можно было найти разве что пару кусков заветренной колбасы.

– Хочу по бокалу. И покурить, – решила я соприкоснуться взглядом с водной гладью и попортить себе легкие.

– Тогда балкон в твоем распоряжении.

Я устремилась на балкон и прикурила сигарету. С момента расставания с Татарстаном решила, что лучше держать заначку в сумке, а не за фикусом. МКС появился за спиной так тихо, что напугал. Я вздрогнула, когда он прислонил запотевший бокал к плечу возле лямки. Мы сделали пару глотков. Сигарета стлела у меня меж пальцев. Внутри свербело: не хочу уезжать, будь, что будет. В конце концов, разве не за подобными эмоциями и моментами я отправилась, выкарабкиваясь из крепкого брака в свое самостоятельное плавание? Ветер надувал паруса. Мы с МКС встречали третий совместный рассвет за месяц.

– Мне, наверное, пора ехать, – сказала я для виду, проверить, что он будет делать.

– Ты меня прости, но сегодня я тебя никуда не отпущу, – взял он бокал из моих рук и поставил на подоконник.

Нельзя сказать, что этот поцелуй оказался спонтанным, но он точно не был в рапиде. Прошло почти три недели с момента, как он читал Бродского – мы дали себе время подумать.

Поцелуй утянул нас в постель на сутки. После мы ездили стрелять в тир. МКС там все знали – сразу выдали ружье, к которому он привык. Вывесили мишени. Он стрелял первым. Предупредил, что будет отдача. Адреналин притупил боль, и я не чувствовала, как выстрел «эхом» задевает мое плечо. Только вечером обнаружила обширный синяк. И левая рука подрагивала, будто переборщила с отжиманиями и бёрпи, еще пару дней.

Потом мы с МКС где-то обедали, может, снова ходили в кино. Я толком не помню. Помню, что вернулась домой в понедельник и никак не могла собраться с мыслями. А что это вообще было? Ну провели вместе выходные. Мы не обозначали, что между нами происходит, не назначали встреч, ушли в молчание до пятницы. Я знала, что он появится. И да, я его ждала.

Как по нотам, пока я ужинала перед ночным эфиром, МКС написал, что они с друзьями ждут меня и планируют веселиться всю ночь, так что спокойно переживут, если я подъеду к ним ближе к четырем часам ночи. Или это уже утро? Я изъявила готовность присоединиться – в конце концов у меня будет время, чтобы к следующей ночи отоспаться и быть у микрофона во всеоружии.

Тогда у радиостанций уже исчезли требования оставлять гаджеты за пределами студии. Но ставить на беззвучный – обязательно. Именно поэтому я только на предпоследнем рекламном блоке обнаружила десяток сообщений от Татарстана. Он сидел в машине, припарковавшись на стоянке, вместо того чтобы подняться в свою московскую квартиру и рухнуть спать. Комментировал каждое сказанное мной слово, обкладывал трёхэтажным матом всех звонящих в студию. Заполировал поток сообщений лаконичным «Скучаю». За одиннадцать лет МКС ни разу не написал мне этого слова, хотя его нетрезвые звонки по выходным под утро, которые я всегда пропускала, говорили кэпслоком: он скучал.

– Ты во сколько приедешь? Вино белое? – писал МКС.

– Прости, я не приеду. Эфир вымотал.

– Как знаешь.

Я не поехала к Татарстану на крыльях антиэгоизма, но отправилась домой с ощущением, что опять делаю что-то неправильное. Укладываю волосы, покупаю платья и делаю эпиляцию на деньги Татарстана, а выгуливаю содеянное с другим. Который ничего не предлагает и ничего не обещает. Только момент, только эмоции, внезапно космический секс, когда забываешь даты и времена года. Когда искажаются время и пространство, отрицая и отменяя Евклида. Потом приходишь в сознание и думаешь: мне это привиделось или как?

Не стоит думать, что Татарстан – юношеская фантазия из нулевых, как ликвидно выйти замуж. Он был невысокого роста, чуть полноват, активно лысел, но брал харизмой и юмором всех, кто попадал в его поле зрения. Мы просочились в жизни друг друга незаметно. После случайной встречи на дне рождения у одной именитой подруги он нашел меня в твиттере – позволил себе саркастичный комментарий и еще и синтаксические ошибки просил поправить, ему резало, видите ли. Я ответила едко и отправила его заниматься не филологией, а экономикой региона. Будучи человеком публичным, он не имел возможности высказать мне все, что думает, открыто. Поэтому раздобыл номер телефона и написал СМС.