– Как ты выражаешься?! – всё-таки возмущённо пискнула Виктория. Сама Полина, кажется, потеряла дар речи от моего напора, – Выражаться такими словами – неприлично для порядочной мадемуазель!

– Неприлично, моя дорогая, в таком-то возрасте не иметь мозгов! И элементарного чувства самосохранения, подвергая свою жизнь опасности под такими нелепыми предлогами. Ку-ку, девочки, очнитесь! Это не игрушки! И не книжки!

  Полина всё-таки набрала полную грудь воздуха, намереваясь, видать, излиться очередной глупостью, но в этот момент помощь пришла, как говорится, откуда не ждали.

– Молчи уже, Полинка! Всё верно она говорит! – вдруг решительно высказалась "разведчица", до сих пор молча, озадаченно смотревшая на меня со своего места. В какой-то момент удивление на её лице сменило одобрение и даже, не побоюсь этого слова, восхищение, – Дурость учинили, так надо хотя бы выводы делать!

– Но ведь мы все тогда так решили! – попробовала было попытаться отбиться скандалистка.

– Во-первых, не все! Вон, Саломея сразу говорила, что это всё неправильно, только никто не слушал. Хватит, говорю. Все уже всё поняли, только вы втроём изображаете фанатичных идиоток. Хотя, ни одна из вас совершенно точно не хотела бы оказаться на месте Алисы и умереть из надуманного упрямства. – окончательно припечатала Русакова, – Давайте на урок собираться, пока не опоздали.

  Белобрысой троице пришлось проглотить невысказанное возмущение. Полыхая розовыми щеками, институтки нервно развернулись и направились на выход. Остальные, включая Софью, ошарашенно молчали, но тоже зашевелились, догоняя одноклассниц.

   В комнате остались только я и княжна Дадиани. Всё время ссоры она, хмуря богатые брови, наблюдала за мной. По выражению лица я поняла, что, по сути – она со мной согласна. Но крепкие выражения, которыми я осыпала нападающую сторону – не одобряла. То есть с содержанием – всё правильно, а вот с формой – не очень, чтобы очень.

– Ну да, может и не прилично институтке так чертыхаться. Но я же – не они! – остывая от горячки "боя" и включая холодный рассудок, постаралась взять себя в руки и оценить всё произошедшее. - А вот с княжной этой, пожалуй, стоит и поближе познакомиться. Судя по всему, она – единственная, у кого в этом курятнике есть и мозги, и выдержка. Пусть скандалить и не стала, но свое разумное мнение, отличное от всех участниц той эпопеи – озвучила.

– А ты почему не ушла? – поёжившись, устало спросила соседку. (В лазарете-то было потеплее.)

  Постоять за себя я умела всегда. Но это вовсе не значит, что мне нравится скандалить. То есть прятаться от нападающих не буду, но, если есть возможность избежать бестолковой стычки – именно так я и сделаю. Сегодня такой возможности не оказалось.

– Нога немного повреждена. – впервые я услышала её мелодичный голос, – Поэтому меня тоже на несколько занятий освободили от танцев.

  Немного помолчали.

– Не одобряешь? – поразглядывав "свою" форму, лежавшую на кровати, подняв на неё взгляд, спросила я.

  Саломея тоже подняла на меня свои спокойные глаза, но снова промолчала.

– Поня-атно. – выдохнула я. – Только я считаю, что за такие нападки нужно давать по… В общем, отпор нужно давать!

– Нужно. – согласилась она, – И оставаться при этом дамой.

– Вообще поражаюсь твоей выдержке! – не удержалась я, – Даже бровь не дрогнула за всё время этой некрасивой перепалки.

– Самое важное и самое трудное для мощного духа –  это уметь сдерживать себя: пруд спокойно стоит в долине, но чтобы сдерживать его – нужны горы.

– Кхм, – внутренне поперхнулась я, – хорошее высказывание, но точно не про меня… Как же это всё на себя натягивать? –  возвращаясь к платью и прилагающейся "сбруе" озадаченно подумала я.

  Пошевелила правым плечом – было всё ещё болезненно это делать, к тому же рука плохо поднималась вверх. Опять погладила грубую ткань. Настолько грубую, что она казалась как будто накрахмаленной.

– Да уж, камлот* – это не шёлк. – слегка усмехнувшись отреагировала княжна, заметив мои манипуляции, и тут же, на моё счастье, продолжила, – У тебя рука ещё не прошла? Давай помогу одеться.

  Оу, это она вовремя помощь предложила.

  Если описать всё "снаряжение" воспитанницы института, прям начиная с чудовищных панталон – получится приличный список.

  К местному, шокировавшему в первый момент, нижнему белью, я уже худо-бедно притерпелась. Ну, понятное дело, тонкая сорочка – это всё и так уже было на мне. Теперь предстояло освоить корсет. Это зверское приспособление, может, и способно любую кривобокую толстушку сделать стройной ланью, но находиться в нём, я вам доложу, невозможно.

– Может немножко послабже? – крякнув, жалостливо попросила я княжну, сноровисто стянувшую на мне шнурки "бронежилета", – А то ещё пока что-то дышать тяжеловато.

  Глянув на меня проницательным взглядом, Саломея всё-таки исполнила просьбу.

  Если бы не непривычный, сковывавший движения корсет – с платьем было бы всё просто. Разве только, чтобы застегнуть крючки – всё равно нужна помощь. Не знаю, как они делают это самостоятельно с такими узкими, хоть и короткими рукавами.

  С фартуком всё тоже более-менее понятно. А вот эти привязывающиеся к рукавам "рукавички"? (Так эту деталь назвала моя помощница) Это же вообще архаизм какой-то. Хотя, поразмыслив немного, я поняла, что так легче поддерживать опрятный вид – эти штуки, наверняка, очень быстро пачкаются у сидящих за партами учениц. А постирать запчасть – гораздо проще, чем платье целиком.

– И зачем вообще было делать эти компоненты формы белыми? Это же совершенно непрактично! – размышляла я, наблюдая, как моя добровольная помощница привычно справляется со всей этой кучей тряпья.

  Довершали образ пелеринка, которую я не стала пока надевать, тёмные чулки и повергающие в отчаяние башмаки. Тяжёлые и неуклюжие. Завязки крест накрест спереди изящества обуви не очень-то добавляли – туфли просто семафорили о том, что они казённые.

  Пока занимались приведением меня в порядок – не заметили, как пролетело время и колокол возвестил обед. Решив, что одноклассницы пойдут в столовую прямо из танцевального класса, мы с новой знакомой чинно потопали туда же.

  Дорогой я пыталась заглянуть в каждую неплотно закрытую дверь и размышляла, где бы, по логике вещей, могло располагаться нужное мне зеркало.

– Судя по размеру и изысканности резьбы рамы – возможно это какой-нибудь актовый зал, например… Или… ну не знаю. Просто в коридоре такую красоту вряд ли поставили бы.

  Уже спустились на первый этаж, как увидели, что навстречу нам со стопкой писем в руках торопливо идёт озадаченная девушка в сером форменном платье – та самая, с которой я уже успела столкнуться в коридоре утром.

– Мадемуазель Саломея! – увидев нас и оживая лицом заговорила она, – Вы не могли бы меня выручить?

– Да, мадемуазель Антипова, чем я могу вам помочь?

– Эту почту следует отнести в комнату для классных дам, а я не успеваю – передали, что срочно вызывает госпожа начальница института. Вы не могли бы сделать это за меня?

  Княжна переступила с ноги на ногу и я поняла, что ходить ей сейчас с подвёрнутой ногой и в самом деле затруднительно, но отказывать этой симпатичной девушке тоже не хочется.

– Давайте я отнесу. У княжны повреждена нога. – тут же предложила я, оценив возможность отблагодарить за помощь мою спутницу, а заодно и без чужого участия немного оглядеться в здании.

– Буду благодарна вам, мадемуазель Вельф. – девушка признательно улыбнулась мне, всучила стопку конвертов в руки и свернула в одно из боковых ответвлений коридора.

  И тут я вспомнила, что совершенно не представляю, куда идти.

– Саломея, а какую из комнат она имела ввиду? – осторожно спросила я.