– Ты такая тепленькая, – говорит немного хрипло и морщится от удовольствия. – Иди ко мне.

Обнимает и целует меня. Такие сухие холодные губы. Я обнимаю его, стараясь согреть, прижимаюсь к нему, вот только сейчас понимая, что все позади. Он ненормальный…

– Ты просто придурок, Сандер, – всхлипываю.

– Да, – соглашается он. – Иначе ничего не выйдет. А ты… как? А то нам бы еще ритуал плодородия отыграть.

Вид у него, как у бывалого заговорщика. Только губы дрожат от холода.

Мне и самой смешно.

– Только поаккуратнее там с ритуалами, – соглашаю я.

Он целует, переворачивает меня на спину. Руки у него тоже холодные, но уже начинают теплеть. Огонь в его сердце… Вот ж! Мне кажется даже – от него идет пар. Такие, как мы, не могут замерзнуть по-настоящему. Он сдерживал свой огонь, а теперь позволяет разгореться снова.

Жизнь возвращается. Стремительно. Накрывает.

И я вдруг чувствую, как сама земля наполняется силой под нами. И сила поднимается паром над землей… накрывает нас. Так, что дыхание перехватывает. Сила вокруг! Кажется, сам воздух начинает светиться. Потрескивать от напряжения. Невероятно. Все вокруг наполняется силой. Это кружит голову.

– Я люблю тебя! – Сандер меня обнимает. Нежно, осторожно…

Мы занимаемся любовью в поле, в утренней росе, и трава шелестит над нами. Это как-то нереально и чуть-чуть безумно. Вздохи и поцелуи, и нежные объятья его, и жесткие руки… и двигается он так осторожно, я сейчас не в том положении, чтобы резко и быстро… но самая большая радость сейчас от того что он здесь со мной. Он жив, мы оба живы и все хорошо. В этом действительно есть что-то сакральное – как небо и земля сливаются вместе, в одно целое. Нереально почти.

– Только посмотри! – восторженно говорит Сандер потом, садится, а потом встает в траве.

А трава вокруг нас вымахала едва ли не в человеческий рост!

– Так невозможно… – Я не могу поверить. – Но я, наверно, теперь свою одежду и не найду…

Он смеется.

– Забудь! Смотри! Сейчас будут фейерверки!

Сейчас он похож на мальчишку, глаза так и сияют.

– Смотри! – и смеется.

Складывает ладони перед собой, потом раскрывает… собирает в руках огонь, словно огненный переливающийся шар. И бросает в небо. Шар летит, поднимаясь все выше, разрастаясь… А потом Сандер посылает ему вдогонку второй, крошечный, словно стрелу. И эта стрела вонзается в большой шар, и разбивает. Небо вспыхивает синим пламенем над головой. Во все небо!

Это так безумно-волшебно, что дыхание перехватывает. Замирает сердце.

– Сейчас! Надо еще! Повыше! – Сандер едва ли не прыгает, потирая руки.

А потом небо вспыхивает снова. И снова.

Я смотрю заворожено. Почти не верю…

– Нравится? – улыбается так счастливо, глаза блестят. – Это меня Альфред научил. Если нужно знамение, чтобы все поверили – устрой его сам!

И небо сияет.

Он умер и родился заново в эту ночь. Тот самый…

* * *

В начале осени я родила сына.

Боялась ли я? Наверно, уже нет. Сандер всю ночь сидел и держал меня за руку, как и обещал. Ничего страшного не случилось. Я устала… но и только. Я знала, что все будет хорошо, будет так, как Сандер сказал. Я ему верю. Невозможно не верить после всего…

Нет, он так и не стал великим драконом, как в древних легендах, но его сила теперь чувствовалась без сомнений.

Урожай этого лета вышел втрое богаче предыдущего. А значит, все удалось. Овцы принесли больше ягнят, у нас будет шерсть и мясо. На рудниках откачали воду и укрепляли стены сейчас. На следующий год можно возобновить добычу в полной мере. Все это дела не одного дня, придется много работать, но Рёйген менялся.

И мы менялись тоже.

Сына назвали Сигурд. Белобрысый, синеглазый, так удивительно похожий на отца. Я уверена, он получит всю его силу и даже больше. Сандер таскал его на руках и пел колыбельные… Сигурд, будущий правитель Севера, сын Искандера ибн Джабаля, внук Массимо Манчини… удивительно, как все переплелось.

Мне сказали, у меня будет три сына и дочь, большая семья и долгая жизнь.

Судьба это или нет – я не знаю, и не хочу знать.

Будет как будет.