– А ты, конечно, знаешь, что делать?

– Я? Ты же понимаешь, что я здесь не для того, чтобы помогать тебе. Я здесь для того, чтобы присматривать за тобой. И как только ты оплошаешь, я сразу сообщу Альфреду.

– И займешь мое место.

– А оно твое? – Ульрих фыркнул, погладил лошадиную гриву. – Займу. Ты сомневался? Конечно, я не пойду против воли Альфреда открыто, но и шанса своего не упущу.

* * *

Круг камней.

Этим камням не одна тысяча лет, никто не знает, что за люди поставили их здесь, и люди ли это были. Алтарь в центре. Большой плоский камень с углублением посередине, уходящий корнями в скалу. Да, это выглядит именно как окаменевшие корни… Немного не по себе.

Я была здесь однажды, отец привозил меня.

Резал жертвенного барана на алтаре, отдавая честь древним ушедшим богам. В тот год зима задержалась особенно долго, но боги приняли жертву, и уже на следующий день снег начал таять. Настоящее чудо. Я была ребенком, плохо помню, как это было. Большие костры и хороводы, песни, люди, танцующие вокруг костров. Весело. Я танцевала тоже. Все это началось на закате, я видела начало, а потом меня увели спать. Знаю, что танцевали там до утра…

Только ли барана зарезали в ту ночь?

Красные ясени вокруг камней, словно пятна крови.

Еще на подъезде лошади начали волноваться, крутить головами, фыркать. И люди начали волноваться тоже. Ульрих взял с собой двоих из личной гвардии, но это просто люди, и против тварей им не устоять. Искандер пытался объяснить ему, что не стоит, что если уж тут кто-то и способен кого-то защитить, то только они с Ульрихом. Но Ульрих настоял, что такой человек, как он, не может ездить непонятно где один, необходимо сопровождение. Это дело не безопасности, дело принципа.

– Здесь твари, да? – спросил Ульрих, беспокойство мелькнуло в голосе. – Хигги?

– Боишься? – Искандер насмешливо фыркнул. – Сейчас будешь охранять свою охрану, а то их сожрут, ты скоро совсем без людей останешься.

– Ты знал?! – возмутился Ульрих.

– Как я мог знать? – Искандер развел руками, все так же ухмыляясь. – Я вернулся только вчера вечером и здесь еще не был. Но вчера в деревне днем я видел тварей. Прямо днем. Так почему бы им не ждать нас здесь? Если ты думаешь тихо сбежать отсюда в замок, то не стоит. Если лошади почуяли их, то и твари нас почуяли тоже. И пойдут за нами. Лучше уж встретить лицом к лицу.

Я видела, как Ульриха перекосило. Обвинять себя в трусости он не позволит.

– Ты не слишком самонадеян, Сандер?

– Скоро узнаем. Ингрид, держись ближе ко мне!

Не нравятся мне все эти игры.

– Я справлюсь сама!

– Только давай без глупости, – сказал он, глаза сверкнули. – Ты можешь относиться ко мне как угодно, но это не повод подставляться самой. Твоя смерть мне сейчас невыгодна в любом случае.

Хмуро, немного резко.

После всех этих разговоров в пути – я могу понять.

«Сейчас невыгодна». А потом? Или я придираюсь к словам?

– Зачем мы здесь? – спросила я. – Ты ведь не просто посмотреть приехал?

– А ты знаешь, что это? Изначально? – Мы уже подъехали, осталось недалеко, Искандер спрыгнул на землю. – Дальше идем пешком! – сказал громко. – Если лошадь испугается и понесет, будет хуже.

Гвардейцы подчинились сразу, я видела, как им не по себе.

Я тоже. Моя лошадь волновалась, и я уже видела достаточно за последние дни, чтобы оценить.

Ульрих еще какое-то время ехал верхом, всем своим видом показывая, что у него все под контролем.

Привязали лошадей у молодого ясеня.

Знаю ли я, что это?

– Алтарь древних богов, – сказала я.

– Да, – согласился Искандер. – Алтарь Земли. А Камень на вершине башни – алтарь Неба. Хранитель приносит жертву дважды. Кровь – земле, дух – небу. И взамен получает от богов благодать для своего народа. Но если Камень действует очень избирательно, испытывает тебя, то земля принимает любую кровь. Если жертва достаточна, то земля наполняет хранителя силой, и ему проще снискать благосклонность Неба. Но если в крови не хватает огня, то этой крови требуется куда больше. Земля примет, но потребует еще. И даже больше, чем один человек может отдать.

– Потребует еще? – у меня странные смутные сомнения закрались.

– А ты видела, как это происходит? Или тебя вообще держали подальше? Я слышал, что в Рёйгене Багряную рощу стараются не упоминать лишний раз. Традиционный ритуал стал тайным и запретным, потому что вывернулась его суть и изменилась жертва, которую приносят.

– Традиционный ритуал? Ты хочешь сказать…

– Мой дядя тоже приносит кровь. Я видел однажды, в Данхаре. Но если Камень благосклонен к тебе, если небо приняло и земля тебя приняла, то это скорее символическая жертва, не больше пригоршни. Почти как клятва верности.

– А если нет?

– Тогда как повезет, – его глаза сверкнули немного безумно.

– Я тоже видел это в Данхаре, – Ульрих смотрел на него с сомнением. – Присутствовал. Когда алтарь чувствует кровь, то выпускает тонкие нити, опутывает… Камень будет пить, пока не насытится или не вытянет все досуха. Здесь не Данхар, Сандер. Это в Данхаре нитям достаточно было лишь коснуться руки, коснуться крови и свернуться обратно. Но здесь не так, равновесие нарушено, и пригоршни крови не хватит.

– Значит, не хватит, – сказал Искандер ровно, пожал плечами.

Он казался очень спокойным, словно ему все равно, словно это не важно.

– И кого ты собираешься убить здесь? Меня? – Ульрих положил ладонь на рукоять меча.

– Не дергайся, – сказал Искандер холодно. – Я здесь не для того, чтобы самому продолжать делать то, что делал Магнус. Это будет иметь смысл только тогда, когда это будет моя кровь.

Ульрих даже назад шагнул.

– Ты ненормальный?

– А ты думаешь, почему Альфред отправил сюда именно меня? Потому что я готов рискнуть. И тебя вместе со мной. Потому что когда моя дурь не оправдает себя, нужен кто-то, кто подхватит дела, возьмется за все вдумчиво и осторожно. Я знаю, что ты только и ждешь моего промаха. Это и есть твоя задача. А пока я могу делать по-своему, я буду делать. – Искандер обернулся, оглядываясь по сторонам. – Вот только я еще не решил, сразу пойти к алтарю или сначала попробовать поубивать тварей? Они ведь рядом, ты чувствуешь? Если все выйдет, твари, скорее всего, уйдут сами.

– А если нет? – сказала я. Мне становилось как-то уж совсем не по себе.

Искандер губы облизал, вздохнул.

– Тогда лучше тварей для начала. А то если их много, вдруг Ульрих один не справится, – он подмигнул, как-то страшно вышло.

Мне показалось – он сумасшедший совсем. Человек не может говорить все это всерьез, тем более, не может делать.

– Вы двое, – Искандер махнул гвардейцам. – Встаньте около леди Ингрид, прикройте ее щитами и сами прикройтесь. И не смотреть. Прямо головы под щиты спрячьте. Не вздумайте высовываться, если хотите жить. Ульрих, тогда ты в ту сторону, я в эту. Оружие не дергай, меч тебе не поможет, только время потеряешь.

– А если твари не подойдут? – напряженно спросил Ульрих. – Я не вижу их. Чувствую, да, но не вижу.

– Сейчас приманим. Не волнуйся, я так уже делал, – Искандер ухмыльнулся, достал нож.

– Что ты творишь? – я попыталась остановить его, развернуть к себе.

Но такого не очень-то развернешь и остановишь.

– Прости, – сказал он, и чуть-чуть иронии. – Очень хочется кого-нибудь убить. Думаю, лучше всего убить тварей, как думаешь? Они все равно сами не уйдут, не отпустят нас. Так почему бы не сейчас? Отвернись и закрой глаза.

– А там, в деревне, ты просто отогнал их.

Искандер бросил короткий взгляд на Ульриха, пожал плечами.

– Я, честно, не знаю, как это вышло и как повторить. Может быть, тогда они и не собирались нападать, просто посмотрели на нас и ушли.

Усмешка.

Он знает. Я по глазам вижу, что все знает. При Ульрихе не хочет говорить? Или тут что-то еще?