Эдуард III старательно поощрял территориальные амбиции фламандцев и разжигал их недовольство Францией. Зимой 1338–39 гг. он предлагал различные выгоды, чтобы склонить их к военному союзу. Они включали в себя все то, чего фламандцы тщетно добивались от королей Франции на протяжении многих лет: полную отмену пунктов договоров о  штрафах, заключенных с Филиппом IV Красивым, возвращение потерянных кастелянств валлонской Фландрии и восстановление всех древних привилегий фламандских городов. Очевидно, что все это мог дать им только король Франции. Поэтому предложения Эдуарда III были сделаны как от короля Франции и выражали надежду, что Бог скоро дарует ему владение троном. "Граф и его подданные, — сказал Эдуард III, — были лишены короной Франции того, что когда-то принадлежало им… Теперь король готов возместить ущерб, нанесенный Фландрии, лишивший ее столь значительной части территории. Ее жителям будут гарантированы их привилегии и дарованы блага, которые они и их потомки будут помнить вечно"[504].

На данный момент эти предложения не смогли привлечь фламандцев в лагерь английского короля. Они канули в Лету в условиях конституционной неразберихи и внутренних беспорядков, последовавших за бегством Людовика Неверского из Фландрии в январе 1339 года. Правители городов продолжали вести переговоры с обеими сторонами: с графом и королем Франции, которые их ненавидели, и с Эдуардом III. По мере того, как замысел англичан в отношении северной границы Франции становился все более угрожающим, они начали строить свои собственные планы по использованию трудностей Филиппа VI. Летом 1339 года фламандские войска начали собираться в долине реки Лис, готовые захватить Лилль, самый северный из трех замков. В конце июля в Париже распространились неприятные сообщения об этих приготовлениях. Французские войска были переброшены в Лилль из Турне и других мест. Фламандцы заверили Филиппа VI, что у них нет агрессивных планов. Но нет сомнений, что они были, и очень мало сомнений в том, что их планы были разработаны в сговоре с английским королем. В начале сентября 1339 года, во время похода Эдуарда III к Монсу, он провел ряд тайных встреч с братом Якоба ван Артевелде Иоганном. В конце сентября Эдуард III находился у Камбре и планировал поход на юг; Филипп VI был в Компьене, а основная часть его армии — в Пероне; фламандские войска на северном берегу Лиса все еще собирались. Филипп VI был серьезно встревожен. Он решил отправить Людовика Неверского обратно во Фландрию, чтобы восстановить хоть какое-то подобие контроля над графством. Но Филипп VI ошибся в оценке фламандцев и их лидеров. Хотя Людовик благополучно вернулся и был великолепно принят в Генте, он сразу же стал фактически пленником Артевелде и не оказал никакого влияния на его планы. Эдуард III вступил во Францию вечером 9 октября 1339 года, а 21 октября из Гента выехала депутация с несчастным графом Людовиком во главе, чтобы предъявить ультиматум Филиппу VI. Если французский король не согласится немедленно вернуть три кастелянства, фламандцы, по их словам, переправятся через Лисс и нападут на Лилль.

Однако они опоздали. К тому времени, когда депутация достигла французского двора, армия Эдуарда III отступила от Ла-Капель. Давление на Филиппа VI внезапно ослабло и он отверг требования фламандцев. Фламандцы оказались в безвыходном положении. Они порвали с Филиппом VI, но не могли выполнить свою угрозу. Действительно, если бы они не присоединились к англо-германскому союзу, то оказались бы беспомощными перед лицом мести Филиппа VI[505].

Все это постигло фламандцев в самый подходящий момент для Эдуарда III, который был вынужден перестраивать свои планы по разгрому Франции после провала осенней кампании. Эдуард III как никогда нуждался в поддержке Фландрии с ее огромными людскими ресурсами. 28 октября 1339 года, в день своего возвращения в Брюссель, он пригласил представителей трех великих городов на конференцию своих союзников. Конференция состоялась в Антверпене 12 ноября 1339 года. То, что произошло, крайне туманно, хотя результаты достаточно очевидны. На следующий день после окончания Антверпенской конференции герцогу Брабанта и шести английским королевским советникам было поручено согласовать условия союзного договора с фламандцами. Они должны были пообещать фламандцам "все древние привилегии, свободы и иммунитеты, которыми они пользовались в наше время и время наших предков, королей Франции и Англии". Они также должны были предложить восстановить Фландрию в ее древних границах, сделав все необходимые территориальные уступки. Людовик Неверский не был приглашен на конференцию, но не было оснований полагать, что он станет создавать проблемы. Людовик находился во Фландрии один, без своих друзей и приближенных, и его передвижения тщательно контролировались городскими властями Гента. Его публичные действия диктовались органом под названием Совет Фландрии, члены которого полностью состояли из друзей и союзников Якоба ван Артевелде[506].

Переговоры от имени Эдуарда III вел герцог Брабанта. 3 декабря 1339 года он присутствовал на многолюдном съезде представителей городов Фландрии и Брабанта и тех фламандских дворян, которые, как было известно, поддерживали новый режим. Был заключен наступательный и оборонительный союз между Фландрией и Брабантом. Он был воспринят как предварительный шаг к более радикальному соглашению с королем Англии. Традиционное исключение их суверена короля Франции из числа тех, с кем фламандцы были готовы воевать, было подчеркнуто опущено. Последовавшие за этим переговоры касались главным образом практических последствий присоединения к Англии[507].

Они были очень значительными. Документы, которыми сообщества Фландрии ратифицировали договор в Атис-сюр-Орж, предусматривали, что в случае его нарушения фламандцы будут подвергнуты папскому интердикту. В 1309 году Папа Климент V с некоторой неохотой стал участником соглашения, по которому король Франции мог добиться того, чтобы интердикт был наложен на Фландрию и отменен по его желанию. Кроме того, города Фландрии вложили в папскую казну крупные суммы денег, которые могли быть конфискованы в случае их восстания. Именно по этим причинам, а также по причине необходимости получения законной власти для пересмотра границ Фландрии и условий договоров, фламандцы настаивали на том, чтобы Эдуард III провозгласил себя королем Франции. Тогда, по их мнению, не будет никаких юридических оснований для интердикта или конфискации их средств в Авиньоне. Фламандцы сформулировали свои условия к концу декабря 1339 года, и Эдуард III принял их в начале нового года. Согласие английского короля, конечно, не было предрешенным. Он не питал иллюзий относительно радикального характера предложенного ему шага и тех трудностей, которые он создаст на пути к удовлетворительному соглашению с Францией. Он "прислушался к советам и рекомендациям", — сказал Жан Лебель,

Рассказ Жана Лебеля в основном согласуется со всеми другими хорошо информированными современниками, оценивающими обстоятельства, при которых Эдуард III решил принять корону Франции. Как он правильно предвидел, это был поступок, последствия которого должны были быть гораздо более долгосрочными, чем его причины[508].