В первые месяцы 1337 года главным фламандским сторонником соглашения с Англией был городской рыцарь по имени Сотье де Куртре, известная фигура в Генте, который был достаточно влиятелен, чтобы заслужить пенсию от обеих сторон. Согласно французским источникам, которые в некоторой степени подтверждаются английскими, он пытался убедить горожан Гента и Брюгге заявить о своей поддержке континентальной коалиции Эдуарда III и покупал друзей на английские деньги. Но Сотье был неосторожен. В начале лета 1337 года он провел несколько встреч с английскими агентами в Генте, о которых было доложено французскому правительству. В результате 6 июля 1337 года он был арестован офицерами графа и обвинен в государственной измене[381]. Дело Сотье де Куртре открыло глаза французскому правительству на слабость их позиций во Фландрии. Оно также сделало это положение еще более слабым. Ведь как гражданин Гента Сотье имел право на суд в судах города и не должен был быть арестован по приказу короля. Министры Филиппа VI были ошеломлены силой реакции на этот арест. Они хорошо понимали деликатное положение Фландрии и важность успокоения общественного мнения. Хотя они не отпустили Сотье де Куртре, они пошли на другие уступки, которые могли бы иметь еще более широкий резонанс. В августе 1337 года было решено сократить репарации за прошлые восстания, задолженность по которым составляла уже около двух лет. В Брюгге была отправлена комиссия в составе не менее пяти высокопоставленных королевских советников, чтобы объявить об этой уступке. Вскоре последовали дальнейшие уступки, и в ноябре 1337 года, после появления Уолтера Мэнни в устье Шельды, епископ Теруанский прибыл с новым посланием от короля Франции, обещавшим, что репарации будут не только сокращены, но и полностью отменены, если он убедится в лояльности фламандцев[382].
Но этого было недостаточно. В условиях экономической катастрофы, охватившей фламандские города, выплата репараций все равно не могла быть обеспечена. Что было необходимо, так это восстановление текстильной промышленности, а все, что Франция могла предложить в этом направлении, — это отказа от собственного производства шерстяных тканей, которое и так было небольшим и низкокачественным. Пока французские министры торговались за лояльность городов, неизвестные, возможно неофициальные, представители фламандцев вели тайные переговоры с английским агентом Джоном де Вумом во Флиссингене. Эти переговоры почти наверняка касались условий, на которых Эдуард III разрешил бы ввоз шерсти во Фландрию. Давление на фламандцев усилилось в декабре, когда в Дордрехт прибыл полугодовой сбор шерсти и прозвучала открытая угроза, что если фламандцы не подчинятся, то англичане организуют в Брабанте основное производство, что нанесет долгосрочный ущерб торговле Брюгге[383].
В конце декабря 1337 года во Фландрии произошло восстание. Точный ход событий проследить трудно. 28 декабря в Генте произошла большая вооруженная демонстрация на лугу у западной стены города, возле цистерцианского монастыря Бийлоке. После этого, 3 января 1338 года, было назначено чрезвычайное правительство города в составе пяти капитанов. Был введен всеобъемлющий контроль над ценами на продукты питания, комендантский час и приняты жесткие меры против беспорядков. Лица, не сочувствующие движению, многие из которых бежали в церкви или в пригородные деревни, были изгнаны. Брюгге и Ипр, два других крупных города Фландрии, последовали примеру Гента[384].
Лидером революции с самого начала, и эффективным правителем Фландрии на протяжении почти всех последующих семи лет, был выдающийся патриций и демагог Якоб ван Артевелде. Ван Артевелде ранее не играл заметной роли в делах Фландрии, и о его происхождении известно очень мало. Он был купцом из Гента не старше среднего возраста. Он был богат, но не занимал никаких государственных должностей даже в своем городе, за исключением того, что был одним из пяти капитанов чрезвычайного правительства. Однако никто не сомневался, что он был "господином и правителем" города (фраза Фруассара). Его власть основывалась на его политических навыках и силе его личности, которая ощущалась не только в Генте, но и в общинах его традиционных соперников — Брюгге и Ипра. Он был самым убедительным оратором, который оказывал гипнотическое влияние на своих коллег и на массу ремесленников и подмастерьев. Кроме того, Артевелде мог использовать более безжалостные формы убеждения, когда это было необходимо. Он ходил по улицам с телохранителем из головорезов, подавлял малейшие признаки оппозиции, а иногда избивал или убивал противников. Якоб ван Артевелде вошел в исторические легенды как выходец из простого народа и защитник свободы. На самом деле он был безжалостным самодержцем, чье правление было терпимым только благодаря отчаянному положению, в котором оказалась Фландрия в начале англо-французской войны.
Политика ван Артевелде была подытожена словами, приписываемыми ему французским хронистом. "Без доброй воли короля Англии, — якобы сказал он, — мы погибнем, так как Фландрия живет производством сукна, а сукно невозможно сделать без шерсти. Из этого следует, что мы должны стать другом Англии"[385]. Это не обязательно означало союз. По первости, пока его амбиции не выросли, Артевелде искал линию наименьшего сопротивления. Возможно, считал он, нейтралитета Фландрии будет достаточно, чтобы удовлетворить Эдуарда III, а также предотвратить месть Филиппа VI.
Обе стороны быстро отреагировали на новости о фламандском восстании. Король Франции, находившийся в Париже, призвал свою армию собраться в Амьене к 20 марта 1338 года — лучшее, что можно было сделать в середине зимы. Епископу Камбре было велено срочно отправиться во Фландрию, чтобы образумить представителей Гента, Брюгге и Ипра и при необходимости пойти им на уступки. Но агенты английского короля действовали быстрее. Генри Бергерш и остальные члены Совета Эдуарда III в Нидерландах находились в Неймегене, когда узнали о событиях в Генте. Они сразу же отправились на юг и в течение двух недель совещались с представителями нового режима в Лувене, в герцогстве Брабант. К концу января они достигли принципиального соглашения, которое в основном было принято всеми главными городами Фландрии. Города обязались, что не окажут помощи ни одной из сторон и не предоставят ни одной из армий права прохода через свою территорию. Фламандские порты больше не будут использоваться для снабжения шотландцев или для набегов на английские суда, и не будут предприниматься попытки помешать проходу английской армии по Шельде в Антверпен летом. По сути, Фландрия должна была остаться нейтральной в предстоящей войне, несмотря на свой статус части Франции. В свою очередь, английское эмбарго на продажу шерсти фламандцам должно было быть снято. Это был значительный дипломатический и стратегический успех Эдуарда III. Первые партии шерсти были доставлены из Дордрехта в начале марта[386].
Филипп VI был возмущен. Первой его реакцией был приказ о казни Сотье де Куртре, который все еще содержался в тюрьме. Этот приказ был выполнен 21 марта 1338 года. В тот же день два французских церковника, действуя как папские уполномоченные, но по поручению французского правительства, объявили об отлучении от церкви всего светского населения Гента. 23 марта было объявлено, что коннетаблю и маршалу Франции приказано проследить за разрушением стен города. Эти глупые выпады лишь подчеркивали бессилие Филиппа VI. Созыв армии для подавления фламандцев не пользовался популярностью, особенно в соседних провинциях. В Артуа банды людей разъезжали по округе, организуя насильственное сопротивление принудительному набору горожан во французскую армию. Сбор армии, который должен был состояться в Амьене в марте, пришлось отложить, чтобы сохранить ресурсы короны для противостояния более серьезной угрозе со стороны Эдуарда III летом. В результате, единственными силами, доступными коннетаблю и маршалу для принуждения Гента к исполнению воли Филиппа VI, были гарнизоны Турне и Лилля и несколько запоздалых подкреплений. Сам граф Фландрии находился в Брюгге со своими приближенными и домочадцами; кроме того, имелась воодушевленная, но небольшая и неорганизованная армия фламандских дворян, готовых сражаться за своего графа и короля.
