Теперь руки Эдуарда III были связаны нежелательным возрождением дела Брюсов в Шотландии, поощряемым и, как считалось, финансируемым Францией. Проверить это мнение невозможно, но оно правдоподобно. В июле 1334 года произошло восстание на юго-западе между Клайдом и Солуэй-Ферт. Влияние Брюсов всегда были сильны в этом регионе, где англоязычные низины сливались с гэльскими общинами побережья и островов. Лидерами нового восстания  были два крайне заинтересованных человека, Роберт Стюарт и Джон Рэндольф, граф Морей. Первым сигналом к восстанию стала внезапная морская атака Стюарта на замок Данун, который почти сразу же пал. Вскоре после этого замок Ротсей пал в результате стихийного восстания арендаторов Стюартов на Бьюте. В июле граф Морей, недавно вернувшийся из Франции в Дамбартон, переправился через Клайд и поднял большую часть остального юго-запада. На момент этих событий Стюарту было всего восемнадцать лет. Морей был еще моложе, "юноша, еще не достигший полного роста". Вместе эти двое назначили себя сорегентами Шотландии и начали создавать подобие правительства[202].

Эдуарду III предстояло узнать, как это будет позже во Франции, насколько легче завоевать территорию, чем удержать ее. Средневековые армии обычно выходили в поле на короткие кампании, определяемые временем года и погодой. Правительствам не хватало денег и административных ресурсов, чтобы держать их в поле дольше. Друг Баллиола Дэвид из Стратбоги мог развлекаться в качестве стюарда Шотландии, пировать с арендаторами Роберта Стюарта в Ренфру и получать ключи от его замков, но среди рассеянного, пастушеского населения Шотландии, чья лояльность все еще была в основном племенной, правящий класс не мог быть изменен в одночасье. Разве Галлоуэй не восстал за Баллиолов в 1332 году после почти их сорокалетнего отсутствия? Там, где городов было мало, и они, как правило, не имели стен, владение зависело от гарнизонов изолированных крепостей. Баллиол и Эдуард III контролировали более дюжины таких крепостей, сосредоточенных в южных низменностях вблизи границы, в Файфе и на равнине восточного побережья за Тэй. Но их гарнизоны были очень малочисленны и контролировали не больше земли, чем могли видеть со стен. Даже внутри стен лояльность была сомнительной.

Когда пришло известие о восстании, Баллиол находился в Стерлинге и сразу же послал в Англию за помощью. Но события развивались быстрее, чем на это могли отреагировать англичане. К середине августа восстание охватило большую часть Шотландии. В следующие несколько дней королевство Баллиола распалось на глазах. В его Совете шли ожесточенные споры о распределении земель, часть из которых уже не подлежала распределению. 24 августа 1334 года его ближайшие соратники отказались объединить усилия против мятежников и разъехались по своим замкам, чтобы сопротивляться поодиночке. Некоторые из них были захвачены еще до того, как добрались домой; некоторые были осаждены в своих крепостях. Те, кто мог надеяться на какую-либо милость со стороны друзей Брюсов, присоединились к ним. Сам Баллиол бежал на английскую территорию в Бервике, едва избежав рейдерского отряда, который был послан его перехватить[203].

Летом 1334 года Эдуард III испытывал серьезные финансовые трудности. Кампания при Халидон-Хилл в предыдущем году была дорогостоящей, а парламентские субсидии не закрыли брешь в бюджете. Вестминстерский Парламент в сентябре 1332 года выделил Эдуарду III одну десятую и пятнадцатую на финансирование кампании, которая, как ожидалось, будет гораздо более ограниченной и оборонительной, чем та, что состоялась. Более того, ее результаты оказались неутешительными: она была подавлена коррумпированной недооценкой, поступления были запоздалыми, и частично их съели махинации местных чиновников. Следующий Парламент, заседавший в Йорке в декабре 1332 и январе 1333 года, не сделал ничего, чтобы улучшить финансовое положение Эдуарда III, кроме как дал свое неохотное согласие на введение дополнительной пошлины на экспорт шерсти. В результате Эдуард III стал сильно зависеть от своих банкиров. В течение нескольких месяцев в 1332 году были полностью прекращены выплаты любым другим кредиторам[204]. Очевидное отсутствие энтузиазма со стороны Парламента, похоже, удержало Эдуарда III от поиска дальнейшей помощи в этом квартале. Но по счастливой случайности Парламент действительно заседал в Вестминстере в сентябре 1334 года, когда пришло известие о втором изгнании Баллиола из Шотландии и жестоком обращении с его английскими последователями. Сразу же было принято решение о новой субсидии, первой за два года. Несмотря на погодные катаклизмы и углубляющийся сельскохозяйственный спад, урожайность была примерно на 10% выше, чем в предшествующем году. Эти меры в некоторой степени облегчили финансовое положение правительства. Две английские церковные провинции, которые сопротивлялись требованиям о налогообложении по крайней мере в течение года, подверглись сильному давлению со стороны министров короля. Вскоре после того, как это сделал Парламент, они были вынуждены предоставить свою собственную субсидию. В то же время Эдуард III начал увеличивать масштабы своих заимствований. Он заключил долгосрочное соглашение с банкирами Барди, по которому они ежемесячно выдавала ему сумму, первоначально в 1.000 марок, под гарантию будущих таможенных поступлений. Эта схема в той или иной форме просуществовала два года, после чего была заменена более амбициозной. Итальянцы уже вступили на путь, который должен был привести их к самому впечатляющему из всех средневековых коммерческих банкротств, а Эдуард III частично пополнил свою военную казну для того, что оказалось очередной изнурительной кампаний[205].

Король вторгся в Шотландию во второй раз в ноябре 1334 года. В этот раз шотландцы избегали сражений — старая политика Роберта I Брюса, которая полностью оправдала себя в последующие годы. Первой целью Эдуарда III был Роксбург, большая пограничная крепость на реке Твид, которая лежала в руинах с тех пор, как Брюс разрушил ее в 1314 году, "чтобы англичане никогда больше не правили землей, держа замки". Большой отряд строителей, которых Эдуард III привел с собой, принялся за ее восстановление, пока король ждал подкреплений с юга. С Эдуардом III был отряд всего около 4.000 человек, состоявший в основном из его собственных придворных и дворян. Его более масштабные планы зависели от прибытия ополчения из широв. Однако в чем заключались эти планы, так и не стало известно, поскольку они так и не были приведены в исполнение. Вскоре после того, как англичане достигли Роксбурга, начался снегопад, и ледяные ветры завывали над болотами, дуя в лицо солдатам. Это была самая суровая зима за многие годы. В Англии наводнения и штормы усугубляли страдания людей, разрушая здания, выкорчевывая деревья и убивая скот. Равнодушие, бюрократическая инертность и зима в совокупности не позволили армии получить более чем незначительное подкрепление.

Шотландцы держались в стороне. После Рождества Эдуард III совершил военный променад через лес Этрик в надежде обнаружить врага. Баллиол, который вел из Карлайла отдельное и меньшее по численности войско, занимался столь же бесплодной охотой в Пиблсе. Вдвоем они опустошили большие участки западной низменности, уничтожая дома, скот и зернохранилища, убивая всех, кто попадался им на пути. Родовые земли Баллиола в Галлоуэе были пощажены, но не было предпринято никаких других попыток отличить друга от врага. В начале февраля 1335 года они вернулись в Англию. У Эдуарда III почти наверняка закончились деньги[206].

Филипп VI узнал об изгнании Баллиола из Шотландии почти сразу после короля Англии, поскольку одним из первых действий самоназначенных Хранителей Шотландии было направление ему срочного призыва о помощи. В конце ноября 1334 года Филипп VI уведомил Эдуарда III о своем намерении направить к нему послов для обсуждения вопроса о Шотландии. Первоначально он намеревался отправить Андреа Гини, чей прошлый опыт решения английского вопроса вполне подходил для этой работы. Но когда посольство прибыло в Англию в январе 1335 года, его главой оказался епископ Авраншский, достойный, но неопытный нормандец, чьим главным притязанием на славу было авторство указателя к известной энциклопедии. Он вместе со своими коллегами ждал в Ньюкасле 18 февраля 1335 года, когда Эдуард III вернулся в отвратительном настроении из своей неудачной кампании. Послание епископа было прямым и нежелательным. Согласно резюме, составленному английским клерком, он хотел знать, "почему советники английского короля убедили его помочь Эдуарду Баллиолу, человеку, не имеющему никаких прав в Шотландии, против Давида и даже против супруги Давида и его собственной сестры, которые владеют королевством в результате завоевания Роберта Брюса и договора с самим Эдуардом III". Эдуард III не стал отвечать на этот вопрос, как это сделал бы его отец, клятвами. Он сказал, что обдумает свой ответ и передаст его через послов, которых он отправит ко двору короля Франции несколько позже. Канцелярские служащие, которые были с ним, действительно составили довольно изворотливый ответ, но, похоже, он не был использован. Эдуард III не хотел доводить свой спор с Филиппом VI до крайности[207].