У Филиппа VI не было армии, чтобы бросить вызов англичанам в битве, а только разрозненные береговые отряды и гарнизоны. Войска герцога Нормандского все еще находились на юге, цепляясь за уменьшающиеся шансы захватить Эгийон. Июньские военные призывы правительства не могли привести к созданию сколько-нибудь значительной армии до начала августа. Великий кошмар, который оправдывал преждевременное завершение всех кампаний в Гаскони с 1337 года, наконец-то свершился. Во второй половине июля все усилия французов были направлены на задержку продвижения захватчиков, пока собиралась достаточно сильная армия, чтобы противостоять им. План состоял в том, чтобы остановить англичан в Кане, который был самым большим городом, обнесенным стеной, к западу от Руана. Река Орн, на которой стоял город, была, вероятно, лучшей естественной линией обороны перед Сеной. Это решение было принято по собственной инициативе коннетаблем Раулем II, графом д'Э, который командовал самой большой группой войск в Нормандии. Он перевел все свои силы на лодках из Арфлёра в Кан, как только до него дошли новости о высадке англичан. К нему присоединился камергер Жан де Мелён, лорд Танкарвиль. Позже королевский Совет одобрил это решение. В течение следующих двух недель все свободные люди были отправлены на подкрепление, и в замке были накоплены большие запасы провизии[847]. Река Орн от Кана до

Уистреам

а была забита кораблями и баржами с припасами и подкреплениями. Роберт Бертран изо всех сил старался выиграть время для завершения этих приготовлений. У него не было достаточно войск, чтобы защитить все места на пути английского короля. Но в некоторых цитаделях были оставлены гарнизоны, а сам Роберт со своими небольшими силами, набранными из местных жителей, неуклонно отступал перед английской армией, чиня препятствия ей, где только мог, и разрушая каждый мост после того, как он его пересекал.

Хью Гастингс и его люди прибыли во Фландрию около 21 июля 1346 года. Цель его миссии уже была известна французским министрам, и шпионы, поставленные следить за его высадкой, поспешно передали новости во Францию[848]. Части французской армии было приказано собраться в Амьене, чтобы удерживать линию вдоль Соммы против фламандцев и их английских вспомогательных войск. Остальная часть была направлена в Руан. Сам Филипп VI отправился в Сен-Дени, где 22 июля 1346 года получил Орифламму. Он медленно двинулся со своей свитой вниз по долине Сены. Ежедневно прибывали небольшие группы войск, чтобы пополнить его ряды. Чуть больше чем через месяц Филипп VI написал свое второе письмо Давиду II Шотландскому. "Английский король, — сообщал он, — высадился в Котантене… С ним там большая часть его армии, еще одна армия в Гаскони а другие отряды во Фландрии и Бретани". От этих угроз Филипп VI спасался в фантазиях. В Англии, писал он Давиду II, была "беззащитная пустота". Если шотландцы вторгнутся на север Англии, Эдуард III, несомненно, откажется от своей кампании и вернется со всеми своими людьми через Ла-Манш. Когда это произойдет, заявил Филипп VI, он посадит свою собственную армию на корабли в портах Ла-Манша и поведет ее в Англию вслед за отступающим королем. "Я умоляю вас помнить о нашей дружбе и наших договорах и нанести как можно более сильный удар по Англии"[849].

Шотландцы вряд ли нуждались в уроках Филиппа VI по стратегии. Оборона северной границы Англии была в беспорядке, что было видно любому. У хранителей границы было очень мало войск. Обещания правительства распределить налоговые поступления в их пользу не были выполнены. Гарнизон Бервика и многие из тех, кто остался на границе, грозили дезертировать. 17 июля 1346 года состоялась мрачная и язвительная встреча между представителями правительства и главными баронами севера. Один из них указал на условия своего договора и дерзко заявил, что он немедленно уедет, если ему не заплатят в соответствии с его условиями. В конце июня шотландцы уже начали массово подходить к границе, а в июле начали набеги на Камберленд. Но они еще не были готовы к масштабному вторжению в Англию, которого требовал Филипп VI, а их лидеров раздирала личная вражда. Перси и Невилл напали на налетчиков и преследовали их и в низменной Шотландии. В конце июля было заключено короткое перемирие до 29 сентября[850].

Стратегическое отступление Роберта Бертрана из Котантена с самого начала пошло плохо. Английская армия достигла Сен-Ком-дю-Мон у реки Дув вечером 19 июля. За Сен-Ком лежало огромное болото, которое до дренажных работ XVIII века простиралось до Карантана (2 мили) и за Карантаном на 5–6 миль в сторону Байе на востоке и Сен-Ло на юго-востоке. Мост был сломан, но плотники восстановили его за ночь, и на следующий день вся армия беспрепятственно перешла через реку. За рекой солдатам пришлось идти по одному по узкой тропе, по обе стороны которой была вода. Не было предпринято никаких попыток защитить подступы к городу или бросить вызов уязвимым рядам английских солдат. Когда они достигли замка, он был быстро сдан двумя нормандскими рыцарями из гарнизона, протеже Жоффруа д'Аркура[851]. Эдуард III и в этот раз не смог сдержать свои войска. Большая часть огромных запасов продовольствия, которые были там найдены, была разграблена. Еще большее количество было бессмысленно уничтожено. Несмотря на прямой приказ короля, город был сожжен, как только солдаты покинули его. "Ни один мужчина и ни одна женщина не осмелились ждать в городах и замках или в окрестностях, — писал барон Бартоломью Бергерш в Англию, — где бы ни появлялась наша армия, они бежали от нас". Только простые люди оставались в деревнях и большинство из них были зарублены на улицах и в своих домах.

Из Карантана англичане не пошли на восток в сторону Байе и Кана, как, возможно, от них ожидали. Они следовали по узкой дамбе, которая проходила на юг через болото в направлении Сен-Ло. Мосты здесь были целы, пока они не достигли реки Вир у Пон-Эбер, примерно за 4 мили до Сен-Ло. Сначала Роберт Бертран намеревался закрепиться на Вире. Он сломал мост у Пон-Эбер и ввел всех своих людей в Сен-Ло. Горожане с энтузиазмом взялись за дело, укрепляя стены и заделывая бреши, появившиеся за более чем столетний мир. К сожалению, не было предпринято никаких попыток защитить переправу через реку. Принц Уэльский, который первым достиг Понт-Эбер 21 июля, приказал отремонтировать мост и переправился через него со своими людьми на следующий день. Как только англичане закрепились на восточном берегу реки, Бертран изменил свое решение и отказался от обороны Сен-Ло как от безнадежной. Он отступил по дороге на Кан, когда англичане овладели городом, не встретив никакого сопротивления. Над главными воротами они нашли черепа трех нормандских рыцарей, которые были захвачены в плен, сражаясь за Эдуарда III в Бретани в 1343 году, и казнены за измену, что стало источником одной из самых горьких жалоб Эдуарда III на французского короля. Сен-Ло был богатым городом, главным рынком Котантена и важным центром производства тканей. Началась оргия грабежа и разрушений. Было разграблено огромное количество продовольствия, тканей и денег, а также несколько сотен бочек вина. Внезапный нервный срыв Роберта Бертрана не оставил жителям времени на бегство. Самые богатые были задержаны для выкупа. Остальные были перебиты.

Между Сен-Ло и Каном, около 40 миль, англичане прошли через самую богатую область Франции, трудную для прохода армии, с ее извилистыми узкими, утоптанными тропинками, но являющуюся образцом сельскохозяйственного богатства Нормандии с фермами, садами, скотом и лошадьми. Солдаты английской армии рассредоточились и выжгли полосу земли шириной от 12 до 15 миль. То, что солдаты Эдуарда III сделали с Котантеном и южным Бессеном независимо от его приказов, моряки его флота сделали с деревнями на побережье, руководствуясь сознательной политикой уничтожения. Их целью было нанести как можно больший ущерб общинам, которые поддерживали французскую морскую мощь в Ла-Манше. Один из клерков Эдуарда III, Майкл Нортбург, подсчитал, что все было уничтожено или разграблено в радиусе 5 миль от Шербура до устья Орна в Уистреаме. Англичане сожгли более ста кораблей, включая шестьдесят один, который французы приспособили для военной службы. В трюмы английских кораблей было нагружено столько трофеев, что многие из них уже не могли их принимать. Капитаны начали дезертировать в большом количестве, возвращаясь в Англию, чтобы доставить домой награбленное[852].