Эдуард III всегда считал Артевелде главной опорой англо-фламандского союза. Он был глубоко потрясен его смертью. В течение нескольких лет после этого семья Артевелде жила под его защитой в Англии на пенсии, выплачиваемые из казны. Но правда заключалась в том, что к июлю 1345 года Артевелде стал второстепенным фактором в политике Фландрии, что Эдуард III, должно быть, понял во время встречи с ним. Насколько второстепенным, видно из того факта, что его смерть почти никак не повлияла на ход отношений Эдуарда III с фламандцами. Возможно, она даже сделала их более гладкими. На третьей неделе июля Людовику Неверскому было предъявлено совместное решение трех великих городов о том, что они не позволят ему вернуться, если он не признает Эдуарда III своим сувереном. Людовик отказался. Попытка сместить его не предпринималась, но 19 июля, через два дня после убийства Артевелде, английский король заключил соглашение с каждым из великих городов, по которому они обязались не позволять графу вернуться к управлению Фландрией, пока он остается верным Филиппу VI Французскому. В то же время государственные дела от его имени будут продолжать вести олигархии Гента, Брюгге и Ипра. Эдуард III обещал оказать им необходимую помощь в подавлении любой внутренней оппозиции. Он объявил себя удовлетворенным, и, вероятно, так оно и было. Людовик Неверский впоследствии не добился никаких успехов в захвате графства, а его сторонники, укрывшиеся в Дендермонде, со временем были изгнаны.

Визит английского короля во Фландрию был значительным дипломатическим успехом. Но он поставил под угрозу его военные планы на этот год. Когда 22 июля 1345 года его корабли отплыли из Слейса к своему тайному месту назначения, они попали в жестокий летний шторм, который два дня гнал их на север, а затем вернул обратно к английскому побережью. На рассвете 26 июля 1345 года часть кораблей прибыла в Даунс. Остальные были рассеяны по Северному морю и вернулись домой только в течение следующих нескольких дней. Войска не могли больше находиться на кораблях. Их нужно было высадить, что само по себе отнимало много времени, а после этого еще больше времени требовалось на отдых и повторную посадку. Тем временем не только солдаты, но и несколько тысяч моряков должны были находиться на побережье Кента под присмотром маршалов и адмиралов. Эдуард III отправился в Вестминстер, чтобы обсудить со своим Советом, что делать дальше. Обсуждение продолжалось восемь дней. В итоге экспедиция была отменена, армия распущена, а кораблям было разрешено вернуться в свои порты. Были приняты новые меры по сбору двух новых и гораздо меньших армий в период с августа по октябрь для усиления войск, уже отправленных в Бретань и Гасконь. Вероятно, это было не то решение, которое принял бы сам Эдуард III. Хотя заседание Совета проходило в обстановке строжайшей секретности, результат вряд ли можно было скрыть. Уже через несколько дней после его закрытия Филипп VI почувствовал себя достаточно безопасно на севере, чтобы начать перебрасывать деньги и войска в Бретань и на юго-запад. 8 августа 1345 года он назначил герцога Бурбонского своим лейтенантом в юго-западной границе[779].

Генри Ланкастер завершил высадку своей армии в Бордо 9 августа 1345 года, на следующий день после назначения герцога Бурбонского лейтенантом[780]. Он сразу же дал о себе знать. Осторожная политика Ральфа Стаффорда по продвижению границ герцогства от центра путем последовательных методичных осад была быстро отвергнута. Дерби прибыл поздно и намеревался добиться максимального политического эффекта в кратчайшие сроки. Он не хотел терять инициативу, ввязываясь в череду бесконечных осад, и не хотел давать французам время на концентрацию разрозненных сил. Поэтому было заключено локальное перемирие с французским кастеляном Блая. Англо-гасконские войска, осаждавшие этот город, были отозваны. Затем граф отправился вверх по долине Гаронны из Бордо, чтобы соединиться с остальной армией герцогства, расположившейся лагерем вместе с самим Стаффордом у Лангона. Эти два человека не очень хорошо ладили друг с другом. Дерби упрекал Стаффорда в том, что он тратит силы на осаду столь незначительного места. Состоялось совещание командующих армией. Было решено отказаться от осады и вместо этого атаковать Бержерак.

Главным автором этого плана, по-видимому, был сеньор д'Альбре. У него были свои причины желать триумфа английского оружия в долине Дордони. Из многочисленных групп французских войск, проводивших различные операции на юго-западе, самая крупная была занята осадой его собственного замка Монкюк. Главным среди осаждающих был самый упорный враг д'Альбре, граф Перигора. Однако для этого решения были и более веские причины. Бержерак был главным французским гарнизонным городом в южном Перигоре. Большой каменный мост был главной переправой через Дордонь в Перигоре. Это была превосходная передовая база, с которой можно было совершать рейды вглубь контролируемой французами территории на севере и востоке. Имелось хорошее сообщение по реке с Бордо и Либурном. В то же время город Бержерак был расположен на низменной местности и защищен старыми и неадекватными укреплениями: замком XI века, рвом и стеной, которая все еще состояла из соединенных фасадов домов на окраине города.

Армия графа Дерби день и ночь маршировала из Лангона и прибыла в Монкюк раньше, чем пришло известие о ее приходе. Во французском лагере царило смятение, затем паника. Бросив свое снаряжение, осаждающие бежали в сторону Бержерака, преследуемые конными отрядами англо-гасконской армии. Преследование растянулось на 3 мили по болотистой местности и закончилось в небольшой деревне на южном берегу Дордони напротив Бержерака, известной как Ла Мадлен. Мост Бержерака находился между деревней и городом, и представлял собой узкое строение длиной около 200 ярдов, которое с южной стороны охранялось мощным барбаканом, а с северной — не более чем порт-кулисой (опускной решеткой). В середине моста проход частично преграждала небольшая часовня. Англо-гасконцы достигли южного конца моста ранним вечером, в то время как арьергард французской армии все еще пробирался через барбакан и по мосту в город, нагруженный лошадьми и снаряжением. Войска, находившиеся в городе, попытались выйти из порт-кулисы на северном конце моста. Англо-гасконцы одновременно начали атаку на барбакан и прорвались на мост с южной стороны. В неразберихе беженцы из Монкюка оказались зажаты между ними. Они были убиты в большом количестве английскими лучниками, стрелявшими с берегов реки. Когда резня закончилась, конные латники английской армии бросились к входу в город. Испуганная лошадь заклинила порт-кулису и не дала защитникам опустить ее. Нападавшие смогли ворваться на улицы и к концу дня стали хозяевами Бержерака. Как и любое другое место, взятое штурмом, Бержерак был отдан на разграбление. Добыча взятая в городе была огромной, а у разбитой французской армии, возможно, еще больше: палатки, лошади и снаряжение для нескольких сотен воинов. Количество пленных было самым большим из всех, взятых обеими сторонами в ходе войны. Среди них были сенешаль Перигора, десять видных французских дворян и множество менее значительных лиц.

Военная организация французов на юго-западе теперь находилась в полном беспорядке. Уцелевшая после Монкюка и Бержерака армия была разделена на две части в результате боев. Те, кто бежал на юг, были собраны Бертраном де л'Иль в качестве своего рода армии и выведены в Ла-Реоль, сильнейшую из крепостей Гаронны. Другой отряд, командование которым принял граф Арманьяк, был собран из остатков, которые выбрались из Бержерака на север. Они отошли к Периге и закрепились там[781].