– От лица совета директоров уполномочен передать вам благодарность, а также три процента акций без права голоса, помимо…

– Почему без права? – автоматически уточнил я, случайно перебив иллюзию на полуслове.

– Ну, наверное, можно и с правом, – смутился Дионисий Викторович. – Я уточню.

– Уточните, – тут же сориентировался я. – У меня есть парочка отличных задумок.

– Кстати, о задумках, – Дионисий посмотрел на Якова Ивановича, с интересом наблюдающего за нами. – Что скажете насчёт…

– Одну секунду, – прервал я его, – вы забыли про процент.

– Процент? – переспросил представитель золотого меча. – Я же уже сказал про акции…

– За акции спасибо, но что насчёт процента за, м-м-м, главную роль Золотого гимназиста?

– Я уже успел позабыть, – Дионисий Викторович с нескрываемым восхищением посмотрел на меня, отчего я даже смутился, – про вашу великолепную деловую хватку, Михаил!

Дионисий хоть и выглядит как модный хлыщ, но, в общем-то, нормальный мужик.

Увлекающийся – да, но щедрый, и в прошлый раз отдарился от души.

А ещё он постоянно витает в облаках, поэтому может просто-напросто забыть или не уделить внимания такому пустяку, как финансовое вознаграждение мне любимому.

Ещё немного, и мы бы сменили тему и уже вряд ли бы вернулись к вопросу оплаты, но мой внутренний хомяк был решительно против.

Местная медиакорпорация не обеднеет, а мне деньги ой как пригодятся. Даже не столько деньги, сколько то, что на них можно купить.

УГи к примеру…

– Ничего страшного, – улыбнулся я. – У меня хорошая память.

– Я не успел сказать, что восемь тысяч золотых уже на вашем счёте, расписка у вашего казначея Филиппа Крудау. Но если вы считаете эту сумму недостаточно существенной, то мы готовы к обсуждению…

– Я бы предпочёл взять УГами, – признался я.

Восемь тысяч золотых – сумасшедшие деньги для обычного вольника, но если говорить про УГи – это не так чтобы много.

– Филипп ответил точно так же! – Дионисий снова заулыбался, предчувствуя новый материал для своего шоу.

– И не забудьте смонтировать макрисы на грудной броне, шлемах и плечах, – подсказал я.

– Оооо, – с благоговением протянул распорядитель Золотого меча. – Гениальная идея! Обсудим ваш райдер?

Надо же, слова-то какие! Райдер…

– Только после того как мы закончим, – остудил наш пыл Яков Иванович.

– Да-да, конечно, – тут же отозвался Дионисий, – к слову…

– Мы направляем в надел Михаила три класса, – директор, видимо, знал Дионисия, поэтому тут же его перебил, не дав начать молоть языком. – И трёх учителей.

– Яков Иванович… – от услышанного меня чуть Кондратий не хватил. – Побойтесь Бога! В смысле Древних! Какие три класса?!

– Твой и два выпускных, – невозмутимо ответил директор. – А теперь помолчите оба, все вопросы после того, как я закончу.

Яков Иванович начал говорить, а я выпадать в осадок.

И чем больше говорил директор, тем сильнее мне хотелось забиться куда-нибудь подальше и переждать эту… смуту.

Да-да, именно смуту.

Экономические стычки с гильдейскими, революционные движения и наступление северян не шли ни в какое сравнение с бурлящими в княжестве процессами.

Если князь делал ставку на аристократию – дворяне, родовичи, местная администрация и частично гильдии, то наши соседи сделали ставку на простой народ.

И если у княжеской гимназии был Яков Иванович, то обычные школы в большинстве своём были вынуждены последние десять-двадцать лет давать искажённую картину мира.

И сейчас, когда начались непростые времена, всё больше и больше народа начинали открыто призывать пригласить управленцев с Востока или Юга.

Парадокс, но единственной эффективной контрмерой в руках княжества остался… «Золотой меч».

Что детишки, что вполне взрослые вольники неотрывно следили за трансляциями Одарённых, и Яков Иванович заключил с «Золотым мечом» сделку.

Гимназия предоставляет… действующих лиц, Золотой меч берёт на себя финансирование и поддержку надела.

Поначалу я испытывал дикое желание вскочить с кресла и врезать директору по морде.

Подумать только! Менять детей на… деньги и красочное шоу!

Но чем дальше говорил Яков Иванович, тем разумней были его слова.

– У княжества нет свободных дружин, всё брошено на сдерживание северян. А наши союзники с соседних княжеств не спешат нам помогать. Да что там помогать! Наша единственная надежда – худосочный ручеёк добровольцев из других княжеств!

Слова директора пробирали до печёнок как меня, так и Дионисия Викторовича.

Но распорядителю Золотого меча было попроще – он не чувствовал эмоций Якова Ивановича.

Судя по эмоциям директора всё было не просто плохо, а катастрофически плохо.

– Вместе с вами в надел отправится малая дружина ротмистра Максима Орлова.

– Макс – дворянин? – удивился я, сразу же поняв, кто такой ротмистр Максим Орлов.

– Угасшая ветвь. Он последний из рода, – кивнул директор и продолжил. – Сейчас северяне установили контроль над всеми сёлами и городами, где находятся портальные точки. За исключением нескольких мест. И надел Михаила, как вы понимаете – одна из них.

– Это будет сенсация, – прошептал Дионисий, который, кажется, впал в полный экстаз. – Этот эфир меня обессмертит!

– Если вы поможете победить северян – это тоже вас обессмертит, – не сдержался я.

– Ерунда, – отмахнулся представитель Золотого меча. – Люди постоянно воюют. Княжества грызутся за власть и сферы влияния. Северянам нужны ресурсы. Южанам нужны рабы. Восточникам не хватает Одарённых. Западники мнят себя хозяевами мира и успешно манипулируют всеми остальными.

Дионисий покачал головой и уставился куда-то вдаль.

– Мне всё это неинтересно. Мне интересно искусство! Эмоции! Катарсис, понимаете? Да я мог бы чем-то помочь княжеству, но это естественный процесс. Слабые падут, сильные возвысятся.

– Отличный слоган, – заметил я, поняв, о чём говорит Дионисий, и даже в чём-то разделяя его позицию.

К слову, распорядитель Золотого меча в очередной раз открылся для меня с другой стороны.

Эдакий фанатик своего дела.

Вангую, живи он в моём мире, вышел бы отличный режиссёр. Второй Гай Ричи, Стивен Спилберг или Станиславский.

– Хм, а ведь действительно, – пробормотал Дионисий. – Отличная мысль, Михаил! Позволю себе в очередной раз позвать вас к нам.

– Яков Иванович, что-нибудь ещё? – я, проигнорировав последнюю фразу представителя Золотого меча, посмотрел на директора.

– О! – усмехнулся он. – Михаил, наливай себе чаёк, бери печеньку. Я только начал.

– Прошу прощения…

– Да-да-да, отпустим нашего гостя, – директор посмотрел на заволновавшегося Дионисия Викторовича. – Ведь вам, уважаемый, наверняка, предстоит уйма подготовки.

– Именно, – горячо подтвердил Дионисий. – Завтра в полночь у Сыскного Указа?

– Всё верно.

– Что ж, поспешу откланяться, предстоит много работы, ведь нужно подобрать УГи и макрисы высшего качества, а также…

Яков Иванович, поморщившись, хлопнул по статуэтке, и проекция Дионисия погасла.

– А теперь, Миш, открывай свой блокнот, и записывай, что нужно будет сделать.

Я покачал головой, но блокнот приготовил.

– И да, Михаил, – директор разом постарел лет на десять. – Ты, наверное, считаешь, что это чудовищный поступок, но не спеши судить меня и князя.

Яков Иванович немного помолчал и негромко добавил.

– Вместе с вами поедут Крис и Настасья. Наши с князем дочери.

Мы проговорили с Яковом Ивановичем около трёх часов.

Обсудили статуи замороженных северян, положение Дубровского и неуёмную энергию Толстого.

Поспорили насчёт взаимодействия в наделе и связи с гимназией.

Поделились своим видением ситуации.

Радовало, что Яков Иванович трезво оценивал наши шансы противостоять северянам и предлагал первое время делать ставку на незаметность.