Исключение составляют члены правящей семьи: их лихор имеет особое свойство, открытое всем переинатам – на то они и правящие. Лихор правящей семьи оказывает довлеющее действие – рядом с Эйтаном Йован мог находиться спокойно лишь потому, что они были оба четвёртого уровня, лихор правителя же оказывал на Йована угнетающее действие, особенно тот, который был на вчерашнем чаепитии.

«Запомни, – наставляла Йована мать, перед тем, как он оправился в столицу в качестве помощника Эйтана, – ни за что не вмешивайся во внутрисемейные склоки. Ты по натуре миротворец, не выносишь конфликтов и постараешься всё замять, но никогда – слышишь? – никогда не пытайся провернуть это на правителе и Эйтане. Они забудут обо всём и помирятся, но тебя, стоящего между ними, сметёт волной гнева – никто и не заметит. Поэтому, пожалуйста, сын, в такие моменты заляг на дно?».

«Попробуй тут побыть миротворцем и хоть что-то сказать, – горько ухмыльнулся Йован. – Даже вдохнуть не мог, не то, что слово вставить».

Его взгляд снова наткнулся на невысокую, окруженную переинатами, Айдаль Небула, отдававшую последние распоряжения членам экспедиции.

«Интересно, – подумалось ему, – если мне, переинату четвёртого уровня, вчера было тяжело дышать от ауры правителя, то как это перенесла неинициированная она?..».

– Йован Солар!

Каждый раз, слыша своё имя из уст правителя, Йован хотел почему-то начать оправдываться.

– Да, правитель?

– Доверяю тебе защиту главы рода Небула. Как видишь, теперь она неуязвима для переклинаний, но от физических атак Королевская Печать не защищает. Поручаю тебе эту заботу: справишься?

Правитель вроде как спрашивал мнение Йована, но тоном, не терпящим отрицательных ответов и сомнений в своих силах.

– Безусловно! – воссиял ответной улыбкой Йован, покрываясь холодным потом. Слишком сильно давил лихор правителя на него в тот момент.

«Глава рода Небула»? Курам на смех – никто её так не величал. Если правитель решил прибавить ей важности, мог бы назвать невестой Эйтана.

– Адайль не покидала стен этого дома с детства: надеюсь, ты вернёшь её в целости и сохранности, – сказали уста правителя, но лихор его говорил: «Если хоть что-то с ней случится, тебе тоже несдобровать». – Защищай её так же, как защищал бы моего сына, наследника правящей семьи.

– Разумеется, – Йован старался казаться беззаботным из последних сил, а сам думал: «Я ни разу не защищал его: Эйтан никогда не нуждался в защите, он мог сам за себя постоять». Но сказать такое правителю, разумеется, было бы смерти подобно.

Эйтан и Йован, объезжая западные земли, тряслись в повозках, наблюдая за положением дел. Отправляя в эту поездку Адайль Небула, правитель не пожалел двух переинатов воздуха первого уровня: столичного и на западных землях – они создали портал, в котором один за другим исчезали члены экспедиции – каждый в свою точку назначения.

Порталы открывали столь же редко, как и накладывали Королевские Печати: что за утро переиначивающих роскошеств. Один за другим в портале исчезали переинаты воздуха, отобранные для экспедиции. Йовану снова вспомнились слова Эйтана о том, что для Адайль правитель ничего не жалел.

«Что ж, – нашел светлую сторону и в этом Йован, – хоть разок в жизни порталом воспользуюсь!».

Но, едва он шагнул к нему, портал закрыли.

– Нет, Йован Солар, у вас будет другой способ путешествовать, – правитель сделал знак – и перед Йованом поставили плоские сандалии с очень длинной шнуровкой.

«Быть не может!..».

И тут-то ошарашенный Йован припомнил, что на Адайль Небула наложена Королевская Печать, и ни одно переклинание – в том числе портал – на ней не сработает. Посему правитель предлагал ему воспользоваться древним артефактом переинатов воздуха – перемещающей обувью. Настолько древним и архаичным, что принцип использования Йован знал лишь из детских сказок: вкладывать лихор в сандалии, и пытаться оказаться там, где хочется. Теоретически.

Держа в руках старые, изношенные и очевидно давно не использующиеся сандалии, Йован с надеждой думал: «Вы же шутите?».

Но, подняв глаза на Адайль Небула, и увидев, что она набрасывает на плечи походную котомку, понял, что всё серьёзно.

– С ума сойти!.. – простонал вполголоса Йован, но выбора у него не было: под пристальным наблюдением правителя он начал шнуровать сандалии поверх своей обуви.

– Чтоб через две недели была вот ровно здесь же! – приказал правитель Адайль ласковым голосом и с улыбкой добавил: – Не опаздывай!

Та, улыбнувшись в ответ, кивнула правителю, и запрыгнула на стопы Йована. Сделала это естественно, будто так и надо, даже не спросясь: словно Йован был каким-то скакуном, а не переинатом четвертого уровня и родственником правящей семьи.

Было неожиданно и смущающе, хотя лицом к лицу было бы более неловко. Её котомка упиралась ему в живот. Весила Адайль как половозрелый кабан.

«А с виду и не скажешь!..» – подумал Йован, оглядывая стоящую на его ногах Адайль и думая, как бы ухватить её половчее, чтоб не свалилась.

– В целости и сохранности, Йован, – напомнил правитель вроде ласковым, но угрожающим тоном.

«Что за жизнь пошла!..». Йован жалел себя изо всех сил.

Он покрепче ухватил драгоценную деву за талию, притянул к себе. Глаза правителя нехорошо сверкнули, от чего Йован лишь мельком глянул на место на карте, куда указала Адайль, и поскорее шагнул в неизвестность.

Глава 8. Разговоры в потёмках

Сегодня они ночевали под открытым небом. Позавчера ещё он спал в своей тёплой постельке в столице, вчера пришлось ночевать в кроватях, от которых тянуло сыростью и плесенью, потому как это был единственный на пути, крошечный постоялый двор в глуши, но сегодня они уже достигли рубежа западных земель – и проскочили все близлежащие поселения. Сандалии забирали больше лихора, чем Йовану хотелось бы, да и отрегулировать шаг было не так-то просто – поэтому сегодня они заночуют тут: иначе завтра придётся идти только по земле.

Котомка Адайль тоже оказалась зачарованной: по всей видимости, соединённой с какой-то другой, оставшейся в столице. Применив немного лихора, Йован извлёк из неё огниво, две фляжки лимонной воды, свежий хлеб, вяленое мясо, пару красных яблок и пару плотных одеял.

«Правитель ничего для неё не жалеет…» – эти слова то и дело всплывали у Йована в голове последние два дня, припомнились и сейчас, при взгляде на всё это добро. Редкие артефакты, хранящиеся лишь в правящей семье, выданы в пользование какой-то Айдаль Небула. Если прибавить к этому Королевскую Печать, то слишком уж бросается в глаза разница в отношении правителя к Эйтану и его невесте, – явно в пользу последней.

«Даже портал ради неё открыли…» – не унималась отчасти детская досада по недоставшемуся чуду.

Но тут же, устыдившись такого поведения, Йован одёрнул себя.

«Всё из-за того, что действовать нужно было быстро». Трястись неделю в пути означало обречь западные земли на голод.

Йован удивлялся поспешности, с которой был реализован этот план. Идею Эйтана они обмозговывали неделю в обратном пути, и то он оказался далёк от идеала, а план Адайль, набросанный на колене, был приведён в действие за одну только ночь. Йована заботило количество работы, с которым придётся столкнуться по мере реализации: в такой спешке накладки в плане не заставят себя долго ждать. Поскольку Эйтана тут нет, разгребать последствия придётся ему одному. Он уже предвкушал, каким тоном правитель скажет: «Йован Солар…», – и начнёт его отчитывать.

Что ж, пятеро столичных и четверо местных переинатов воздуха должны уже разойтись по основным воздушным потокам западных земель, чтобы найти изменения, если они есть. Из пятерых столичных Йован знал лишь двоих: сестёр Немонтан – четвёртого и третьего уровня, и Лида Цивира, парня на границе пятого и четвёртого уровней – все трое были очень способными. Если бы Йовану предложили собрать команду переинатов воздуха, он тоже бы их выбрал. Вопрос в том, откуда Адайль знала этих ребят: или команду за неё собирал кто-то другой? Тогда, получается, план Адайль – не совсем её: нечестно…