– Скорее всего, мой отец был низшим альвом, а его гены не очень-то и сильны.
– Да… Теперь я понимаю… Где-то слышал, что у представителей альвийской расы слух в тринадцать раз лучше, чем у людей в целом, не знаю, насколько это правда, но он, наверное, и пытался это проверить.
Муторная ходьба в полной тишине длилась невыносимо долго, а Шэйрэн всё никак не останавливался, и наконец долгожданный привал. Фаард уселся на корточки, дабы передохнуть, Шэйрэн толчком повалил дерево набок вместе с корнями. Рифая и рифмоплёт соскочили со своих мест и, как дети, уставились на его проделку, копьё Шэйрэна, ранее превратившееся в кинжал, обернулось лабрисом и за считанные секунды перерубило целое дерево на поленья. Разложив в их виде пирамиды, он вытянул руку, и из его ладони вспыхнул яростный поток огня и начал жадно сжирать одно полено за другим.
– Холера буйная, что происходит-то такое, мужик, ты кто такой? Ха-ха, слов нет… Да как? Я не понимаю, у тебя одно из величайших магических оружий, ты колдуешь без заклинаний, – взявшись за голову, стихотворец начал наматывать круги. – мне бояться или восхищаться? Твою-то мать, ты кто? Дауд? Шарвили? Ты, блядь, кто?
– А что не так? – спросила Рифая.
Непонимающе глядя на обеих, девушка знала, что Шэйрэн ей ничего не ответит, поэтому в первую очередь ожидала реакцию от Фаарда.
– Мадам, ваш спутник… Даже не знаю… Он использовал огонь без слов, у него в руках Гурз – одно из магических оружий, меч, который может принять вид любого холодного оружия, существующего в мире, да к тому же и летает. Мало того, что он простым толчком повалил огромное дерево в экезском лесу, так еще и приподнял его одной левой, чтобы было удобнее рубить.
– У тебя всё? – влез в монолог Шэйрэн. – Если нет, то умолкни, пока не вырвал тебе кадык.
Фаард заткнулся, с трудом заглотнув слюну, Рифая последовала его примеру, не рискнув что-либо вставить, Шэйрэн обратил лабрис обратно в копьё, швырнул его в чащу леса и медленно да вальяжно двинулся следом. Рифмоплёт и девушка молча наблюдали, и после неловкой и затянувшейся паузы Рифая решила разрядить обстановку.
– Зато у нас есть огонь и спать мы будем в тепле.
– Да я не уверен, – ответил Фаард с задумчивой физиономией, – что вообще усну, миледи.
– Господин Шэйрэн убил моего обидчика в харчевне, а после был волен отпустить меня, предоставив мне выбор, – тихо сказала девушка, всматриваясь в огонь, – Я правда не знаю, чего желает господин, но уверена, что он очень хороший человек.
– Но, Рифая, из-за этого оружия мир погряз в войне, все правители жаждали овладеть хотя бы одним, то, что сейчас происходит в мире, весь этот хаос и убитые города – отголоски той самой войны, дурачьё воевало, и столько людей полегло в этих сражениях… – вдруг Фаард остановился. Выждав паузу и что-то хорошенько обдумав, он выдал: – Не мне их судить… Я и сам натворил много дурного.
Рифая не стала размусоливать тему, возможно, больную для Фаарда. Из-за кустов волчьей ягоды появился Шэйрэн с обезглавленной ланью на плече. Он без лишних слов начал разделывать животное, закончив, удлинил острие копья и натянул на него тушу, медленно прокручивая над костром и тем самым обжаривая добычу. Плотно поев, девушка и стихоплёт болтали ни о чём, впустую прожигая досуг.
– Рифая, встань, – сказал Шэйрэн, направившись на открытую местность.
Парень протянул ей меч.
– Бей, – промолвил Шэйрэн, безоружно встав в боевую стойку.
Рифая нелепо замахнулась, и тогда он перехватил её руку, после чего жёстко опрокинул девушку через бедро. Рифая вскрикнула от боли, а Фаард подорвался с места, со словами:
– Что ты творишь?!
– Завались и сядь обратно, – после слов Шэйрэна копьё нацелилось прямо в горло Фаарду.
Стихотворцу ничего не оставалось, как, смирившись, сесть обратно и погрузиться в свои мысли.
Шэйрэн смотрел на валяющуюся на земле Рифаю.
– Вставай.
Полуальв с трудом встала и рукавом вытерла слёзы, понятия не имея, что происходит и зачем Шэйрэн всё требовал, чтобы она атаковала. Рифая как будто бы его не слышала. Тогда Шэйрэн крепко взял за её шкирку и оторвал от земли.
– Я сказал тебе бить, – бросил он Рифае, – не смей терпеть.
Она не верила, что этот на самом деле добрый господин примется беспощадно её избивать. Девушка встала и, стиснув зубы, нанесла удар, Шэйрэн вёртко увернулся и в ответ хлёстко вдарил Рифае по животу, да так, что у неё аж перехватило дыхание. Рухнув на землю и не в силах издать ни звука, Рифая начала рыдать, будто ребенок, выпоротый отцовским ремнём, захлебываясь своими же слюнями.
– За что господин, за что? – выдавливала из себя Рифая в надежде, что это всё неправда и ей лишь показалось.
– Встань на ноги, – сухо, без какой-либо жалости, произнёс парень, – нанеси удар.
Рыдая, Рифая встала. Она посмотрела на Шэйрэна, а затем на Фаарда. Рифмоплёт сидел, опустив голову. Безрезультатно попытавшись найти спасение, девушка с криком замахнулась, но сразу же отлетела на несколько метров от пинка. Выронив меч, Рифая потеряла сознание. Проснулась она на следующее утро. К её удивлению, у нее ничего не болело и не было не только никаких следов от побоев, но и бинтов тоже. Рифая лежала на импровизированной кровати из шкуры лани, уложенной на подпорках из ветвей.
Позавтракав вчерашним жарким, Рифая встала, осмотрелась и не увидела поблизости ни Шэйрэна, ни Фаарда.
– Проснулась? – откуда-то с верхних рядов веток донёсся грубый голос Шэйрэна, – бери меч и готовься.
– 3-зачем? – Рифая надеялась, что это был сон. – Господин Шэйрэн, прошу…
– Защищайся или бей! – он резко начал наступление.
Рифая нанесла удар и быстро отпрыгнула назад, но Шэйрэн был быстрее и, сбив её с ног, пнул в бок. Боль мигом пронзила девушку, но она изо всех сил сдерживала слёзы. Аккуратно встав и держась за бок, она вытерла пробившиеся слезинки, а Шэйрэн, в свою очередь, повторял одно и то же слово: «Бей!»
Но Рифая наотрез отказывалась прислушиваться, и тогда Шэйрэн нападал первым. Замахнувшись, Рифая почувствовала, что меч для неё был уже невыносимо тяжёлым. Кое-как завершив выпад, девушка уже зажмурилась в ожидании ответной реакции. Шэйрэн вандалом пронесся с серией комбинированных ударов, после которых Рифая не успела и пискнуть, как моментально очутилась на земле. Ломота с ужасающим скрипом разлилась по всем костям и внутренностям. Полуальвийка лежала в полной уверенности, что все её кости сломаны и органы в всмятку. Шэйрэн взмыл, обрушив свою тень прямо на неё. Очнулась Рифая уже мрачным вечером, в этот раз всё тело болело.
– Вылечи себя, фокусируйся на местах рези и хвори, – сказал Шэйрэн и уселся за трапезу, – сосредоточься на Квате, про себя произнеси слова «Зун саг айа».
Рифая сидела и ядовито выдавливала слова раз за разом, но безуспешно, ничего толком не получалось, от недомогания и усталости она вырубилась, на следующее утро пробудилась от страшной ломки, при попытке дёрнуться суставы скрежетали.
– Думала, что восстановишься как в первый раз? Тогда я счёл это каким-то чудом, этот монстр тебя сильно бил, да и для лечения у тебя мало Квата, его вроде можно увеличить, но навряд ли помогут обычные тренировки магии… – виновато произнёс сидящий напротив Фаард, нежно поглаживая её по головке. – Знаешь, извини, но я не рискну перечить ему, позавчера я сполна прознал, что ему ничего не стоит избавить этот мир от меня, вчера чутка прогулялся, не хотел видеть…
– Я не знаю, что мне делать, что с ним, зачем? Я же ничего не сделала, я ведь…
– Заткнись и начни себя лечить, – перебил появившийся, как всегда, из ниоткуда Шэйрэн.
Рифая обиженно бубнила формулу лечения, но ничего не происходило. К удивлению, девушка, упорно продолжала, несмотря ни на что. Спустя несколько часов Фаард легонько дотронулся до Рифаи и дал ей ножку зайца. Поужинав, она продолжила. Сильная боль во всём теле не позволяла ей сдаться, и, о чудо, наконец страдания притупились, но тут же все вокруг нее начало кружиться, и в очередной раз Рифая отключилась.