© Издательство «Перо», 2023

© Алан Уруджович, 2023

Был довольно холодный день. Бродя по полупустым закоулкам города студёным ранним утром, он краем глаза заметил таверну, над плотными дубовыми дверьми надёжно свисала вывеска с крупными буквами «Очаг доверия». Недолго поразмыслив, чужестранец направился туда. Когда он распахнул двери харчевни, в нос через убористую щель сразу вдарил запах мучного изделия и ржаного пива, таверна, в отличие от улиц, была оживлённая, несмотря на чуть ли не пустые переулки города, казалось, что это место и есть тот самый исток людей. Войдя внутрь, незнакомец подошёл к трактирщику. Усатый и худой хозяин был занят, протирая стол дыроватой тряпкой, но как только заметил клиента, тут же подбежал к краю стойки.

– Здравствуй, гость дорогой, – потерев шею, ехидно сказал трактирщик. – Чего изволишь?

– Что у тебя есть, кроме хлеба и пива? – низкий тембр незнакомца пробирал до костей, он вещал словно оратор.

– У меня, уважаемый, есть суп по собственному рецепту и картошечка жареная, что будете?

– Суп, – грубо выговорил незнакомец. – Да выпить что-нибудь подай.

– Если не пиво, то чай, уважаемый.

– Чай так чай.

Окинув зал беглым взглядом, он начал искать себе укромное место для дальнейщего упования досугом. Пустых было не так уж и много, но он заприметил местечко под лестницей на второй этаж. Усевшись и положив небольшой охотничий нож рядом на лавочку, незнакомец начал осматриваться. Основная часть харчевни была отделана завлекательной резьбой по дереву в виде разных животных и природных элементов. Затем его взор зацепили молодые девушки, работающие в качестве официанток, а, возможно, и не только.

«Харчевня под завязку забита городскими стражниками, такие же и в таких же одеяниях сторожили вход в город», – поймал себя на мысли чужак.

В скором времени к нему направилась одна из официанток с угловым подносом, на котором гордо красовался суп, а пар из тарелки приукрашивал и так эпичную обстановку.

– Добрый вечер, вот ваш заказ, суп, булочка хлеба и чай.

Чужак не ответил и сразу же начал есть, попивая чай. Спустя некоторое время, закончив свою трапезу, он подошёл к трактирщику.

– Нужна комната, приличная, не на день, сыщешь такую?

– Конечно, за хорошую плату, милостивый господин, даже лучше найдём, – опять-таки с ехидной улыбкой потёр шею хозяин таверны, – токма о цене надо обмолвиться.

– Два береката, – незаинтересованно в дальнейшей беседе ответил чужестранец, – не более.

– Ох, щедры же вы, почтеннейший, такие денежки, моя таверна за неделю столько зарабатывает, устроим вам всё по красоте, по-здравому. Только есть одна загвоздка: можете заранее уплатить иль же показать хотя бы, извините за дерзость, деньги, уж такая сумма…

– Как только увижу халупу, – чёрство и с ноткой угрозы ответил парень, – там, стало быть, подумаю, заселяться или к черту вас. Доходчиво?

– Да-да, я вас понял, уважаемый, на месте и расплатитесь, а сейчас позвольте… Эвелья! – пронзительно громко крикнул трактирщик.

Из кухни поспешно, чуть ли не чебурахнувшись, выбежала девушка лет двадцати. Кухарка не выглядела красивой, но и назвать её уродливой язык бы не повернулся. Она не была полной, была в меру упитанной, огненно-рыжие волосы придавали девушке изюминку, всё краснощёкое лицо усыпано веснушками, и это ей шло, глаза ничем не примечательны, но что-то в них всё же есть.

– Слушаю, отец.

– Сей молодой человек – наш дорогой и достопочтенный клиент, проводи его в самую лучшую нашу комнату, покажи и разложи всё, а после он вынесет вердикт, станет ли брать эту комнату, как только побалует меня золотцем. И потом стрелой ко мне, не останавливаясь нигде! Ты меня поняла?

– Но папа, – недовольно возразила она, – я же говорила, что занята готовкой, мог бы послать ту чушку-полукровку.

– Молча делай, что велел, – переведя взгляд на парня, он добро улыбнулся.

Под скрип приветствия деревянной лестницы они поднялись на второй этаж. Незнакомец внимательно рассмотрел каждую дверь, насчитал их шесть, у седьмой они остановились. Эта была плотнее, чем в остальных комнатах, и цвет её был зелёный, с арочным вырезом и металлической ручкой, тогда как у других цвет был обычным древесным.

– Вот ваша комната, господин, – Эвелья открыла дверь и жестом предложила парню пройти вперёд. – Эта самая лучшая комната в таверне отца, лучше не найти, через эту стену проходит всё тепло от камина, а вид из окна просто великолепный, я изредка сюда прихожу втайне от батьки и всю ночь смотрю в окно, так ещё плюсом отличная кровать с уложенным покрывалом из отборной овчины, самая мягкая кровать здесь, такая только тут, даже в спальне родичей нет такой.

– Устраивает, – буркнул он, протянув деньги. – Сегодня меня больше не беспокойте.

– Хорошо, господин, передам отцу, – постояв немного, Эвелья смутилась и резко убежала, не закрыв за собой дверь.

Глубоко вздохнув, он прошёлся к двери, чтобы её прикрыть. Его внимание привлёк мутный тип с облезшим капюшоном у самой дальней стенки. Это не вызвало никаких подозрений, ибо незнакомец сам был в мантии, а его лицо было прикрыто личиной.

Наконец, добравшись до кровати, не раздумывая, даже не раздевшись, он повалился на неё и мигом провалился в крепчайший сон. Холодный и затяжной писк нагруженных петель вырнул его обратно. Открыв глаз, он увидел дочку трактирщика. Эвелья легонько зашла в комнату, на сей раз плотно закрыв за собой дверь.

– Что ты здесь делаешь? – не встречаясь с ней взглядом, спросил он.

– Я… Меня батька прислал к вам, – подходила она всё ближе, – для ночных утех.

– Я сказал, чтоб меня не беспокоили, проваливай.

– А… Да… Конечно… Как скажете, – сказала недовольным тоном девушка и покинула комнату.

С первыми не греющими лучами солнца он встал и начал умываться, затем вышел из своей комнаты и направился в харчевню. Людей было намного меньше, чем вчера, возможно, потому, что только утро, подумал парень про себя. У стойки завис тот самый мутник в капюшоне, о чём-то тихо и кокетливо переговариваясь с трактирщиком. Как только они увидели незнакомца, то сразу умолкли.

– С первыми вас петухами, э…

– Шэйрэн.

– Прекрасное имя, – посмотрев на человека в капюшоне, старый подхалим глазами указал налево. – Сударь, позвольте спросить, я, само собой, ничего против вас не имею, но поймите, Эвелья всё-таки моя дочь. Могу я попросить быть с ней помягче, ведь она единственная моя любимая доченька.

– У тебя рабы есть? – сказал Шэйрэн, смотря прямо в глаза трактирщику.

– Э-э, ну что вы, какие там рабы, я же не контрабандист какой-то и принципиально не нарушаю законы.

– Срать я хотел на твои принципы, готов приобрести холопа, у тебя есть или нет?

– Ах вот оно что, так бы сразу и сказали, милсдарь, – он вышел из-за стойки с ядовитым выражением лица, – а то недопонимание какое-то вышло.

Изношенные временем ступеньки чуть ли не выскальзывали из-под ног. Спустившись в подвал таверны, хозяин раздвинул железные двери. В продолговатом каменном коридоре было сыро и воняло отходами. В самом конце у железной двери ярко горел факел. Когда они подошли ближе, вонь отдалилась, а потом и вовсе перестало смердеть.

– Как тебя звать, трактирщик, рабовладелец или же хозяин борделя?

– Ну что вы, господин, всё намного проще, – улыбнулся мужчина, – я Симмиль.

Он достал стопку ржавых ключей и принялся копошиться в них, в конце концов найдя нужный, открыл дверь. Внутри оказалась молоденькая невольница. Потенциальный покупатель подошёл ближе, и пленница дёрнулась.