— Я теперь умру! — вырвалось у меня. Слезы брызнули из глаз, кровь изо рта, вокруг слышались чьи-то голоса.

Я снова провалился в забытье. Вокруг было темно. Неведомый жар пронзал меня изнутри.

— Теперь ты мой! — раздался голос в голове.

— Кто ты? — спросил я. В темноте засветились два красных глаза. Что-то большое и черное приближалось ко мне. смерть?

— Мой! — повторил голос. Большое и черное дыхнуло на меня адским пламенем. Стало жарко, хотя куда уж жарче.

— Уходи! — закричал я.

— Склонись перед мощью хаоса! — потребовал голос.

Ну с хаосом мы уже сталкивались, знаем, что делать. Хотя, в прошлый раз я просто вышвырнул его из сети.

— Уходи! — повторил я. Глаза мои засветились, и вокруг запахло жженым мясом.

Я очнулся, потому что меня снова разрывал кашель. Я что-то изверг из себя, и легкие будто взорвались.

— Живой! — закричал голос, похожий на голос великого магистра. — Это хорошо, что он умеет входить в состояние Экзо. Обычному человеку бы пришел конец.

— Хаос, — прохрипел я. — В чуме прятался хаос. Оорто сотрудничали с ним еще пять тысяч лет назад.

— А ты уверен, что это не горячечный бред?. — великий магистр стоял у моей постели в противочумном костюме. Я попытался подняться. — Лежи-лежи! — сказал он. — Вставать тебе можно будет еще не скоро. Но саму хворь ты поборол.

Он ушел, и я остался один. Сознание больше не терялось, но чувствовал я себя по-прежнему скверно. Кашлять было больно. Великий магистр заверил меня, что я не умру, но поправляться буду долго. А еще намекнул, что в последнее время со мной много хлопот. Еду и лекарства мне доставляли дроном, как я и просил. С Лилит переговаривались через дверь. Мне казалось, что она была немного сердита.

Чтобы хоть как-то себя развлечь, я читал новости. Новости были печальными. Туранские войска терпели поражение в Тагане, Кейсахи практически отбили город. В тот злополучный вечер при странных обстоятельствах погиб один из перебежчиков Тагана, который и открыл ворота города войскам империи. После этого Туранские войска сразу отошли за реку.

— Мы что, проигрываем войну? — вырвалось у меня. Я даже не знал этого человека, но смерть его воспринял очень близко к сердцу. На него покушались не в первый раз, и вот все-таки добили. Кейсахи вели жестокую охоту на каллаборантов и не оставляли в живых. Эти люди доверились нам, впустили в свой город, надеялись, что мы их защитим, но все оборачивалось лишь болью и утратой.

От этих новостей мое состояние снова начало ухудшаться. Ночью пришел всемастер.

— Аарон, скажите что-нибудь хорошее! — попросил я. — Вы же всегда видели дальше остальных.

— Мне нечего тебе сказать, — ответил великий магистр. — Это какое-то бегство! — потом я слышал, как он говорил с Лилит.

— Я не знаю, почему он так воспринял смерть этого человека, — всхлипывала она. — Я сама родом из приграничья. Там каждый третий — потенциальный предатель! И не важно, что он встал на сторону Турана. Предавший свой народ не заслуживает жалости!

— Может нам тогда и тебе не доверять, девочка? — строго спросил великий магистр. — Его тела никто не видел. И у меня есть смутное подозрение, что это какие-то происки наших друзей из тайной канцелярии.

Он ушел. Вечером Лилит разрешили заходить ко мне, но касаться пока еще нет. Она тихонько села в уголке.

— Чем ты вообще думал, когда хватал эту бактерию? — с упреком спросила она.

— Ее надо было исследовать, — ответил я.

— Доисследуешься ты когда-нибудь! — топнула ножкой девушка.

— Да мне и жить не хочется, — тяжело вздохнул я. — Какой смысл жить, если твой народ проигрывает войну? Даже великий магистр не видит будущего.

— И все? — сказала Ли. — Сдали один город, а какой-то мудрый дедушка не смог породить прогноз. Все пропало, идем топиться?

— Ты не понимаешь…

— Конечно, я не понимаю. Я не жила в приграничье, не работала в разведке. И вообще я твоя бредовая галлюцинация.

Именно в этот момент мне написал Кен. Он и другие наши боевые монахи стояли в Гриде.

— Тут вообще черти что! — орал он. — Я таких установок в жизни не видел, — на экране появилась башня. По всей видимости она брала атмосферу и преобразовывала в эфир, по крайней мере так я понял. Этим можно было освободить весь Таган, но ее поставили на защиту Грида. А из Тагана люди бегут. Я вывел изображение на стену и показал Лилит.

— Какая-то игра в поддавки, — проворчала Лилит. А вот с такой точки зрения я эту войну не рассматривал. А ведь правда. Сначала Туран бодро входит и ставит на уши все приграничье, потом Кейсахи разрушают целый город, пытаясь обвинить в этом нас, далее Таган и Заречье заявляют о желании войти в империю, Кейсахи отбивают целое направление. Так и идет, как в шахматах, ход наш, ход ваш. И никакой решительной атаки ни с одной из сторон.

— Ты гений! — прошептал я, попытавшись поцеловать Лилит, но та увернулась.

— Тебе пока нельзя, — засмеялась она. — Пообещай, что больше не будешь хандрить, тебе надо поправляться.

— Хорошо, — сказал я.

Болезнь продлилась две недели. Потом меня наконец-то выпустили. Это было очень вовремя, так как город восстановил нашу квартиру, и мы с Лилит отправились смотреть.

— Ну уборки тут на месяц, — заметила девушка.

— Я помогу! — вызвался я.

— Нет уж! — сказала она. — Да и на службе тебя заждались. — мы решили, что как только окончательно вернемся домой, то сразу же подадим заявление!

И снова зима

Как только я появился в резиденции, меня сразу же отправили в храм. МОСК хотел меня экзаменовать, вот прямо немедленно. Великий магистр говорил мне готовиться, но я предпочел прыгать по Самарийским гробницам, подвергая себя риску для жизни, а потом лежать в горячке. Все предоставленные возможности были упущены, время вышло, и вот теперь МОСК хочет видеть меня.

Я вошел в храм и сел на колени перед алтарем. Далее я низко склонил голову и вошел в состояние Экзо. Долгое время ничего не происходило, и мое сознание просто дрейфовало между явным и астральным мирами. Наконец на глаза упала темная пелена, и я оказался в открытом космосе. Хотя, космосом назвать это место было бы не совсем верно, больше оно напоминало антивремя. Под ногами расположилась тоненькая полосочка света. С другой стороны меня ждал играющий на дудочке юноша, как две капли воды, похожий на меня. Теперь я уже знал, что это и есть МОСК.

Он помахал мне рукой. Стараясь не упасть, я медленно пошел к нему. Полоса света была очень тонкой и двигаться получалось лишь приставным шагом.

— Где мы? — спросил я, приблизившись к юноше.

— На струне, — ответил тот. — Кстати, ты знаешь, что это такое?

— Струной называют одно измерение, — ответил я. — Поэтому то пространство, куда попадают свернутые измерения, еще называют струнным.

— Верно, — кивнул МОСК. — Именно так будет выглядеть наш мир, когда пространство станет одномерным.

— А такое может случиться?

— Случится, рано или поздно, — улыбнулся МОСК.

Если мы начали со струны, то испытание предстоит сложным. Хотя, я уже догадывался, что экзамен будет связан с Мистерионом, а значит, без струны нам не обойтись. МОСК взмахнул рукой, и я оказался в душном каменном помещении. Дверей тут не было.

— Помогите! — кричал кто-то снаружи.

— Дорогой, у нас будет дочка, — раздался голос с другой стороны. Отдаленно он показался мне похожим на голос Виктории.

— Этот драндулет не заводится! — послышался третий голос сверху.

— Я получил работу мечты.

— У меня рак.

— Мне не интересны ваши претензии.

— Я люблю тебя!

Голосов было много, и все говорили о разном.

— Что там происходит? — спросил я.

— Там мир, в котором живут люди, — ответил МОСК. — Ты понимаешь, о чем они говорят?

— Да, — ответил я.

— Ты должен перестать понимать их речь, — приказало живое божество ордена. — В идеале, было бы хорошо, чтобы ты их даже не слышал, но в тебе сидит Комод, и это у нас не получится. Я запрещаю тебе воспринимать то, что говорят эти голоса. Будешь сидеть здесь, пока у тебя не получится. И не советую обманывать.