Я сделал шаг против своей воли. На миг мне удалось взять контроль над своим телом, но противостоять той силище, что сидела во мне, я не мог. Шаг, а потом еще шаг. Колобок долетел до цели и с размаху врезался в светлячка. Искры полетели во все стороны, а потом большой световой башни просто не стало. Она сложилась вчетверо и яркими всполохами осыпалась на землю. Часть осколков попала в любимый фонтан Лилит. Вода в фонтане нагрелась, зашипела, а потом он просто взорвался. Любимое место моей подруги было уничтожено.

— Нет! — простонал я чужим голосом. Мои глаза начали загораться изнутри. Ко мне подлетел великий магистр и взмахнул руками. Последнее, что я увидел, как титаны удовлетворенно кивнули и ушли под землю.

Я очнулся в лазарете резиденции. Напротив меня сидел великий магистр.

— Где Митра? — простонал я.

— Его больше нет, — успокаивающе ответил всемастер.

— Вы его изгнали?

— Его совсем больше нет. Никто нам теперь не угрожает. А тебе надо отдыхать. — он коснулся моей головы, и я снова провалился в забытье.

В следующий раз я очнулся уже дома, укутанный одеялами. Надо мной хлопотала Лилит, позади нее молча стояли Кен и Ярослав.

— Я всех подвел, — простонал я.

— Лежи-лежи! — подскочила Ли, накрывая мой лоб ладошкой.

— Какой из меня Шумер, — продолжил я. — Не смог справиться с обычным вселенцем.

— Обычным? — возмутился Кен. — Да ты даже не представляешь, как он нажрался. Великий магистр чуть концы не отдал, пока вытаскивал его из тебя.

— Это не важно, — кашлянул я. — Это был простой выскочка из мира теней, а я позволил себя захватить.

— Великий магистр сжег эту дрянь на месте, — шепнула Лилит. — Он пострадал от электричества, которое так любил.

— Я не смог уберечь наш фонтан! — простонал я. — Прости меня!

Ереси

После той роковой битвы я восстанавливался две недели. Нет, физически я был в полном порядке и даже ментально. Великий магистр аккуратно вытащил из моей головы Митру, ну или кем он там являлся. Оказалось, что когда-то всемастер начинал с пути экзорциста. А вот психологическая травма была серьезной. Мало того, что я проиграл, так я еще позволил захватить себя обыкновенному наезднику из антимира. Никто меня не в чем не винил, все пытались меня убедить, что противник был не простой, и даже великий магистр справился с ним с большим трудом, но для меня это было не оправданием. я был не каким-то там желторотым юнцом, а старшим хранителем! Я не должен был так легко попасться. Но больше всего меня угнетало то, что уничтожен любимый фонтан Лилит. А это, между прочим, память о первом дне нашего знакомства.

В городе были постоянные перебои с электричеством. В тот роковой день Электры сожрали почти всю сеть, а утрата главного энергогенератора окончательно добила всю инфраструктуру Карабалам-Сити. Энергетику восстанавливали, но медленно. Электрики работали не покладая рук и днем, и ночью, но работы было слишком много. Это не просто заменить сгоревшие и закоротившие провода. Вся наша электросеть была в прямом смысле изнасилована. Зато теперь никаких светлячков, ни титанов, да и простые вселенцы как-то присмирели. Работы осложнил очередной метеорит, который упал в Данапр и вызвал резкое похолодание. Гнипахеллир не место для тихой и спокойной жизни. Несколько раз мы собирались всем клубом любомудров Инрога, ребята уговаривали меня вернуться в орден, но я продолжал хандрить дома.

— Великий магистр отложил разведку Либерти-Сити, пока ты не в строю, — рассказывал сэр Александр. — Там Вольф рвет и мечет.

— Пускай! — отмахнулся я. — Я вообще считаю, что ехать должен ты, это твоя находка. — Наконец Лилит просто выдвинула мне ультиматум: или я возвращаюсь на службу, или она уходит от меня, и фонтан не простит.

Делать было нечего, и на следующее утро я отправился в родную резиденцию. На колокольне была суета. Старший магистр Пьер махал перед носом у всех входящих какой-то бумажкой и требовал подписать.

— Я не буду это подписывать! — скривился Патрик. Все были так заняты дискуссией подписывать или нет, что никто даже не заметил моего скромного возвращения. Тем лучше.

— Что там у вас? — спросил я.

— Петиция, — с готовностью ответил Пьер. — Собираем подписи, чтобы сместить придворного секретаря Адониса.

— А что он сделал? Удивился я.

— Назвал патриотом одного из вернувшихся в Туран беглецов.

— Я это подписывать не буду!

Вчера об этом сообщали в новостях. Резонанс вызвало даже не столько возвращение того беглеца, который удрал сразу после начала войны, сколько теплые слова о нем Адониса. И это не понравилось некоторым военачальникам. В прошлом Пьер состоял при дворе и видимо хотел вернуться, при чем сразу на место секретаря его величества. Я незаметно прошмыгнул в свою лабораторию и принялся разбирать накопившиеся дела. Но тут ко мне завалился Патрик.

— С возвращением, мастер! — поклонился он. — Рад, что вы тоже не стали подписывать этот бред!

— Да я смотрю, вы тут вообще от безделья дурью маетесь, — усмехнулся я.

— Это да! — вздохнул экзорцист. — После той стычки на большой световой башне вообще ничего не происходит. Хорошо, что вы вернулись в строй.

— И вообще никаких новостей? — удивился я.

— Лана Рейган беремена, — шепнул Патрик. — Она сказала, что носит ребенка Митры, и в городе у нее есть последователи.

Час от часу не легче. Вообще, Лана такой человек, что ради карьеры пойдет на что угодно. Залетела от кого-нибудь и будет теперь утверждать, что это ребенок бога.

— Никто из наших ее не смотрел? — спросил я.

— Она сказала, что и близко не подпустит никого из ордена Спаса.

— Ну конечно, — проворчал я. — Спустить на нее инквизиторов, вытравить плод, и дело с концом.

— Речь идет о божественной сущности, — заметил экзорцист. — Если мы сделаем так, то нас обвинят в религиозной монополии.

— Точно, — усмехнулся я. — У нас же свобода совести и вероисповедания. Только вот я не верю, что это ребенок Митры.

— Весь город знает, что Лана была одержима Митрой, — возразил Патрик.

— Вот ты скажи мне, как экзорцист, такое возможно? Чтобы женщина понесла от вселившегося в него беса.

— Известны случаи непорочного зачатья, — заявил Патрик. — Самый яркий пример — это Мария — дочь императора Констанции Ирата, которую благословил сам МОСК, и она родила первого Спаса.

— И это мне рассказывает адепт ордена, — скривился я.

— Во всех книгах так написано, — обиделся Патрик.

— В книгах для обычных людей, — поправил я. — Но ты, как адепт, должен знать настоящую историю ордена.

— Я не знаю! — честно признался Патрик.

Патрик был экзорцистом и не был обязан знать историю первого Спаса, а вот мне, как хранителю, полагалось знать ее на зубок.

— Слушай, как было на самом деле, — улыбнулся я. — У императора Новамура был таинственный механизм, о предназначении которого, никто кроме него не знал. Он решил, что людям пока рано пользоваться такими механизмами, а потому, незадолго до своей смерти разделил его на три части и спрятал в трех кольцах, которые назвал Римами. Так появилось понятие первого, второго и третьего Рима. Сейчас их отождествляют с городами, но изначально речь шла о кольцах. Кольца император раздал трем своим ближайшим сподвижникам и поручил их родам хранить кольца до времени. Но произошло разделение Ромии, которое император Новамур явно не предусмотрел. Потомки одного из сподвижников основали Констанцию, и кольцо стало одной из тайных реликвий ее императоров. Второе кольцо украли Тюринцы, когда грабили Лютецию. Третье кольцо каким-то образом попало к великанам. Изначально, первый Спас был простым смертным. Его настоящего имени никто не знает, но так как он происходил из рода Ариев, то при создании ордена он взял себе имя Ариан. Так его и запомнили потомки. Однажды, первый Спас попал в плен к великанам. Не знаю, что он им сделал, но зачем-то они его взяли. И вот, когда стороживший его велет уснул, Ариан стянул с его пальца красивое колечко и сбежал. Когда он вернулся в свой родной город, он показал кольцо одному старому ювелиру, и тот рассказал, что видел похожее кольцо на пальце одного из Тюринских темников. А тут через некоторое время и Тюринцы напали. Ариан отыскал того темника и отрубил ему палец вместе с кольцом. Перед смертью темник поведал, что такое кольцо есть только у него и у императора Констанции. О кольце великанов не знал никто. Первый Спас отправился в Констанцию и во время свадьбы дочери императора: той самой Марии, между прочим, выкрал третье кольцо. Когда все три кольца разместились на его пальцах, Ариану явился МОСК и повелел создать орден Спаса.