И все бы хорошо, если бы позади вдруг не раздался истошный вопль: «Вот молодец! Чужую машину раскурочил и бежать! А ну стой, козел!» Кричала женщина. Миша остановился, сначала съежился, а затем задергался в разные стороны, словно гуттаперчевый. Он не знал, что делать. До женщины довольно далеко, можно попробовать убежать, но он же ни в чем не виноват – если бы не отскочил, то его бы задавили. Миша остановился и топтался в нерешительности. А затем повернулся и, опустив голову, поплелся в сторону разгневанной фурии. Когда он оказался рядом, она не позволила произнести ему и звука.

– Ты что ж наделал! Разбил зеркало и решил смыться!

– Я… я… на меня ехала машина… – бормотал Миша, как школьник у доски.

– Ну и что, козел? Это причина портить частную собственность?!

– Меня бы иначе задавили…

– Вот урод! – Глаза женщины сверкали, а из уголков рта летела пена. – Ты знаешь, сколько стоит такое зеркало?

У Миши потемнело в глазах, ему стало страшно.

– Я разбил вашу машину. Извините…

– Если б мою, козел, тебя бы уже в живых не было! Но это не важно! Ты испоганил частную собственность и должен за это ответить. – Всем телом грузная тетка резко повернулась и заорала: – Охрана! Охрана! Давай быстрее сюда!

Мише захотелось бежать, бежать немедленно. Он понимал: еще мгновение, и будет поздно. Однако из-за робости перед этой грубой, вульгарной женщиной его охватило оцепенение. Склонив голову, он покорно ждал приближающегося дюжего охранника.

– Вот, Саша, прими красавца. Отломал зеркало у той иномарки и уже смываться намылился. Тут я его и прикнопила. – В голосе женщины чувствовалась гордость за свой поступок.

– Но я же, меня же могли… – Миша хотел сказать: «задавить», но закончить фразу ему не дали.

– Пошел, пошел, вон в ту дверь, живо!

Михаил совсем растерялся и безропотно выполнил приказание. Через несколько мгновений он оказался в дежурке какой-то фирмы.

– Ну что, сынок, кранты тебе, – с наигранной ласковостью произнес охранник и огромной ручищей разгладил на своем необъятном животе складки, образовавшиеся на казенном сукне фирменной куртки.

Миша стоял втянув голову и тупо смотрел себе под ноги. Его охватила тоска: «Правильно мама говорила: сейчас время такое – попадешься в лапы рвачам-капиталистам или бандитам, что, впрочем, одно и то же, и уже не вырвешься. Пока последнюю нитку не выдернут, не успокоятся. Ох, мама, мама, почему тебя нет рядом?!»

– Ну садись. А с виду и не скажешь, что шпана. Как гады маскируются! – покачал головой охранник. – Ладно, пока старший не подошел, снимем с тебя показания.

На этом месте Саша с удовольствием потер руки, и его лицо приобрело холодное, деловое выражение.

– Документы! Что уставился? Документы с собой?

– Нет. Удостоверение на работе.

– Фамилия, имя, отчество? И не вздумай врать, мы все проверим.

Все, попался. Теперь не выпустят. Денег у них с матерью никаких – значит, будут отнимать квартиру. Что делать: говорить правду или соврать? Будет проверять или не будет?

– Я жду.

– Сергеев Александр Сергеевич, – пролепетал наконец Миша.

– Место рождения, год рождения, адрес?

Начав врать, Миша уже не мог остановиться. Он выдумал все, кроме года рождения.

Охранник все тщательно записал, затем посмотрел на съежившегося парня и зло ухмыльнулся:

– Сейчас проверим в адресном столе. И учти: если наврал хоть слово, то пожалеешь…

При этих словах Миша совсем пал духом. «Значит, будут бить, бросят в какой-нибудь подвал, а у мамы начнут вымогать квартиру. Это конец. Что делать? Помощи ждать неоткуда, зачем я шел не по тротуару, вот идиот!»

Охранник Саша словно прочел его мысли, нехорошо улыбнулся и поднял телефонную трубку.

В этот момент дверь с шумом распахнулась и на пороге появился пожилой усатый человек. Вначале он не обратил внимания на постороннего.

– Докладывай, Сашок, что за время моего отсутствия.

Охранник вскочил по стойке смирно.

– Максим Денисович, в настоящее время занимаюсь проверкой показаний вот этого типа. – Он мотнул подбородком в сторону Миши.

– А что он сделал?

– Разбил боковое зеркало.

– На чьей машине?

– На служебной машине нашей фирмы.

– Понятно. Как же так, уважаемый? Кстати, как вас зовут?

Впервые услышав не брань, а сочувственные слова, Миша немного приободрился, но тут же все погубил.

– Михаил, – совершенно забыв о своих показаниях, простодушно ответил он.

– Ах ты, гнида! Тезка Александра Сергеевича Пушкина.

– Ты о чем это? – удивился начальник охраны.

– Проговорился, гад. В показаниях он назвал себя по-другому – теперь и в адресный стол звонить не надо. Я чувствовал, Максим Денисович.

На Мишу было больно смотреть. От отчаяния он вдруг вскочил на ноги и закричал:

– Максим Денисович, Максим Денисович, я не виноват! Машина сама, сама, понимаете, я ее не заметил, деваться было просто некуда…

– Не волнуйтесь вы так. Пойдемте на место происшествия, там и разберемся.

– Максим Денисович, я с вами, я все покажу! – Охранник, как гончая, встал в стойку.

– Не надо, Саша, оставайся на телефоне, я сам разберусь. Идемте, Михаил.

Они вышли на улицу. Начальник охраны издали заметил кусочки разбитого зеркала на асфальте и двинулся в сторону злополучного автомобиля. Когда подошли, усач посмотрел на переминающегося с ноги на ногу Мишу.

– Где машина?

На Мишу вновь накатила тоска. «И этот решил поиздеваться».

– Здесь, – ответил он безразличным голосом.

– Где здесь?

– Вот же она.

– Эту я вижу.

– А другой я не разбивал…

– Я не о том, – Максим Денисович усмехнулся, – где ваша машина? Посмотрим ваш ущерб.

Миша окончательно убедился – точно издевается! В ответ же он лишь помотал головой:

– Нет, нету.

– Как это нету? А куда же она делась?

– Нету ее у меня…

– Что значит «нету». Как же вы разбили зеркало?

– Собой, – тихо ответил Миша.

– Чем, чем?

– Собой. Машина неожиданно вывернула из-за поворота, я отскочил и спиной врезался в это зеркало, оно выскочило из гнезда, упало на асфальт…

– Так у вас что, нет машины?

– И никогда не было. Я – научный сотрудник. Я да же и помыслить о своей машине не могу. У меня зарплата – сами знаете, у матери мизерная пенсия, какая тут машина! – Миша махнул рукой. На лице начальника охраны появилось снисходительное выражение – полужалости, полупрезрения.

– Ясно. Знаешь что, парень. А пошел-ка ты отсюда подальше.

Миша не двигался. Вначале до него даже не дошел смысл сказанного.

– Ну, чего стоишь, свободен.

Миша вздрогнул и сначала медленно, мелкими шажками, а затем все быстрее, постоянно оглядываясь, побежал. Он не заметил, как миновал институтский корпус, потом свернул в какой-то переулок, еще попетлял, прежде чем остановиться перевести дух.

Каждую клеточку заполняла радость. Он не мог поверить, что так легко отделался. Забылись унижения, которые только что перенес. «Подумаешь – унижения! Да мой начальник вон как измывается надо мной. – Зато теперь я свободен». Вдруг Миша улыбнулся. «Какой я молодец, что все наврал, – кроме имени они ничего обо мне не знают. Вот вам!» – Миша помахал кулачком куда-то в сторону. – Мама меня похвалит, до чего же я хитрый!»

В этот момент из открытого окна дома напротив донеслась музыка, и Миша услышал: «А я сяду в кабриолет и уеду куда-нибудь…» Расправив как мог плечи, он двинулся по тротуару широкими шагами, на его лице играла улыбка.

Алексей не заметил, как оказался у входа в Екатерининский сад. За спиной, на противоположной стороне Невского проспекта, остался знаменитый некогда Елисеевский магазин, а впереди за садиком высился по-царски величественный Александрин-ский театр.

Случайно ли ноги опять привели его сюда? На этот вопрос Алексей не мог найти вразумительного ответа. Да он и не искал. Просто теперь у него была уйма свободного времени, поскольку работу он потерял. Каждый вечер сестра, у которой Алексей нашел пристанище, оставляла ему немного денег на следующий день, и с утра он был волен делать с собой что угодно.