– Ну, как впечатления? – подошел к нам Анатолий Васильевич и, жестом притормозив наши вопросы, голосом опытного экскурсовода произнес: – Мы с вами сейчас находимся на горном плато западной части Копетдагского хребта. Высота – примерно 1200 метров над уровнем моря. Нохур, между прочим, аул необычный. Природа здесь уникальная по своей красоте. Округлое горное плато, где разместились дома нохурлинцев, отвесные скалы – это еще не все. Здесь неподалеку находится самая высокая точка Копет-Дага под названием «Учкуи» (три колодца), а еще водопад Хур-Хуры, высотой около 50 метров. А вон там, в горной расщелине, – показал Подолякин, – есть пещера. Родники и горные ключи не иссякают здесь ни зимой, ни летом. Их-то и используют нохурлинцы в целях орошения своих участков.

– Ну, а что это за чудо природы – рыжие и светловолосые туркмены, я сроду таких не видел? – не удержался с вопросом Виктор Курбатов.

– Я не раз пил чай с нохурлинцами, организовывая с ними взаимодействие…

– Наверное, не только чай? – вклинил кто-то шутливую реплику со стороны.

– А вот и нет, – оживился майор, решив подкрепить свои слова конкретным примером. – Однажды при завозе продуктов питания сюда ошибочно доставили целую бочку пива. Настоящего «Жигулевского»! Сваренного по всем правилам ГОСТа. Случись это где-то в другом туркменском ауле, ее бы распродали за пару часов. В Нохуре же бочка простояла нетронутой целых две недели, после чего незадачливый продавец перевез дефицитный товар в другой магазин, в Дайне. Спиртное, включая пиво, в Нохуре никогда не было в почете.

Нохурлинцы, компактно проживающие в ауле Нохур, а также в Большом и Малом Койне-Кесыре, Чокур-Юрте, считают себя самыми правильными туркменами, потомками Александра Македонского. По одной из легенд, полководец, возвращаясь после неудачного военного похода на юг, оставил в этих местах группу раненых воинов-греков и римлян. Со временем, выздоровев, те стали активно заниматься охотой, скотоводством, земледелием. Укореняясь в этих местах, они предпринимали регулярные набеги на соседей, где похищали молодых девушек – будущих жен, отвоевывали наделы плодородной земли. Постепенно бледнолицые чужестранцы положили начало роду нохурлинцев и основали большой аул Нохур. Отсюда – рыжие и белокурые туркменчата, блондинистые мужчины и женщины, гены которых то и дело напоминали о своих древних пращурах.

– Кстати, – понизил голос Подолякин, – расскажу вам строго по секрету. Однажды, уже в наши дни, потомков нохурлинцев за их разбойные набеги на соплеменников и похищения молодых дев все же настигло жестокое отмщение. В ауле Нохур, по заведенной традиции, использовали труд только ишаков. Они неприхотливы в еде и уходе, при этом очень выносливы и трудолюбивы. Так вот, проезжая как-то поздним вечером через Нохур, шутники из аула Дайне, где компактно проживали в основном текинцы, оставили в «подарок» своим обидчикам… молодую ишачку.

То, что последовало затем, сложно описать словами. Местные ишаки буквально взбесились. Они подняли в ауле такой переполох, разрушили столько загонов – не пересчитать! Понесенный ущерб был сравним разве что с землетрясением!

– Но это секрет! – загоготал во весь голос майор Подолякин. – Лучше нохурлинцам об этом случае не напоминать!

А вообще местные жители тщательно берегут традиции и обычаи своих предков. Очень трудолюбивы, доброжелательны, открыты для общения, но при этом всегда на страже семейных и нравственных ценностей. Скажем, своих жен и подростков-девочек они до сих пор не пускают в кино. Не жалуют они и женщин или девушек со стороны. Были несколько случаев, когда парни из этих мест во время срочной службы в армии знакомились с девушками из центральных регионов России, даже брали их в жены. Издевкам и холодному неприятию по отношению к ним со стороны жителей аула не было конца. И жены-славянки, не выдержав морального прессинга, вынуждены были покидать эти места, уезжать к себе на родину, несмотря на решительные возражения мужей.

Не менее популярна здесь и другая легенда. По преданию, именно в этих местах, в горных отрогах Копет-Дага, после утомительного сорокадневного плавания причалил ковчег библейского пророка Ноя. Помните, «каждой твари по паре»? Щедрой рукой Ной отсыпал нохурлинцам зерен пшеницы, цветов, саженцев миндаля, винограда, грецких орехов, выпустил на волю множество птиц и животных. Если подняться выше, на высоту 1600 метров над уровнем моря, можно увидеть возделанные нохурлинцами поля, где произрастает немало культурных растений, отличающихся высокой урожайностью. Словом, народ здесь самобытный, ничего не скажешь!

– А пограничников они воспринимают тоже как чужаков или терпимо? – поинтересовался мой земляк лейтенант Валера Роман.

Затянувшись сигаретой, Подолякин не спешил с ответом.

– Нам с ними детей не крестить. Тут главное другое. Нохурлинцы – люди слова, наши надежные друзья. Они прикрывают тыловые подступы к границе. Не было случая, чтобы на этом участке местности появился кто-то из посторонних, без пропуска в пограничную зону, и прошел в сторону границы никем не остановленный. Отсутствие «зеленых фуражек» отнюдь не означает, что участок неконтролируем. Наше наблюдение за обстановкой осуществляется глазами простых водителей и чабанов, колхозного сторожа в саду или обычного поливальщика огорода, дедушки-аксакала, отдыхающего возле арыка, или неугомонной детворы, школьников, да мало ли! На этот счет мы с ними как братья. Одно дело делаем!

Сфотографировавшись на память рядом с огромной чинарой, пустившей здесь свои корни пару сотен лет назад, мы наконец двинулись в путь. Радиатор остыл. Остыли и мы, все еще не веря своему счастью. Оказывается, Туркмения – это не только безжизненные пески и потрескавшиеся от безводья такыры, напоминающие с высоты птичьего полета грубый черепаший панцирь. «Имеющий глаза да увидит!» – хитро прищурясь, произнес Анатолий Васильевич, приглашая нас жестом к машинам.

Нохурлинский чинар

Натужно ревя моторами и раскачиваясь на ухабах, колонна двинулась в путь, по направлению к все еще неведомой нам границе.

Остаток пути мы провели в неспешном общении. Тягуче длинная, монотонная дорога, скрашенная стараниями интересного, вдумчивого собеседника, к этому невольно располагала. Майор Анатолий Васильевич Подолякин был именно из таких: с тонким юмором, наблюдательный, посвященный во все тонкости пограничной службы, легко переходящий с командного тона на товарищеский, даже отцовский. При этом – ни намека на занудство, высокомерие, всезнайство. Не случайно мы в оба уха впитывали в себя его поучительные рассказы, массу полезной информации, основанной на реальных фактах и событиях службы. Временами наш УАЗик буквально вздрагивал от оглушительного хохота, при котором даже водила-второгодник был вынужден притормаживать и, прыская от неудержимого смеха, склоняться лицом к рулю.

«Как же удивительно могут раскрываться люди в неофициальной обстановке», – невольно подумал я, вспоминая нашу первую встречу у офицерской приежки. Тогда, по первому впечатлению, перед нами предстал типичный майор-служака: под два метра ростом, с крепкими ручищами, в старательно отутюженной, хотя и порядком выцветшей офицерской рубашке цвета хаки. Он был гладко выбрит и расточал густой запах «Шипра». Поначалу строгий и официальный, в обращении только на «вы» и «товарищ лейтенант», он буквально подчеркивал окружающим свой высокий статус старшего офицера штаба пограничного отряда. Здесь же, украшенный басовитым хохотком, перед нами солировал колоритный персонаж шукшинских рассказов. К сожалению, не познанный и не описанный великим мастером.

За остаток пути мы узнали от майора Подолякина больше, чем от всех «лекторов» управления погранотряда, вводивших в обстановку молодых офицеров. Как оказалось, Бахарденский пограничный отряд – важное звено в системе охраны государственной границы в масштабах всего округа. Его участок, в силу транспортной доступности – рядом железная дорога и аэропорт, – довольно часто испытывают на прочность нарушители границы. Со стороны Ирана – контрабандисты, хозбытовики и невинные, на первый взгляд, пастухи, тщательно проинструктированные службой безопасности САВАК. С нашей стороны – психически неуравновешенные чудаки, в поисках «свободы» и лучших условий жизни, а иногда и уголовники-рецидивисты.