И все-таки то, что они делали, могло стоить ему жизни.

«Только бы не ошибиться…»

Они возились с веревками, закрепляя хитроумную паутину так, чтобы все зависело от одной-единственной веревки, чью толщину они с Умберто скрупулезно просчитывали всю ночь. Крейн наблюдал, изредка давая советы таким спокойным тоном, словно его это вовсе не касалось:

– Осторожнее с лампой, а то она погаснет…

Наконец они закончили. Теперь нужно было сделать нечто сложное и простое одновременно. Умберто, мрачный и задумчивый, поклонился капитану и нырнул в трюм. На палубе остались четверо – Эсме, Эрдан, Джа-Джинни и сам Крейн.

– Даже не мечтай загнать меня туда! – строптиво заявил крылан.

– Как хочешь… – Крейн пожал плечами.

Он заранее проинструктировал Бэра, который должен был на всякий случай отобрать у матросов оружие и хорошенько спрятать, а уж о том, чтобы они заткнули уши, предстояло позаботиться Умберто. На мгновение магус замер, словно прислушиваясь к чему-то.

– Что дальше, Эрдан? – спросил он безразличным тоном.

– Сам знаешь… – проворчал мастер-корабел. – И давай-ка побыстрее!

Магус фыркнул и снова подошел к мачте. Он завел руки за спину, давая Эрдану возможность связать себя; острие гарпуна теперь смотрело ему точно в лоб. Корабел вязал узлы за узлами, лишая капитана возможности шевелить пальцами, и думал, что Крейну сейчас достаточно одного взгляда, чтобы положить этому конец.

«Странно, но я этого почти желаю…»

– Про глаза не забудь, – проговорил магус, почувствовав его смятение.

Эрдана эти слова еще больше выбили из колеи. Поэтому, когда внезапный ветер вырвал у него из пальцев заранее приготовленный черный платок, корабел на мгновение застыл, не понимая, что делать.

Джа-Джинни встрепенулся и раскрыл крылья, но платок уже исчез в море. Они переглянулись, и Крейн негромко рассмеялся.

– Что будем делать? – поинтересовался крылан. – Надо отыскать подходящую тря…

– Ничего не надо, – хмуро перебила Эсме. – Вот, держите.

Она стянула с головы свой зеленый шарф и протянула Эрдану, но мастер-корабел не успел его взять.

– Сама, – сказал Крейн со странным выражением лица.

– Это приказ? – поинтересовалась целительница, продолжая хмуриться.

– Просьба.

Чтобы завязать фениксу глаза, девушке пришлось встать на цыпочки и почти обнять его – отпрянув, она сильно покраснела, но Крейн этого уже не увидел. Эрдан пристально наблюдал за обоими, с каждой секундой все больше убеждаясь, что его подозрения оправданны и грядет одно из самых трудных испытаний, какие только могут случиться с навигатором фрегата.

Впрочем, еще неизвестно, переживут ли они встречу с сиренами.

– Давай, Эрдан, – сказал магус. – Мы приближаемся. И не забудьте заткнуть уши!

Он знал, что никто об этом не забудет. Эрдан опустился на колени рядом с машиной для отложенного убийства, чья схема возникла в его голове совершенно случайно и оказалась похожей на древние часы. Тонкая палочка, уложенная на специальной подставке, поджигается с одного конца, и, когда она догорает до нужного места, лопается нить, удерживающая свинцовый шарик, который со звоном падает на металлическую подставку. Только и всего. Как признался Умберто, его отец придумал похожую «штуку», охотясь на диких зверей… Но пока все это оставалось лишь теорией. Точнее, ширмой, предназначенной для «Невесты», и до поры она действовала – но теперь, зажигая огонь, Эрдан почувствовал, как беспокойство фрегата нарастает.

– ?~

Дело сделано.

Когда прогорит и лопнет веревка, удерживающая спусковой крючок стреломета, он выстрелит и, конечно, попадет в цель, если до тех пор фрегат не проскочит пролив, воспользовавшись попутным ветром.

– Вот… – сказал корабел, тяжело поднимаясь с колен. – Теперь все зависит от нее.

– Знаю! – нетерпеливо зарычал капитан.

Внутри «Невесты ветра» нарастала протестная волна – она поняла, что ее обманули, что на борту произошло нечто ужасное и жизнь капитана оказалась в опасности. Хотя сирены были уже совсем близко, гораздо бо́льшая опасность им угрожала со стороны одураченного фрегата, чья ярость порою принимала пугающие формы. Крейну и то не всегда удавалось сразу успокоить «Невесту», а уж сейчас, когда он и с собой совладать не сумеет…

Эрдан рассчитывал лишь на то, что «Невеста» сначала преодолеет необходимое расстояние.

«Давай, ты сможешь. А потом делай со мной что захочется».

– Сделает! – улыбнулся Кукольник. – Ты знаешь, на что она способна в гневе.

Где-то далеко-далеко раздался крик:

– Уши!!!

Палуба, как вдруг заметил мастер-корабел, опять оказалась затянутой туманом. Руки Эрдана действовали помимо его воли: поднялись и сунули заранее приготовленные затычки сначала в одно ухо, потом – в другое…

Кукольник исчез.

Наступила тишина.

Эрдан понял, что поддался магии сирен всего на миг, потому что ни Эсме, ни Джа-Джинни даже не успели испугаться. Они последовали совету Кристобаля заблаговременно, и теперь он оставался на борту «Невесты ветра» единственным, кто успел хоть ненадолго услышать песню сирен во второй раз.

Эрдан чувствовал присутствие фрегата в своем сознании: «Невесты» хватало и на то, чтобы нестись вперед с такой скоростью, что неслышный ему ветер, должно быть, выл и свистел в парусах, и на то, чтобы пристально всматриваться в мастера-корабела, словно спрашивая: «Как же ты мог?!»

По счастью, она не обладала даром речи, даже мысленной.

Иначе ему было бы гораздо сложнее…

Кристобаль, связанный и совершенно беззащитный, улыбался – что он видел сейчас, с кем говорил? Под повязкой полыхнуло алым, показались искры. «Быстро, слишком быстро». Впрочем, это не имело значения: даже если первопламя проснется прямо сейчас, оно не сумеет вырваться на волю. Гораздо хуже было то, что видения, посланные магусу сиренами, сбивали с толку и фрегат.

Эрдан отвернулся; смотреть на капитана в таком положении было выше его сил. Пролив Сирен стремительно приближался, и все-таки мастер-корабел с возрастающим беспокойством поглядывал на веревку, под которой горела лампа. «Ты не можешь не успеть. Ты не имеешь права не успеть!» Фрегат не ответил ему – корабел не ощутил ни злости, ни чего-нибудь еще. Один лишь холод.

Холод…

Кто-то тронул его за руку – это оказалась Эсме. Целительница почувствовала, что корабелу плохо, и решила поддержать его, потому что к капитану она не могла даже прикоснуться. «А если он ворвется в наши головы?» – вдруг с ужасом подумал Эрдан и тотчас же понял: этого не будет. Если что-то осталось от железной воли Кристобаля, он такого не допустит.

Эсме сжала его ладонь и указала куда-то вперед. Крылан, так и не поднявшийся в воздух, тоже смотрел в ту сторону.

Сначала Эрдан ничего не увидел, а потом…

Над поверхностью моря были натянуты тончайшие струны; они отсвечивали в ярких лучах полуденного солнца всеми цветами радуги. К чему крепились верхние концы струн, оставалось загадкой – они уходили в небо, теряясь в вышине. Что до нижних, подводных, концов, то Эрдан разглядел в глубине что-то темное и привычно потянулся к «Невесте», чтобы она рассмотрела получше, но в ответ ощутил все тот же холод. Он не сдержал горькой усмешки: что ж, какая теперь разница? Быть может, там и впрямь обитают загадочные чудовища, а быть может – перед ними одна из машин Основателей, забытая и сломанная. В любом случае они первые за много сотен – тысяч? – лет, кто воочию увидел сирен и сумел их победить. И будь Кристобаль заурядным капитаном, к этой победе не примешивалась бы изрядная доля печали и стыда. Даже при том, что они ничего не слышали, зрелище оказалось попросту завораживающим. Легко было представить себе, что перед ними некий музыкальный инструмент.

Арфа.

Арфа Великого Шторма.

– Погоди, вы еще не проскочили! – проговорил Кукольник, невероятным образом оказавшийся у него за спиной.

Эрдан, вздрогнув всем телом, обернулся. Время потекло очень медленно, словно старый темный мед с крупинками сахара, словно смола, – и он почувствовал себя беспомощной мухой, застрявшей в янтаре.