Многообещающее начало разговора: если они так и будут ставить друг другу условия, то беседа продлится долго.

Что ж, иногда лучше поддаться.

– Я расскажу… – медленно проговорил мастер-корабел. – Только учти: тебе это совсем не понравится. Возможно, ты захочешь бросить меня за борт, когда узнаешь всю правду.

Магус только хмыкнул в ответ, но на лице у него было написано: «Захочу – и брошу. Как-никак я тут главный».

– Ты немало обо мне знаешь, – сказал Эрдан. – Поэтому обойдемся без предыстории. Меня, как ты слышал, считают лучшим корабелом Империи за последние две сотни лет, но это неправда. Я не совершил ничего выдающегося, за исключением одного случайного открытия. Скажи, ты когда-нибудь выгонял кого-то из команды?

Магус покачал головой.

– Но ты наверняка знаешь, что это непростое дело… Да, вижу, что знаешь. Чтобы кто-то ушел с фрегата, нужно согласие навигатора и самого рыбокорабля. Если фрегат заартачится, ничего сделать нельзя. Принято считать, что в этом случае навигатор должен разобраться в собственных побуждениях и понять, что же ему нужно на самом деле. Но в жизни, конечно, все обстоит куда сложнее, и ты рано или поздно с этим столкнешься… Так вот, многие навигаторы хотели бы научиться рвать связующие нити и протягивать их, приказывая кораблю, а не уговаривая его. Однако мало кто при этом задумывается, что нить между матросом и фрегатом не так уж сильно отличается от нити между фрегатом и навигатором. Значит, если найдется способ разорвать первую, то и вторая может пострадать. – Эрдан ненадолго умолк. – Я нашел этот способ. Я первый понял, что надо делать. Хотя, быть может, я всего лишь оказался первым тщеславным идиотом, который не сумел промолчать и все рассказал тому, кто меньше всех годился для роли хранителя подобных секретов.

Магус сильно побледнел.

– У меня было много учеников – корабелов и навигаторов. Среди первых выделялся некто Чейн, а вот среди вторых… Хм, это забавная история. Он пришел в школу инкогнито, долгое время жил вместе с другими молодыми учениками, ничем не выдавая своего благородного происхождения. Он обладал прилежанием и бесспорным талантом, чьи новые грани открывались едва ли не каждый день. Я проникся к нему уважением и даже слегка завидовал, а потом вынужден был признать: он лучший мой ученик и, возможно, лучший навигатор Десяти тысяч островов. Время шло, его обучение почти закончилось. Однажды…

Однажды его пригласили во дворец, на прием к капитану-императору. До этого Эрдана называли лучшим корабелом, но должность первого мастера императорского флота занимал некто Рейстеф. Эрдан не был знаком со своим предшественником и не мог сказать о нем вообще ничего – ни плохого ни хорошего. Он просто учил и не стремился занять столь высокий пост. Приглашение принес курьер в богатой одежде, и Эрдан долго думал, перед тем как дать согласие. Его приглашают во дворец? Для чего?! «Не стоит отказываться, – сказала Клара. – В конце концов, ты ничего не теряешь».

Он потерял все. Но немного позже.

– Наверное, ты уже понял, что было дальше. Во дворце я долго вертел головой в поисках капитана-императора среди разряженных в пух и прах придворных, но безуспешно. Потом меня попросили пойти в библиотеку, и там оказался – да, тот самый человек, мой ученик. Его величество капитан-император Аматейн. Я немного оробел, а он был учтив и скромен, как и полагается ученику. Он предложил мне занять должность главного корабела – это сейчас я понимаю, что освободилась она не случайно, – и еще немало чего наобещал. Я и растаял как снег весной. Ему не понадобилось много времени и усилий, чтобы вытянуть из меня тайну связующих нитей…

Эрдан замолчал; Кристобаль тоже не издал ни звука. О том, что случилось дальше, им обоим было больно не только говорить, но и вспоминать.

Почти все мужчины в немногочисленном семействе Фейра обладали талантом навигатора, что вызывало зависть других кланов. Ко всему прочему, Фейра были такими умелыми навигаторами, что им почти не требовалось учиться, на все хватало природного чутья. Эрдан отлично знал, на что способны Бастиан, старший брат Кристобаля, и сам Марко Фейра, Пламенный Князь. Их корабли, «Морская волшебница» и «Ведьма глубин», слыли лучшими фрегатами в империи, и вполне заслуженно.

Впрочем, «Невеста ветра» превзошла бы их.

– Теперь ты знаешь, что часть вины за гибель твоего отца и брата лежит на мне. Да, я научил Аматейна, как разорвать узы, и он не сдержал обещания… а, что теперь говорить. Прости меня.

Лицо Кристобаля превратилось в мраморную маску, под полуприкрытыми веками полыхнуло алым. Воспоминания на несколько мгновений завладели им полностью, но магус сумел с ними справиться и угомонил в себе первопламя, а потом произнес очень тихим голосом:

– Это глупо – винить себя за то, что сделал кто-то другой.

Эрдан ждал чего-то в этом роде: слова были для него не важны, но интонация – другое дело. Мастер-корабел чувствовал всю глубину горя человека, потерявшего свою семью, и хотел понять, насколько тот искренен.

– Ты не виноват, – сказал Кристобаль. – Я верю…

И в этот миг произошло нечто странное.

Сила, не имевшая названия, затопила Эрдана так, что он сам себе показался похожим на переполненный кувшин, тронь – прольется. А что же внутри? О-о, великое множество самых разнообразных чувств: боль, тоска, предвидение беды – и радость встречи с теми, кого он уже не надеялся увидеть… Но были и другие чувства.

«Заступница, что со мной происходит?»

«Верю!»

Короткое слово раскатилось долгим эхом под невидимыми сводами, проникло глубоко в его сознание, отпечаталось там навеки. Звуки не несут в себе такой силы, но, быть может, все дело в том, с чьих уст они слетели? Наверное, корабел выглядел по-настоящему ошарашенным, потому что молодой капитан добродушно усмехнулся и прибавил:

– Разве это так сложно понять? Я знаю, что произошло, я… видел. Видел и запомнил. А еще я знаю тебя… иногда даже кажется, лучше себя самого. Твои мысли и терзания мне знакомы так, словно это именно я бросил жену и дочь и ушел в никуда, почти что сошел с ума при одной лишь мысли, что отдал страшное оружие в руки такого человека, как Аматейн. Я не оправдываю тебя, но и не обвиняю.

Эрдан молчал – ему нечего было сказать.

– Так ты поэтому меня спас? – спросил он наконец.

Магус вздохнул.

– Ты бывал когда-нибудь на острове Тилия? – спросил он совсем другим тоном. – Это к западу отсюда.

– Нет… – растерянно отозвался корабел. – А что?

– Да ничего, – Кристобаль пожал плечами. – Просто мне вдруг показалось, что ты захочешь проведать там некоего торговца по имени Арит. Точнее, его жену и приемную дочь, чьи имена тебе хорошо известны. Они скучают по тебе, насколько я знаю. Хоть прошлого не вернуть, они все равно скучают.

Эрдан закрыл глаза.

– К-какие силы привели т-тебя на Рокэ? – спросил он еле слышно. – Что… кто ты такой, человек или посланец Заступницы? Зачем ты все это делаешь?

– Кто я такой? – послышался веселый голос Кристобаля. – Хороший вопрос. Я дважды умирал, трижды менял имя, да только все еще не понял, кто я такой и чего стою… Но ты ведь сам учил, мастер, – капитан в ответе за фрегат и команду, он должен делать так, чтобы им было хорошо.

– Команду? – ошеломленно повторил Эрдан и, лишь услышав смех магуса, почувствовал нечто, до сих пор ускользавшее от его внимания.

Нить.

Не толще паутины, еле заметная, полупрозрачная связующая нить.

Он ведь оборвал ее сам, когда уходил…

– Я взял на себя смелость ответить на вопрос, который ты не осмеливался задать самому себе даже в мыслях. В конце концов, если ты захочешь, разорвать ее снова не составит труда. Но это будет потом, а пока – добро пожаловать на борт, мастер-корабел!~

Последние две недели их путешествия тянулись невыносимо долго. Преодолев пролив Сирен, «Невеста ветра» словно перешла и другую, незримую границу. Здесь даже солнце светило иначе: оно поднималось над горизонтом медленно, лениво и истекало медово-золотистым светом, будто смолой. Попутный ветер нес фрегат вперед, так что команда бо́льшую часть времени бездельничала. Матросы собирались в кубрике или на палубе, пели или играли в карты, а когда надоедало, принимались рассказывать истории.