— Дурочка…

Он машет головой, а я опускаю голову.

— Он сотрет тебя в порошок, ты же предала его. Предала!

Тимур повышает голос, а я молчу, округлившимися глазами смотрю в окно.

Вижу, как мимо проплывают дома, большие и маленькие, мелькаю люди за окном.

— Куда мы едим? — задаю вопрос.

— В аэропорт, возьми в бардачке документы, — командует и я послушно тяну руку.

Достаю и не понимающе смотрю, там российский и загранпаспорт. Перевожу взгляд на Захарова, он же сосредоточенно ведет машину.

Открыв станицу паспорта, я вижу свою фотографию.

— Что это? Что значит?

— Твои новые документы Кристина Владимировна Юрьевская, от роду девятнадцати лет, уроженка города Самары.

— Я не понимаю, Тимур. Ты издеваешься? Это Кирилл так решил? — я перешла на крик, не выдержала сорвалась.

— Владимирский не знает, и потому у тебя есть шанс остаться в живых. Как только твой самолет поднимется в небо, я тут же сообщу ему о том, что это ты стреляла в него.

— Я не хотела, думала если откажусь, то они найдут другого стрелка и он выполнит заказ. А ещё они угрожали Максиму… — в конце замолкаю, потому что понимаю объяснения никому не нужны.

— Он будет искать тебя, долго и упорно. И сама понимаешь, что не для того, чтобы поблагодарить. И поэтому сиди тихо и не высовывайся.

— Он не простит меня? — наивно смотрю на Тимура.

В этот момент машина останавливается, мы приехали в аэропорт. Вытащив чемоданы, безопасник Владимирского направляется внутрь. Я почти бегу за ним следом, настолько стремительно он двигается вперед.

Возле стойки регистрации, он останавливается, достает мои документы.

— Почему? Кирилл поймет, я всё ему объясню.

— Саш, ты же не дурочка. Такие люди, как Владимирский не прощают. Люди, что добились многого, многим и жертвуют. Он по жизни, не одного стер в порошок, переступал через людей и будет переступать. Баб у него было не мало, и не одну он не ценил. Бизнес не женское дело, это его слова, а потому парочку таких бизнесвумен, пользовал и выбросил.

— Кирилл говорил любит, — я не верила, хоть и понимала это правда.

— Думаешь ты первая.

Замолчав, я смотрела на девушку регистратора.

Она тоже внимательно на меня посмотрела:

— Вам плохо?

Думаю я побледнела после слов Тимура, они лишили меня всякой надежды.

— Нет, всё в порядке…

— Удачного вам полета, — в ответ пожелала она.

Мы с начальником охраны отошли чуть в сторону.

— Куда я лечу? — мне хватило сил только на один вопрос.

— Коломбо, — в ответ на мой вопросительный взгляд добавил, — столица Шри- Ланки.

— А Максим там? Мы увидимся?

— Нет, он в другом месте. И не вздумай с ним встречаться или созваниваться. Владимирский заставит меня вычислить тебя через него. Поэтому забудь на время о нём, собой займись.

Вновь посмотрев на меня, Тимур протянул мне деньги, не толстый рулончик.

— На первое время хватит, затем через своих людей подброшу ещё.

Я смотрела на скрученные в рулончик доллары.

— Почему ты это делаешь? Почему помогаешь, я же никогда тебе не нравилась?

— Дура, — ответил он резко.

— Не хочу вешать на себя, твой труп. Много ты понимаешь… Нравилась. не нравилась…

Он развернулся, и пошел на выход из аэропорта.

Мой самолет в другую жизнь приземлился в Коломбо поздним вечером, полет занял девять часов. На такси я доехала до гостиницы, сняла номер. Обессиленная, эмоционально и физически, я практически сразу уснула.

Кирилл

Отчего то мне не спокойно, Саша же дома, но я сам не свой. Машина летит по дороге в сторону офиса, а я мысленно был уже там, в доме, рядом с ней.

Как же всё быстро закрутилось, будто время ускорилось.

В офисе дела отвлекли не надолго, три часа пролетели в переговорной быстро. Договор подписан, я строю мысленные планы о небольшом отдыхе, где-нибудь в тепле, на островах. А почему бы и нет, говорю себе. Остается уговорить любимую Найденову, думаю три дня она сможет побыть со мной.

Сообщаю помощнику, что меня не будет три дня, и встречи нужно перенести. Довольный прощаюсь с секретаршей и встречаюсь в коридоре с Тимуром. Уже по взгляду вижу, что он что-то нарыл.

Пока направляемся к машине, задаю только один вопрос.

— Узнал?

— Да, — кратко отвечает, и ничего больше не говорит.

— Говори, что узнал — произношу усаживаюсь в машину, показываю рукой, сесть Захарову рядом.

Немного напрягает его молчание, что же он мог такого узнать.

— Кирилл, ты только спокойнее…

В непонимании хмурюсь, а внутри закручивается спираль напряжения.

— Говори, — цежу сквозь зубы.

— Я сам не ожидал, но… это Сашка…

— Что с Сашей… Что случилось? — ору, понимая, что предчувствие меня не обмануло.

— Это она. Кирилл, это она стреляла.

— Сашка? Ты ошибся, перепроверь всё, ясно.

Я не сомневался в ошибке.

Повернув голову смотрю в окно, сейчас приеду, поговорю с любимой.

— Давай побыстрее, домой — говорю водителю.

Машина прибавляет скорость, я молчу, не могу прийти в себя.

— Eё нет в доме…

Добавляет Тимур, а я резко поворачиваюсь к нему.

— Где она? На базу уехала?

— Так она сказала охранникам…

Машина въехала в ворота, ещё немного и она остановилась у крыльца в дом. Я сразу же вышел и направился в дом, Тимур за мной. Холодок предчувствия, так и не оставлял меня.

В несколько шагов я преодолел лестницу на второй этаж. Распахнув дверь в нашу с Сашей спальню, я застыл. На полу валялось несколько вещей, дверь в гардеробную открыта.

Ещё пара шагов, и мне становится понятно, вещей Саши нет.

— Она на базу поехала? — оборачиваюсь к Тимуру.

— Нет, там её нет.

— Тимур, что это значит? Что с ней?

Он замялся, а я уже не пытаясь сдерживаться, схватил его за грудки и заорал.

— Говори…

— Говори, — тряс я его.

— Это она стреляла, я не сомневаюсь. Потому, что уже три раза перепроверил.

— Она…

— Найди её, я хочу сам её спросить. Привези сюда…

Тимур молча вышел, я сел в кресло, и несколько минут смотрел на дверь.

Осознать, принять…

Не получается, не хочу…

Так и не отпускает надежда, что это ошибка, не могла Саша меня предать…

Весь вечер, я напряженно вслушиваюсь, не вернулся ли Тимур.

Курю, меряю шагами кабинет, вновь курю, и вновь меряю. И так по десятому кругу.

Почти не сплю ночь, ожидая самого Тимура, или хотя бы звонка от него.

Первые два раза он сбрасывает, третий отвечает, что в процессе.

Только ранним утром, когда я влив в себя почти бутылку виски, уснул, Тимур разбудил меня.

Он тряс меня за плечо, а я с хмеля и сна, почти забыл о вчерашнем.

— Она улетела вчера из Шереметьево, по чужому паспорту.

— Куда? — голова ничего не соображала.

— Это выяснить не удалось, сто пятьдесят девушек её возраста в этот день покинули страну. Если их всех проверять, месяца два нужно.

Я молчал, тяжело понять предательство.

День за днем, я точно приведение слонялся по дому, прикладывался к бутылке, курил одну за другой. Было желание, вычеркнуть из памяти тот день. когда её встретил. Перестал называть её по имени, фамилию возненавидел. Мне хотелось стереть все воспоминания о ней.

Это больно, невыносимо больно, когда ты понимаешь, что ты любил, а тебе в ответ врали, использовали тебя в своих целях.

Зачем? Я же помог её Максиму, спрятал его.

Нужно сказать Тимуру, чтобы он проверил, не с ним ли она, — говорю сам себе.

Почему? Я бы отдал ей всё, что у меня есть.

Нужно поговорить мне самому с Тимуром, — говорю вновь себе.

Что было не так? Хотел семью, нашего ребенка.

Может слишком на неё давил? Может давно уже было пора дарить кольцо обручальное и замуж звать?

Я мучил себя вопросами и сомнениями, сам не свой, медленно сходил с ума.

Неделя за неделей, время шло. Наверно я был бы, не я, если бы не восстал из пепла, в который меня превратила она.