Почему он этого не видел? Куда все ушло?

А когда было все остальное? Когда оно успело произойти? Грянуть, разразиться?

Из-за него?

Что осталось за рамками фотографий, рассказов и тостов? Когда случилось то, что он ловил краем уха. То, о чем говорили тетки? О чем упоминали друзья отца?

Ночные разборки, крикливые ссоры, измены и слезы.

Синяки. Располосованное ногтями лицо.

Разбитая посуда, сломанная мебель.

Разбуженные соседи.

Где он был в это время? Почему не помнит, как его рвали друг у друга из рук родители?

Не видит даже в самых глубоких снах.

Почему они были вместе? Что у них было общего?

Он пытается представить их втроем и не может.

Или еще раньше. Отец дарит ей цветы.

Они сидят в кафе. Мама смеется его шуткам.

Он пишет ей стихи. Провожает.

Стоит под балконом.

Нет. Это не могли быть они. Вранье. Как и все остальное.

Что они сделали друг с другом?

С самими собой.

С ним.

Опять он о себе. Эгоист.

Они же стараются. Держат его в воздухе. Не дают упасть.

Перебрасывают через сетку. Длинное плечо, короткое.

Мать и отец почти не общаются. Свели к необходимому минимуму.

Неизбежное зло.

Когда нужно решить что-то, имеющее отношение к нему. К его учебе, одежде, билетам на самолет.

Делают же. Скажи спасибо. У других и этого нет. Даже половины этого.

Что они еще должны сделать? Не гневи бога.

Дэн не понимает своего отца. Он для него чужой. Из другой жизни. Другого города. Других отношений. Других воспоминаний.

Почти, как все остальные того же возраста.

Слишком большой контраст. Слишком много незнакомого мужчины. Власти. Воли.

В его личном пространстве. Совсем близко. В одном доме.

Ореол. Незнакомой уверенности. Непререкаемой. Тяжелой.

Чуть получше ночью. Легче. За дверью спальни. Закрытой. Когда он один.

Когда можно дышать.

Когда наступает тишина. И пустота.

Когда Дэн был маленький, отцу с ним было проще. Им обоим было проще. И отец был моложе. Не заморачивался.

Можно было отделаться мелочами. Простыми и понятными.

Мороженое, мультфильмы, игрушки.

Эффективно заполнял время.

Как в Тетрисе. Когда сначала идут самые простые блоки.

Замануха.

Теперь все по-другому. С каждым летом Дэн становится старше. Ростом с отца. Серьезные глаза. На одном уровне. Сложно отвернуться.

В них вопросы. Свое мнение. Иное. Чаще всего.

Он больше в себе. Говорит мало. Не хочет попасть впросак. Подорваться на мине.

Зачем?

Ответить не так, как надо. Вызвать ненужные вопросы. Поделиться лишней информацией. Он не знает, как говорить с отцом. О чем?

Трудно начинать после долгого перерыва. Многое проходит мимо.

За девять месяцев. И еще раз. И еще.

Адаптация дается тяжелее.

Каждый раз с чистого листа. Как-будто, с другим человеком.

Лето. Под одной крышей. За одним столом.

В одной машине. В одном пространстве.

Брошенные реплики не возвращаются. Словно камни, брошенные в воду.

Он ничего не знает о его работе. О том, что его интересует. Или интересовало раньше. Теперь этот пробел закрашен. Черной краской. Слепое окно. Забитая дверь.

Все, что иногда доносится до него, слишком разрозненно. Он не может сложить единую картину. Он не знает, кто этот человек. Его отец.

Отец. Чужое на языке слово. А у других как?

Хотя, знать, наверное надо. Или нет? Это же может подождать. Или вообще никогда не понадобится.

Отец проводит с ним не так много времени. Почти нисколько. Непосредственно с ним. Один на один. Как отец. Самый близкий. Тот самый, который ему нужен. Прямо сейчас. В эту минуту. Вчера. Все четырнадцать лет.

Возможно ли это, в принципе? Говорят отцы со своими сыновьями? Даже с теми, что из стаи. Длинное плечо. Количество. С теми, для которых он это ходячий прикол. Имя на три буквы. Или это выдумки? Контакт невозможен? Немыслим?

Сидели такие же, как он. Романтики. Мечтатели.

Слюнтяи.

И сочиняли себе. Отцов. Образцовых. Строгих, но справедливых.

Для книг. Для кино. Чтобы ты хотел жить там, а не здесь. Не отлипал.

А, может, все проще?

Не получается. Ну, никак.

И все. Как-то так. Прозаично.

Много дел. Хоть ты тресни. График не позволяет. Завал, брат. Ничего не попишешь.

У тебя же все есть! Верно? А для этого надо работать. Надо. Упорно и долго. Так ты уж выбирай. Или то, или другое. Тебе, собственно, кто нужен? Нянька или батя? То-то же. Думай, что говоришь.

Вернее, думай, что думаешь.

Можно понять, наверное. Конечно, можно.

А сам бы как поступил? Поживи еще с мое.

Но…

Если совсем честно.

Ему неуютно с мальчиком. Как в пальто с чужого плеча. На два размера больше.

С повзрослевшим сыном.

Мальчик уже не любит мороженое. Мультики закончились.

Он поручает водителю возить Дэна в кино, на море, по магазинам, в парк аттракционов. В последние годы чаще. Так удобнее. И время уходит порядочно.

Создает расстояние между полюсами. Снижает напряжение. Заодно долг выполняет. Старается. Прямо видно. Делает все, что в его силах.

Отец часто в отлучке. Встречи. Совещания.

По вечерам он устраивает посиделки со своими друзьями. Надо же и для себя время находить. После трудов. Отыгранных матчей. Тяжких дум.

Нескольких рюмок позволяют расслабиться.

Он обнимает сына. Гордится тем, что тот уже большой. Неплохо учится. Читает. Занимается музыкой.

Тосты. Долгие, не совсем связные. По мнению Дэна, притянутые за уши. Душещипательные. В которые невозможно верить.

Если ты не выпил столько, сколько они.

За здоровье отца. Он тебя любит. Скучает без тебя. Думает о тебе. Смотри, как все организовал. На уровне. Готовился. Чтобы все было по высшему разряду. Он у тебя настоящий мужик. Что надо! Можешь с полным правом гордиться. С таким отцом не пропадешь!

Тосты за его мать, успехи в школе, за то, чтобы он был счастлив. Вырос. Был здоров. Стал достойным человеком. Отец говорит, что они с его мамой очень разные, но он ее уважает. Она молодец. Повела себя правильно.

Они оба были слишком молоды. Не готовы для семейной жизни. Но любили друг друга. Сильно. Он благодарен ей, что вырастила ему хорошего сына. Иногда, когда выпито прилично, он набирает ее номер, будит и благодарит еще раз. По телефону. Передает привет от всех присутствующих. Дает трубку сыну. Сует в руку. Надо. Ну, что ты!

Скажи ей спасибо. Такой маме надо говорить спасибо. Столько, сколько сможешь. За все. Все делает ради тебя. Цени, люби, дорожи.

Спасибо, мама!

Скажи еще раз. Скажи!

Спасибо, мама!

Все бывают тронуты.

У Дэна болит голова. Он хочет спать. Его мутит от сигаретного дыма. Он не может есть. Ему подкладывают. Потому что, с пустой тарелкой нельзя. Не принято. Не по-товарищески. Тяжёлые пьяные руки на его плечах. Давят, прижимают к столу. Взмокшие ладони бьют по спине.

Береги отца! Ты хороший сын. Молодец! Дай, я тебя обниму.

Он не знает, что означает «хороший сын». Он не знает, почему его хвалят друзья отца. Он знает эти выражения лиц.

Они похожи на тех, из школы. Из транспорта. Из его снов.

Дэна коробит эта фальшь. Словно кто-то хватил гитарой об стену.

Разнобой. Диссонанс.

Он все ждет, что кто-то рассмеется и скажет, что все это шутка. Он не понимает, как можно так врать. Сидеть лицом к лицу и говорить ерунду. Улыбаться. Принимать за чистую монету. Заливаться слезами умиления. Клясться в вечной дружбе.

Ты больше, чем друг. Ты мой брат. Ты же знаешь!

В любое время позвони, постучи в мою дверь. Для тебя все, что угодно.