Маска

Она умирала. Медленно.

Неотвратимо.

Задыхалась. Увядала.

Одинокая. Забытая.

Чужая.

Неуместная.

Странная.

Много лет прошло с тех пор, как впитались в нее в последний раз капли горячей крови. С тех пор, как из отверстого рта в последний раз вырвался победоносный клич ее хозяина. С тех пор, как она, озаряемая огнями костров, поднималась и спускалась в такт его движениям, в ритме опьяняющего танца. С тех пор, как стих грохот барабанов и удары копий о щиты, обтянутые шкурой бегемота.

Она пережила их всех.

Потеряла.

Всех, кто когда-либо одевал ее.

Победителей. Воинов. Вождей.

И, тем более, их врагов.

Она переходила из рук в руки

Из поколения в поколение.

Пока не осталась одна.

Им повезло больше.

Они отведали свою долю славы.

Ей суждено было другое.

Забвение. Отчуждение.

Она застыла во времени.

Заброшенная невеждами в мутный тоскливый край.

Слишком мягкий. Бесстрастный. Однотонный.

Как длинный скучный день.

Впаялась в смолу своих воспоминаний. Ушла в себя, выпивая память по глоткам.

Чаша пустела. Ей не оставалось ничего.

Она слишком долго ждала. Чтобы вновь взглянуть в глаза врага, насладиться его страхом, болью.

Напиться досыта.

Ожидание растянулось на годы.

Здесь было слишком пусто. Слишком тихо.

Она покрылась трещинами и пылью.

Она уходила в прошлое.

Дэн

Его звали Дэн. Удобное имя. Короткое. Как удар гонга. Как звук упавшего медного кувшина. Пустого.

Не его. Совсем. Чужое. Живущее своей жизнью.

Прилепленное на скорую руку. Бьющее по ушам.

Слишком шумное. Вызывающее. С претензией.

Он не любил его. Любое другое, только не это.

Настоящий Дэн должен быть другим. Не похожим на него.

Четким, суровым, решительным.

Напористым. Уверенным.

Он не такой. Тем более заметна разница. Несоответствие.

Как-будто он его присвоил.

Пытался выдать себя за кого-то еще. Бесполезно.

Он бы хотел быть похожим на свое имя. Хоть немного.

Иногда. Когда это так нужно.

Разорвать рубашку на груди. Показать миру большую букву D на синем спандексе.

Пока же он предпочел бы что-то другое.

Проще.

Что-то незаметное, незапоминающееся. Не бросающееся в глаза.

Не звучное. Серое.

Броское имя – слишком много внимания. Заявка.

Это как заорать в кинотеатре во время сеанса.

Много внимания – много слов. Ненужных, ненастоящих.

Обидных. Бьющих. По лицу. По затылку.

Хлестко. Наотмашь.

Всегда. Потоками.

Рифмы. Издевки.

Ведь оно так и напрашивается.

Одинаковые шутки. Замыленные.

Попадающие в цель. Тем не менее.

Имя на три буквы! Эй, ты, на три буквы, иди сюда! А давайте вообще, заменим это слово его именем! Клево же будет. Учителя точно не врубятся. Кодовое название.

Эй, трудовик. Пошел ты на Дэн!

Да пошла эта школа на его имя. И он туда же!

А, давай мы спереди еще три буквы поставим. Ну, пипец!

Дэн, а что ты делал целый дэн?!

А, может, ты из Китая? Или родители твои оттуда. Там любят имена на три буквы.

А твоя фамилия как же? А папа? Папа Дэн? И мама? Мама Дэн?

У вас там все такие?!

Он много раз придумывал ответ. Он проигрывал эти ответы про себя.

Он был остроумен, находчив. У себя в голове.

Ничего похожего на реальность.

На деле он молчал. Отвечал односложно. Смотрел в пол. Руки в карманах. Сутулился.

Каждый удар был стремительным, внезапным, неожиданным.

Шутка, прикол, издевка, насмешка, прозвище.

Слева, справа, под дых, по почкам, под коленки, в переносицу.

Со спины. Со всех сторон.

Удобная мишень. Безотказная.

Он слишком неповоротлив, слишком долго думает.

Он оглушен.

Мяч пролетает мимо, пока он только делает замах ракеткой.

Где твоя реакция, мальчик? Совсем тупой, да?

Ну, да пошел ты на свои три буквы, если тупой! Вот ржач!

Если бы ему только дали время. Отойти, подумать, собрать слова воедино.

Так, как они звучали у него в голове.

Так, как они собирались в его стихах.

Они приходили к нему ночью, когда его голова могла немного отдохнуть.

Когда можно было отключиться. Забыть.

Почувствовать себя по-другому.

Свободно, легко.

Когда темнота закрывала его беззащитное тело. Крепкой раковиной глубоководного моллюска.

Когда он не так бросался в глаза. Когда он мог дышать. Когда большинство врагов расползались по своим норам. Глупых, надменных, скорых на удачное словцо.

Чтобы отдохнуть, прежде, чем наброситься на него завтра. И послезавтра. И каждый последующий день.

Он же всегда под рукой.

Стихи, в отличие от его устной речи, лились без труда. Они складывались сами собой. Нужные формы приходили прямо из ночной тишины, из тайны, что растекалась вокруг. Из ожидания любви, что шептала ему – скоро, очень скоро, вот-вот, подожди немного. Она совсем рядом. Она тебя слышит.

Он говорил с ожидавшей его любовью словами ночи. Он ловил их, пока они кружили светлячками над его головой. Они не принадлежали ему, но он знал, как их приманить, собрать. Он знал, в каком порядке их нужно записать. Это было его время.

Путешествия в ночи. Прогулки под луной.

Магия, заключенная в рамках письменного стола.

Все проходило с наступлением утра. Ступор, яркий слепящий свет, неуклюжесть движений, нескладность Пиноккио.

Глубоководная рыба, вытащенная на берег.

Задыхающаяся посреди океана воздуха.

Дорога на эшафот.

Отбывание срока.

Школа. Стая. Умершее время.

Он понимал, что они считают его отсталым, глупым, никчемным.

Непохожим на других.

Смешным. Идеальным вариантом для того, чтобы отличиться. Перед девчонками. Перед другими одноклассниками. Перед самими собой.

Груша для битья. Пиньята.

Спущенный футбольный мяч, что уже не катится, но прекрасно ложится под удар.

В прошлом месяце ему исполнилось четырнадцать лет. Жизнь толкала его в спину, выдирая из спасительного детства.

Засиделся. Пора и честь знать.

Четырнадцать это не так много, но возраст уже обязывает. Пока он привыкает к этой цифре, все вокруг продолжает меняться. Быстрее него. Разгоняться, как колесо, пущенное под гору.

Он, как всегда, не успевает. Слишком погружен в себя.

Смотрит на мир через толстое стекло.

С морского дна.

Капитан Немо персонального микрокосмоса.

Он во многом еще не разобрался. Но, кто его будет ждать?

Ты смеешься?

Бери по верхам, мальчик.

Не тормози! Во дает!

Давай, проходи! Чего встал?

Тормоз, блин! Как пень торчит. Ни туда, ни сюда!

Удобнее общаться с теми, кто помладше. Они его уважают, смотрят, как на взрослого. Это он делает украдкой, чтобы не вызвать насмешек одноклассников.

Хотя, они все равно найдут повод, чтобы налететь. Повозить по полу. Попинать.

Большой стаей.

Как бродячие собаки, чувствующие его страх.

Подбадривающие друг друга.

Это неизбежно.

Они живут вдвоем с мамой в огромном городе. Растянутом на многие километры. Как и те слова, которые он пытается собрать.

Таких, как он, здесь не мало. И тех, кто собирается стаей, тоже.