— В смысле?

— В прямом. Распинался тут, а всё без толку.

— Ты опять врал мне? — я готова была сбежать от него из-за обиды, из-за стыда. Но что я могу… Тем более злость заставляет прирасти к земле.

— Конечно, рыцаря что ли себе нашла?

— Думала, что нашла.

— Плохо искала.

— Стремно стало, что ты проявил свою «светлую» сторону? Поэтому сейчас вдруг решил сказать, что играл?

— Ты за своей «темной» стороной следи, чтобы она в один миг не стала твоей основой.

— Постараюсь.

— Молодец.

— Знаю.

— Парик надевай.

— Нет.

— Это приказ.

— Против моей воли потащишь меня?

— Да.

— Почему мы не можем нормально общаться?

— Не знаю, это ты сопли разводишь.

— Я беспокоилась.

— Да, я понял.

— Ты не веришь мне?

— Да.

— А я-то думала, мы сдвинулись с мертвой точки.

— Меньше думай. Нам пора.

— Вот честное слово! Ты что такой непостоянный?! То такой весь хороший, то плохой. Можешь найти золотую середину?

— Я либо очень плохой, либо не очень плохой. Прилагательное «хороший» не может относиться ко мне.

— У меня условие: если я пойду с тобой на мероприятие, ты будешь говорить мне только правду.

— Продолжишь выпендриваться, я сломаю то, чем ты хотела идти на мероприятие.

— Понятно. Можно было не так грубо, — буркнула я.

— Повернись.

— Опасно поворачиваться к тебе спиной.

— Что я сделаю?

— Много чего.

— Да, но не здесь и не сейчас.

— Я не хочу идти. Мне страшно.

— Да чего бояться-то?

— Я не буду видеть ничего. Но вокруг меня будут «тёмные», которые, раскрыв меня, явно не захотят подружиться.

— Они тебя не раскроют.

— Вы очень внимательные. Они заметят светлый волос, который достанется из парика.

— Все будет нормально.

— А за себя не переживаешь?

— Зачем мне переживать, если все пройдёт без происшествий?

— У тебя совсем отсутствует чувство страха.

— И это говоришь мне ты?

— Мне нужна гарантия. Соври мне снова. Как пару минут назад.

— Смысл мне врать?

— Я заметила, что твоя ложь меня успокаивает.

— Ладно, я в любой ситуации буду защищать тебя. Тебе нечего бояться, пока я рядом. Доверься мне.

— Хорошо, — я медленно повернулась спиной к нему. В глубине души я всё равно верила, что он говорит правду. Ну не стал бы он произносить такие серьёзные слова просто так. Снова наивность? Нет, это вера. Я же хотела верить ему. — С нами ничего не произойдёт.

— Именно, все пройдёт гладко.

— Но если что мы сразу же уйдем. Ладно?

— Ладно.

— Расскажешь мне немного о месте, куда мы идём?

— Сегодня будет довольно-таки приличное мероприятие, — «тёмный» дернул за резинку и распустил волосы. — Заплети косичку, пока я буду рассказывать, — я протянула руки за спину и начала на ощупь сплетать между собой пряди. — На этот «праздник» приходят с парой, чтобы создать эффект самого настоящего роскошного приема. Но уйти можно с другим человеком. Или вообще с компанией.

— Как-то это слишком по «тёмному». Хоть бы с праздника уходили так, как пришли.

— Скучно.

— Сегодня тебе придётся поскучать.

— Да разве с тобой соскучишься.

— Нянькам некогда скучать. Я закончила, — убрала руки от волос. «Тёмный» взял косичку и стал обматывать её вокруг головы, втыкая невидимки. Острый край больно впивался в кожу. — Можно как-то нежнее?

— Нет, — он специально сильней воткнул невидимку, и я подпрыгнула на месте.

— Больно, — прошипела я.

— Терпи, почти всё, — пришлось вновь выпрямиться. Тяжело выдохнув, я прикрыла глаза и продолжила терпеть.

— А мы ведь, получается, будем парой на эту ночь?

— Что-то вроде того.

— Официальная интрижка на одну ночь. Что-то новенькое, — на мои плечи упали длинные волосы.

— Готово.

— Теперь я тёмненькая? — пальцы мгновенно принялись щупать ненастоящие волосы. — Вау, они будто натуральные. Такие мягкие. Было бы интересно узнать, как мне с чёрным цветом.

— Намного лучше, чем со светлым.

— Ты имеешь что-то против блондинок?

— Представь себе.

— Мне идёт? — я повернулась к нему, взмахнув своими «новыми» волосами.

— Очень.

— Я красотка?

— Да-да.

— Если я спрошу, честно ли ты говоришь, то ты сразу дашь отрицательный ответ. Поэтому оставим, как есть. Я красотка для тебя.

— Тебе так нравится, когда тебя называют красоткой?

— Нет, но от тебя приятно слышать.

— Что же я такой особенный.

— И не то слово.

— Пора линзы надевать. Сможешь сама?

— Могу попробовать. Только я никогда раньше этого не делала.

— Я тоже, поэтому давай сама экспериментируй, — я аккуратно положила на пальчик линзу и поднесла ее к глазу. Немного неприятно, но я справилась.

— Смотри, какая я ловкая. Скоро бегать в темноте смогу, — радовалась как ребёнок. А ведь всего лишь надела линзы.

— Молодец. Посмотри на меня, — я подняла голову и попыталась снова удачно взглянуть в его глаза. — Как тебе это удается?

— Что?

— Ты опять посмотрела прямо в глаза.

— Это же классно.

— Это странно.

— И все равно классно.

— Пора платье надевать.

— Ты и платье мне принёс?

— Не можешь же ты идти в этих светлых грязных вещах.

— А платье чёрное?

— Глупый вопрос, — в моих руках оказалось что-то легкое.

— Ты уверен, что это платье, а не майка? — ткань очень мягкая, но всё равно плотная, лямки широкие. Ничего лишнего не было прилеплено на это супер маленькое платье.

— Да, платье.

— На ребёнка?

— Не думаю, что ребёнку оно подойдёт.

— Ты откуда его взял?

— Пришлось прошлой ночью тайно стащить у одной знакомой.

— Ты серьёзно? Я должна носить краденую вещь?

— Не пойду же я покупать тебе платье. Заняться мне больше нечем.

— Я так не могу.

— Твоё поведение выдает тебя с потрохами. Если не смотреть на одежду, то ты вылитая «тёмная», но твои привычки вечно ныть и бороться за какую-то там справедливость рушат весь образ. Не порти картину. Хоть одну ночь побудь другой.

— Но ведь…

— Надевай его.

— Это неправильно…

— Вся наша жизнь неправильная. И что теперь?

— Но…

— Я много раз делал то, что не хотел. Теперь твоя очередь.

— Хорошо, — больше спорить я не могла. Он не раз выполнял мои просьбы, а я опять за своё. Всё-таки какой-то стержень во мне ещё остался, только вот он не способен держать на расстоянии от него. — Я его надену. Только ты должен отвернуться.

— Не неси чушь.

— Я не буду переодеваться прямо перед тобой!

— Стесняешься меня? А ещё что-то про трение говорила.

— Господи! — от смущения закрыла лицо руками, чтобы он не увидел лёгкий румянец. — Ну отвернись, пожалуйста, — машу рукой, не поднимая головы.

— Хорошо-хорошо, скромница. Не долго тебе осталось такой быть.

— Ты точно отвернулся?

— Да.

— Не поворачивайся, пока я не скажу.

Кладу платье на траву и начинаю быстро снимать с себя все вещи. Кофта, штаны — всё летит на землю. Стою в одном белье и обуви и дрожу от прохладного ветра и стыда. Рядом со мной сейчас стоит парень, а я тут свечу своим телом. Чтобы дрожь не перешла в судороги, я быстро стала натягивать на себя тесное платье.

— Почему оно не спускается ниже?

— Потому что ты его уже спустила на максимум.

— Эй, ты смотришь?! Я же просила!

— Может, ты белье тоже снимешь? А то оно белое, вдруг кто увидит.

— Вот ещё!

— Ну, из-за волос ты переживала. А из-за возможности, что ты неудачно наклонишься, или лямка сползёт, ты не переживаешь.

— Я не буду снимать белье! Отвернись!

— Ты уже закончила, зачем?

— Как ты мог?! — для меня это удар под дых. Никто никогда не видел мое тело, а он… Его никто не должен был видеть, кроме мужа! — У меня другое воспитание! Ты… — я слов не могла подобрать. Задыхалась от возмущения, от комка слёз.