— Ты была нужна мне во сне?

— Я думала, что да, но… Ты убил меня.

Он не отвечает, что сильно напрягает.

— Ты молчишь. Тебе нечего сказать?

— Да.

— Мне стоит опасаться?

— Я всегда говорил тебе об этом.

— А я, дура, всегда говорила, что не боюсь.

— Сейчас что-то изменилось?

— Нет, совсем нет. Разве что я стала больше слушать свое сердце, которое противоречит голове.

— Изменилась.

— Да, определенно. И мне это на пользу не пойдёт.

— Я плохо на тебя влияю.

— Плохо на старую Аврору. Новая же Аврора пищит от восторга. Она в предвкушении того, что будет дальше. И ей любопытно, к кому её так тянет.

— Не отпускай «светлую» Аврору. Она тебе ещё понадобится.

— К чему ты это?

— Не упрощай мне задачу.

— Я не понимаю, о чём ты говоришь.

— Сам уже ничего не понимаю.

— Пожалуйста, скажи, что ты чувствуешь то же, что я.

— Аврора, прекрати.

— Скажи это. Не я одна рушу свои принципы, да? Не я одна так глупо иду на поводу простого интереса, да? Не только я чувствую что-то, когда мы слегка соприкасаемся, да? Черт возьми, скажи, что тебе тоже сложно! Скажи, что я влияю на тебя! Скажи, что между нами нет навязанной вражды! Скажи, что мы вместе теряем голову! — цепляюсь за него, требую ответа. Я нуждаюсь в его словах. Даже ложь меня успокоит.

— Пожалуйста, прекрати искать в этом что-то странное. Это просто влечение, инстинкт. Называй, как хочешь.

— Не могло что-то простое возникнуть между «тёмным» и «светлой».

— Между нами ничего не возникло.

— Ты врёшь сам себе! Я не сошла с ума! Нет!

С неба полились капли дождя, постепенно проникая под нашу одежду. Но мы не двигаемся, а продолжаем испытывать друг друга на прочность.

— Я говорил тебе, что мы не способны на чувства.

— Снова ложь. Наглая, противная ложь!

Дождь с каждой секундой усиливается, стекает по нашей коже, которая даже без лишних прикосновений накалилась до предела.

Я сломалась, я готова признать, что полностью потеряла себя. А он нет. Он до последнего держится.

«Тёмные» сильнее. Их приучили к выдержке. Но вот только перед чувствами даже самый каменный человек не устоит.

Глава 22

Плотная кофта с воротником промокла насквозь. Я дрожала от холода, от взрыва эмоций внутри. В груди что-то греет, но этого мало. Нет отдачи, нет взаимности. Маленький огонек гаснет под проливным дождем, и «темный» не собирается его спасать. Внутри него все потухло, когда звонкая пощечина встряла голову и избавила его от последних мыслей.

Его запах смешивается со свежестью дождя, и я не понимаю, в чем я нуждаюсь больше.

— Сделай хоть что-нибудь, — шепчу ему, стараясь приблизиться. Но его руки хватают за талию и отстраняют меня. — Не мучай меня, — реву я или нет? Возможно, всего лишь капли дождя жгут щеки.

— Ты сама себя мучаешь, — как же он спокоен, сдержан.

— Я должна опасаться, должна бежать, но… Не хочу этого.

— Ты промокла, лучше уйти домой.

— Почему ты не можешь поговорить со мной?

— У тебя по лицу бежит вода.

— А что если это слезы?

— Вставай.

— Нет.

— Вставай.

— Нет.

— Нам не о чем разговаривать.

— Тогда оборви со мной все связи! Сделай так, чтобы я больше не мучила себя.

— Нет.

— Тогда и я тебе скажу нет.

— Аврора, не упрямься.

— А я хочу упрямиться. Я одна должна пытаться понять, что вообще творится?

— Ты надоела, — он отпихивает меня, и я падаю на землю. Штаны, бинт, рукава кофты — все это пропитывается грязью.

— Ты тоже очень сильно мне надоел. Поэтому проще покончить со всем, пока я не сделала глупость.

— Ты можешь замолчать?!

— Нет! Нет! Нет! — бью целой рукой по образовавшейся луже. — Я не железная, в отличие от тебя! Хочешь молчать?! Хочешь вечно держать меня на расстоянии?! Пожалуйста, делай, что тебе угодно! А я буду говорить то, что думаю, то, что чувствую! И не смей меня затыкать!

— Ты должна меня слушаться!

— Я не твоя рабыня!

— Ты стала ей, когда дала клятву.

— Если бы ты обращался со мной, как с рабом, я бы никогда не потянулась к тебе!

— Попроси своего жениха удовлетворить свои потребности.

— Да о каких потребностях ты вообще говоришь?! Если бы я просто хотела тебя, я бы не лезла в твоё прошлое, не хотела бы узнать твоё имя, мне было бы плевать на то, как ты выглядишь, так как меня и без этого сводит с ума твое присутствие.

— Между мужчиной и женщиной не может быть ничего, кроме того, что требует твой организм.

— Ты издеваешься надо мной? Я хочу узнать человека, попытаться наладить отношения, стать ближе! А ты упираешься!

— Я говорю то, что мне твердили всю мою жизнь! Что ты хочешь от меня?!

— Открыть тебе глаза!

— Сама свои открой!

— Я уже сделала это!

— Незаметно!

— Так конечно, твои же глаза закрыты!

— Как же ты много говоришь!

— Как же ты мало говоришь!

— Заткнись!

— Сам заткнись!

— Ты совсем?!

— А какое ты имеешь право затыкать меня?!

— Я имею полное право делать с тобой то, что хочу!

— Но ты все равно не делаешь то, что хочешь!

— Аврора, просто замолчи!

— Сколько раз мне ещё сказать тебе «нет»?!

— Аврора!

— Что?!

— Ты промокла!

— Да я знаю! И что теперь?!

— Ты можешь заболеть.

— Вау, мы проявляем каплю заботы. Как неожиданно, разве вы способны на это, «тёмный»?

— В том то и проблема, что нет.

— А я не была способна грубо разговаривать, врать, перечить, общаться с «тёмным», лезть к нему, обнимать его, цепляться за опасность, как за единственный шанс выжить в темноте. Может, мы оба как-то меняемся, не? Будем продолжать упираться, противиться реальности, которая сближает нас?

— Да.

— Это как же тебя закалили, как же они тебя воспитали, что ты такой непробиваемый.

— Ты утомила меня.

— Извините, лишь хотела сделать, как лучше. Но походу, против вашей системы, которая поиздевалась над вами и превратила вас в животных, мне не справиться.

— Со своей системой разберись.

— Разберусь. Уже разобралась. Там также все бесполезно.

— Тогда и не пытайся ничего изменить.

— Конечно, одной мне все равно не справиться. А помочь мне никто не может.

— Вставай.

— Да, да, уже, — последний всплеск эмоций прошёл, и я вновь почувствовала себя человеком. Не агрессивной Авророй, которая без передышки стреляла колкими фразами в того, кто мог просто втоптать в землю за это. А спокойной, здравомыслящей девушкой, способной держать себя в руках и тихо надеяться, что небольшая перепалка не была напрасной.

Но потерянной. Навсегда заблудившейся между двумя мирами: «тёмным» и «светлым». И обе стороны меня не устраивают. Значит, мне суждено, подобно застрявшему между стекол комару, долбиться о противоположности, в ответ получая отказ и просьбу заткнуть свой рот. Вычеркнуть настоящую справедливость из головы. А потом задохнуться. Упасть и больше никогда не встать. Но «светлая» сторона — мой дом, поэтому задыхаться я буду там. Медленно, но верно. С улыбкой на лице.

Но это, чёрт возьми, совсем нелегко.

— Долго встаешь.

— Разберусь.

— Помочь?

— Нет, — попыталась предпринять первую попытку, но тут же плюхнулась обратно. Одежда до такой степени промокла, что стала перевешивать. — Хотя всё же можешь помочь, — я протянула руку в ожидании того, что он потянет за неё. Вся кисть вымокла, с кончиков пальцев капала вода. «Тёмный» пропустил голую ладонь и схватился за прикрытое запястье, что неудивительно. Даже для того, чтобы помочь, он не может взять меня за руку.

Я в считанные секунды приняла вертикальное положение. Наши с ним носочки обуви соприкоснулись, моя щека прижалась к его телу. Одежда промокла до ниточки, но он не дрожит от холода. Привык.

— Спасибо, — провожу рукой по груди.

— Не за что, — как же я люблю это идиллию. Просто стоять рядом с ним, когда его руки покоятся на талии.