— Хорошо, — тяну вторую руку и уже полностью обхватываю крупное плечо. Его мышцы напрягаются, и я невольно начинаю ощущать ещё больше волнения. Он сильный, наверняка одной рукой меня прихлопнуть может. Если все темные такие, то их правда стоит бояться.

Идём медленно, не произнося и слова. Оба думаем о чем-то своем. Он скорей всего желает поскорей избавиться от моих цепких рук, которые мертвой хваткой сжали напряженный бицепс. А я же начинаю рисовать его образ в своей голове. Наверняка он выглядит устрашающе, с кучей ссадин по всему телу и с шрамом на лице.

Но его невероятный запах кружит голову, обволакивает каждую частичку моего тела. Легкие наслаждаются, когда его аура заполняет их. Тайно подхожу ближе и делаю глубокий вдох, заполняя себя им. И почему по моему телу бежит сладкая истома, стоит мне лишь просто сделать жалкий вдох рядом с ним?

— Не надо ко мне прижиматься, — неудивительно, что он заметил мои манипуляции.

— Я стала зависимой. Надо разгадать секрет твоего запаха, — последовал короткий смешок. — Не смейся надо мной. Ты сам, наверно, чем-то прям обильно так обливаешься.

— Конечно, у нас же в водопроводе необычная вода бежит.

— Правда?

— Я никогда не вру.

— Ты сейчас врёшь.

— Какая ты проницательная.

— Просто это было ожидаемо от тебя.

— Ты как всегда права. От меня только это и можно ожидать.

— Так чем все-таки ты пользуешься? Может, это какой-то гель для душа?

— Надоела. Ничем я не пользуюсь.

— Фантастика, ты пахнешь лучше всех в этом мире, — уже внаглую прижимаюсь к нему и с улыбкой погружаюсь в специфический мир.

— Найди себе парня и угомонись.

— Дело не в этом.

— Мне плевать. Мы пришли, — я наконец отлипла от него и попыталась одной рукой нащупать стену.

— А теперь у нас появилась небольшая проблема: мне надо каким-то образом залезть обратно.

— Ошибаешься, проблема эта появилась лишь у тебя, — он выдергивает свою руку и кажется, отдаляется от меня.

— Прошу, помоги мне, — вытягиваю руки и тянусь вперёд. — Я не справлюсь без тебя. Хотя бы фонарь верни.

В ответ тишина. Опускаю руки и сажусь на корточки. Что мне делать? Если действовать очень осторожно, применив все свои силы, то можно залезть. Отличный план для людей высокого роста и с сильными руками. У меня нет ни того, ни другого. Вот теперь я правда разлюбила свой рост.

— Вставай.

— Ты не ушёл? — поднимаю голову и произношу это действительно удивленным голосом.

— Раз ты слышишь меня, значит, не ушёл.

— Спасибо! — радостно восклицаю и поднимаюсь на ноги. Но от резкого движения немного теряю равновесие. — Я стою, все в порядке.

— Я и не переживал.

— А тогда почему не дал мне со стула упасть?

— Будешь продолжать трепать я зыком, и я точно уйду.

— Прости, — начинаю аккуратно двигаться в сторону дома, выставив руки. Наконец ощущаю шершавые кирпичики. — Я хоть под своим окном стою?

— Да.

— Подожди, я же окно не закрывала, если кто-то залез?

— Я прикрыл его, перед тем как мы пошли.

— А, ну тогда… А если кто-то открыл? Ты ведь его не полностью закрыл.

— Во-первых, ни один темный не полезет в дом к светлым, ставя свою жизнь под угрозу. Вы же можете яркий свет включить. Во-вторых, окно выглядит так, будто его закрыли, и плюс шторы прикрывают все. Никто не обратит внимания на то, что ручка в горизонтальном положении.

— Хорошо, тогда приступим?

Глава 9

Я вытянула руки вверх и пальчиками зацепилась за небольшой выступ. Забинтованная рука моментально напомнила о себе пульсацией в ладони, но я не убрала ее. Надо совсем немного потерпеть.

— Я не смогу подтянуться. У меня рука болит, — поворачиваю голову, хочу добавить ещё немного слов, но крепкие руки обхватывают мою талию.

— Я помогу, — спокойный ровный голос, будто его ничего не волнует. Я же чувствую, как мои органы прижимаются к друг другу из-за его хватки. Мало того, что он парень, так он ещё и темный. А слепота усиливает всю гремучую смесь чувств и ощущений. Я скоро захлебнусь в этом.

И больше всего меня пугает то, что я становлюсь зависимой. У меня нет отвращения, я не хочу убрать его руки. А если я скоро совсем к нему привыкну?

— Ты там в облаках летаешь?

— Нет, просто задумалась.

— Из-за того, что ты такая задумчивая, тебя можно легко загнать в ловушку.

— Я уже в ней, в другую не попасть.

— Как знать.

— Ты не позволишь этому произойти.

— А что если вторая ловушка тоже будет от меня?

— Тогда я влипла, — и почему он снова усмехается? Так тихо, но все равно это отдается эхом в груди.

— Мы слишком много разговариваем, пора действовать, — его пальцы надавали на мой пресс, отчего я немного согнулась и прижалась к нему.

— Не так сильно, прошу.

— Прости, не привык к неженкам.

— Грубый.

— Еще бы. Лезь уже.

— Как?

— Да разве можно быть такой беспомощной! Как ты вообще до сих пор жива! — вспылил он. Как он может так резко меняться? Будто специально это делает, чтобы я не расслаблялась.

— Извините, у меня не было нужды сбегать из дома!

— Только дерзить научилась! Мастерски языком чешешь!

— Может, хватит на меня кричать!

— Я не кричу, а говорю громким шёпотом. Это ты пищишь тут.

— Я? Да ты первый начал.

— Не выводи меня из себя. Я ведь могу наплевать на все и разбить твою голову об эту стену!

Я сразу представила, как стена стала красной от одного его прикосновение к моей голове. И лучше мне прикрыть рот, ибо спорить с человеком, нервы которого натянуты, как гитарные струны, просто невозможно.

— Ноги раздвинь.

— Что?! — возмутилась я от столь непристойной просьбы. Я правда еще больше разозлилась на него после этих слов. Он перегибает палку. И так легко об этом просит, будто для меня это пустяк.

— Ноги раздвинь, пока спокойно говорю.

— Я не буду этого делать! Нет! — серьёзно говорила я, сжимая свои ноги. Но потом в голове всплыла клятва, которую я ему дала. Мне надо слушаться его, но это слишком низко. Я не могу. Он не должен требовать этого. — Прошу, давай ты не будешь этого делать. Умоляю, — мои пальцы еще сильней впились в выступ, повреждая тонкую кожу на подушечках. Не знаю, что делать, и просто утыкаюсь лицом в плечо. Сердце стучало так сильно, что я всем телом ощущала этот сумасшедший ритм. Что он предпримет? Как мне спасти свою честь, свое достоинство? Как избежать этого унижения?

— Ты серьёзно? Ты должна выполнять мои приказы, глупо просить меня не делать этого.

— Все что угодно, но только не это, прошу.

Вместо слов, которые я так надеялась услышать, я ощутила прикосновение к внутренней стороне своего бедра.

— Пожалуйста, — еще сильней сжимаю бедра, но его пальцы щипают меня, а потом грубо начинают раздвигать ноги. Пинок по ступне помог ему добиться от меня того, что он хотел. — Перестань! — начинаю реветь, так как снова понимаю, что мне не справиться с ним.

Жду дальнейших действий, продолжая царапать пальцы.

— Идиотка, — шипит он, после чего я перестаю чувствовать землю под ногами. Руки теперь спокойно лежат на этом выступе, а ноги болтаются в воздухе. Я сижу на его плечах.

— Так ты хотел поднять меня? — вытираю слезы об свое же плечо и успокаиваю сердце. Его руки крепко держат меня за бедра, и из-за этого я совсем не боюсь упасть. Он даже не шатается, будто на его плечах сейчас не сидит девушка, вес которой явно не двадцать килограмм.

— Нет, просто я, перед тем как изнасиловать, всегда катаю девушек на своих плечах.

— Прости, я не подумала.

— Я заметил, что тебе не свойственно думать.

— Еще раз прости.

— Аккуратно вытяни руки вперед, — полностью доверяю ему и делаю то, что он говорит. — Чувствуешь окно?

— Да.

— Тихонько надави на него, чтобы оно только не стукнулось об стену, — аккуратно нажимаю, прикладывая минимум сил, и окно поддаётся мне. Оно медленно открывается, задевая шторы. Темный сделал шаг вперед, и я коленками почувствовала стену дома. — Теперь просто лезь туда.