– Ну да. В институте ты просто учишься. С друзьями ты общаешься намного меньше, чем раньше. А если и так же – пару часов в день ты вполне способна притворяться…
– Притворяться?
– Юля, не придирайся к словам! Ты можешь вести себя, как цветочек, только вот растет цветочек уже не на стебельке, а на кактусе! Родных ты бережешь! И контролируешь себя! Друзей ближе меня у тебя нет. Однокурсников ты к себе не подпускаешь! Ну и?!. Где ты должна была увидеть, что изменилась?! В каком зеркале?!
– Сложно сказать…
– А сейчас появились люди, которые тебе не нравятся. Они раздражают тебя – и ты показываешь свои естественные реакции. Ты уже привыкла к тому, что ты – фамильяр Князя города. Нравится тебе это или нет, но ты привыкла бить наотмашь, привыкла, что тебя уважают и слушаются, привыкла…
– Короче, стала заносчивой стервой?
– Может, и стала бы. Но для этого тебе слишком часто доставалось по морде. Мне кажется, Юля, ты просто становишься настоящей. А вот какой… Не знаю. Будем надеяться на лучшее.
Я вздохнула.
– Помнишь портрет, на котором меня изобразил Даниэль?
– Ты и твое отражение? Думаешь, ты станешь именно такой?
– Не знаю. Мне страшно, Надя! Мне просто страшно!
– Ты не можешь этого изменить. Прими – и постарайся скорректировать свое превращение.
– А это возможно?
– Не знаю. Но я бы не сильно удивилась. А теперь хватит душеспасительных бесед. У тебя с собой есть расческа?
– Нету.
– Тогда иди сюда. Хорошо, что у меня она есть!
* * *
Сама церемония была простой и короткой. Нам шлепнули две печати в паспорта, сказали расписаться в толстенной книге, и мы получили на руки брачное свидетельство.
Шарль теперь был Леоверенским официально, сменив фамилию.
– Предлагаю поехать и обрадовать родных, – предложила я.
– Это без меня, – тут же рассосался Валентин. Вместе с ним улетучилась и Надюшка.
Леонид бросил на меня умоляющий взгляд, и я вздохнула.
Да. У кошки есть право смотреть на короля. А у меня есть право наложить запрет. Вот только я этого делать не стану. Я помню, как больно было мне, когда не стало Даниэля. И не стану ничего запрещать Леониду. Он достаточно умен.
– Леня, поедешь с нами?
– Это вы со мной поедете, – парировал Леонид. – У меня-то машина!
– Все вы, оборотни – злыдни, – возмутилась я.
– А все бабы – стервы!
Мы поглядели на Шарля и мерзко ухмыльнулись.
– А драконы…
– …вообще летучие ящерицы!
Лицо дракоши медленно расплылось в ответной вредной улыбке.
– ЧТО?! Ящерицы?! Да как ваш гнусный язык повернулся сказать подобное?! Ах вы, негодяи! Вы мне ответите за оскорбление великого рода летучих гадюк!!!
Хорошо, что мы еще были на стоянке. Боюсь, будь мы в машине – обязательно куда-нибудь бы врезались со смеху.
* * *
У меня дома никого не было. Пришлось набрать дедушкин номер.
– Дед, привет!
– Привет, мелочь.
– Слушай, а наши родственники у тебя?
– У нас. Все четверо.
– Это кстати. А если мы сейчас зайдем?
– Тогда число сравняется.
– Какое число?
– Здесь будет четверо кошмариков и четверо нормальных людей. И поторопись, пожалуйста. Не хочется расстраивать Алю, но я в жизни не выслушивал столько ахинеи одновременно!
– И с нами друг.
– А лучше бы штук пять! Живо сюда!!!
Трубка жалобно пискнула и замолчала. М-да, похоже, родственнички достали деда до печенок!
Спустя пять минут мы уже были у нужной двери. Но не успели мы позвонить, как она распахнулась.
– Наконец-то!
Я поцеловала деда в щеку, потом он обменялся рукопожатиями с Шарлем и Ленькой и кивнул на дверь в гостиную.
– Не разувайтесь. Это кошмар!
Я согласилась с дедом, как только увидела, что происходит в гостиной.
Если считать справа налево… первым мне попался под руку Леша. Он был занят важным делом – разрисовывал рекламный журнал. В данный момент он пририсовал газонокосилке грудь и прикидывал, какая часть тела больше пойдет мойке для машин. Лёля меланхолично жевала шоколад. Видимо, это был достаточно вегетарианский продукт. Васисуалий щелкал «лентяйкой», прыгая с канала на канал.
На столике для журналов громоздилась гора книжек. Одна из них валялась на проходе.
«Что вы знаете о Небе?»
А то ж! Стратосфера, тропосфера, какая-то еще сфера… и – космос. Знаю. Но подозреваю, что это – не астрономия.
Теть Тома активно компостировала маме мозги очередной религиозной заумью. Неудивительно, что дед глядел на все это с таким выражением, словно обдумывал, кого убить первым и каким способом.
– Сестренка, ты просто не понимаешь! Имея в доме изображение святой Варвары, можно…
– Мазать ее кровью и жертвоприносить незваных гостей?
– Юля? А здороваться тебя не учили?
– Мам, привет! А у нас новость!
– Да неужели? – протянул Васисуалий. И я поняла – опять пьян. Не слишком серьезно, но все-таки…
– Ага. Мы с Алексом поженились. Можете нас поздравить!
Мама уронила книжку под стол.
– Юля?!
– Ну да, мам. Да – я. Да – Юля. Да – поженились. Да ты не волнуйся, это не страшно и даже, говорят, не больно.
– А больше по этому поводу ничего не говорят? Поганка! Сказать нельзя было заранее?! – рявкнула мама.
Я опустила ресницы.
– Мам, вообще-то мы очень быстро это решили… шли сегодня мимо загса, решили зайти – нас и расписали!
– Юлька, не вешай мне лапшу. Костя, а ты чего молчишь?
Дед ухмыльнулся.
– Аля, а что тебя не устраивает? Милый молодой человек. Умница, красавец, нашего ребенка любит…
– Но они даже нас не пригласили на свадьбу?!
– Это, конечно, хамство. Но эта молодежь такая безответственная…
– Костя…
Мама изменила тон с возмущенного на угрожающий. Дед только головой покачал.
– Значит так. Алекс. Раз вы решили обойтись без пышной свадьбы, обойдетесь и без медового месяца. Изволь завтра же прибыть ко мне в офис. Будем тебе искать работу.
– Хорошо, – кивнул Шарль.
– А ты, паршивка, если не сдашь сессию на все пятерки, будешь жить на одну стипендию! Ясно?
– И еще зарплату мужа. Ага?
– А зарплаты ему не положено. Он пока на испытательном сроке. Возражения будут?
– Нет.
– Аля, они это серьезно?!
Я застонала. С места поднималась теть Тома.
– Без родительского согласия?! Без благословения?! И обычная гражданская церемония?! Вы хоть понимаете, что это – блуд?! Законным может быть только венчание в церкви!
Ага. А вампиров пригласить в свидетели.
– Теть Тома, а вы не хотите написать об этом на сайт президенту?
Сработало. Тетка осеклась и взглянула на меня.
– То есть… зачем?
– Подобные глобальные вопросы надо решить не со мной, а с ним. Если гражданская запись считается законной, то мне ее хватит. А вот если он примет решение, что всем россиянам надо обвенчаться для пущей законности…
– Ты мне голову не морочь! Грех это! – взвилась тетка.
– Грех – это жить в гражданском браке, – припечатала я. – А у нас теперь есть два штампа в паспорте. Чего еще надо?
– Юля, а почему бы вам правда не обвенчаться? – мягко спросила мама.
Я хлопнула ресницами.
– Мам, а на фига козе баян?
Умнее как-то в голову ничего не пришло. А правда – зачем мне венчаться? Тем более с Шарлем? С Мечиславом я и так связана прочнее, чем стальными канатами. Да и с Шарлем тоже. Он мой брат. По крови, по смерти, мы друг друга из такого кошмара вытаскивали… А это прочнее любых печатей. Хоть ты на лбу их проставь. Но маме об этом не расскажешь.
– Чтобы все было как надо! – возмутилась теть Тома. – Вот мы с Васечкой…
– Вот если Алекс начнет водку жрать, как ваш Васисуалий, я его тоже в церковь поволоку, – рявкнула я. – Бесов изгонять! А пока пусть живет, как нормальный человек.
– Юля! – возмутилась мама.
И тут вылез Леонид.
