«Не смей больше причинять боль Рональду, ясно?» – жёстко отчеканил я в своей голове.

«Это вообще не я! – возмутился кот. – Я невиновен! Это всё грязный поклёп, домыслы и клевета!»

– Жулик… – тихо выдохнул я, потерев висок.

«Но-но, попрошу без оскорблений!» – выразили протест в моей голове.

Ангелина осуждающе сверкнула на меня глазками, а Рон метнулся к нашему пушистому трофею:

– Что Жулик? Ты что-то хочешь сделать с чучелом? Если мечтаешь сам его препарировать, то я не против! Могу даже инструменты подходящие дать!

– Не смейте обижать моего котика! – побледнев и решительно сжав кулаки, Ангелина выступила вперёд.

Это довольно-таки мило – как эти двое защищают друг друга. Совсем как мы с Роном. Так что я мог их понять.

– Рон. Не надо никого препарировать. Кот без подогрева. Он живой, – устало пояснил я.

– Как живой? – аж подскочил оборотень. – Да он же совсем дохленький! Как тряпочка болтается! Даже язык наружу вывалился. И глазёнки остекленели. Так что тебе это просто мерещится, брат. Как и голоса в твоей голове. Но ничего, вытравишь их потихоньку. С моей помощью.

Ага. Скажи это коту…

– Нормальные у него глазёнки! – вскинулась девушка, испепеляя Рональда взглядом. – И не смей его чучелом или жуликом называть, ясно?

Смелая: такой вызов оборотню бросать. Будь на месте безобидного Рона кто-то другой, её бы уже давно подмяли под себя. Чисто в воспитательных целях: показать, кто тут главный.

– Да вы оба сговорились, – мотнул головой Рон. – Хватит уже думать, что кот живой! Вернитесь в нормальность!

– Смотри, он хвостиком махнул! – привела железный аргумент девушка.

Но Рон не проникся:

– Батарейки хорошо работают, только и делов.

– Рональд, – я поднялся с табуретки, на которую он меня усадил, и подошёл к побратиму вплотную. – Помнишь заварушку на Крайтоне?

Друг кивнул.

– Тогда ты доверился мне и понял: то, что воспринималось как иллюзия, оказалось живыми существами с особой физиологией. И я прошу тебя поверить мне снова. Кот живой. Не знаю, что с его мышечным тонусом, почему он такой вялый. Но он живой, я правду тебе говорю! – сделал я самые честные глаза во вселенной.

– Точно? – поразился оборотень.

Кинувшись к животному, он рывком распахнул крышку капсулы и принялся ощупывать рыжую меховушку.

Грозное протестующее «Мя-я-яу!» раздалось одновременно с: «Руки убрал!» – в моей голове.

– Рон, не надо его так тискать. Ему это не нравится. Ты же слышишь, как он сейчас заорал, – попытался я урезонить собрата.

– Ох ты ж, пыльца звёздная… Батарейки не прощупываются. Похоже, он и правда живой. Но только на последнем издыхании. Давай кинем монетку, брат, кто из нас сделает ему искусственное дыхание рот в рот!

Даниэль

*

Кот был настолько ошарашен словами Рона, что на долгую минуту в моей голове наступила звенящая тишина.

А потом звуковую плотину прорвало.

«Вы с какой звезды упали, маньяки космические? – кот уже не просто орал, он подвывал баритоном раненого тигра. – Вы понимаете, что после такого мне придётся на вас жениться?! Извращенцы ушастые!»

А вот это было обидно.

– Рон не ушастый! – рявкнул я, поймав очередные опасливые взгляды от девушки и друга.

– Данёк, ты только не нервничай! – примиряюще поднял руки побратим. – Давай просто монету кинем. Или эту пластину, – поднял он с пола небольшой плоский круг из пластика. – Смотри: он с одной стороны белый, с другой чёрный. Идеальный жребий! Упадёт белой стороной вверх – ты победил. Чёрной – я. Всё наглядно. Ты только нежнее пушистому в носик дуй. Жизнь в нём едва теплится.

«Не сметь меня тискать!» – панически рявкнули в моей голове.

– Ой, он меня поцарапал! – удивился оборотень, когда расслабленная меховая тряпочка всё же нашла в себе силы полоснуть когтями по его руке, оставив глубокую рану. – Это агония, брат! Мы его теряем! Всё, дальше я сам справлюсь, без жребия! – он рывком уложил кота на стол и резко наклонился над животным, но кот ухитрился вырваться из этого медицинского произвола и плюхнуться на пол.

– Не трогайте Рыжулика! И не надо ему в носик дуть! – ринулась Ангелина на защиту своего друга.

– Ой, нельзя, не прикасайся ко мне! – заорал Рон, беспокоясь о передаче своих микробов девушке контактным путём.

Проигнорировав его вопль, она сграбастала кота в охапку, крепко прижала его к себе и попятилась от нас назад.

– Ну всё. Теперь нам всё-таки придётся её хоронить, – замогильным тоном предрёк оборотень, скорбно рассматривая сильно больного и явно заразного кота в руках нашей хрупкой красавицы.

Девушка побледнела:

– За что?! Не надо меня убивать!

– Я сказал «хоронить», а не «убивать», – удивлённо поправил её Рон. – Разницу понимаешь?

Думаю, что ответом было «нет». В глазах девушки светились страх, затравленность и растерянность.

– Ты знаешь, что с ним? Почему он такой вялый? – вышел я вперёд, кивая на кота.

– Не знаю, – мотнула она головой. – Думаю, он снова истощён. Ему нужно нормально поесть, и тогда он быстро восстановится.

– Ты сказала «снова»? Такое уже было? – уточнил я.

Девушка прикусила губу, стараясь не расплакаться, и кивнула.

– Ладно. Ты только не плачь, хорошо? – я старался говорить спокойно и мягко, как с ребёнком. – Уверен, накормить надо не только Рыжулика, но и тебя тоже. Давай сделаем так. Ты держи кота, а я возьму на руки тебя и доставлю в чистую каюту, куда Рональд принесёт нам ужин. Прошу: ты меня только не бойся, ладно? В моей каюте отдохнёшь и расслабишься. Там есть всё необходимое: санузел, стол, стулья, кровать.

Кинув на меня затравленный взгляд, Ангелина кивнула.

– Главное – накормите кота. Не убивайте его, – тихо сказала она.

*

Ангелина

*

Эльф подхватил меня и прижал к своей груди осторожно, как хрупкую драгоценность. Одной рукой прижимая к себе кота, я второй обхватила блондина за шею, в очередной раз уловив исходящий от него притягательный запах.

Мужчина шумно выдохнул и отвернулся, но я успела заметить, как расширились его зрачки.

– Помолчи! – прошептал он.

А я что? Я и так помалкиваю.

Странный он, конечно. Но какой же, зараза, красивый! А на фоне Рона – вообще верх нормальности.

Было страшновато от того, что он собрался тащить меня в свою каюту. Ещё и про кровать упомянул. Прозрачный такой намёк озвучил.

А сейчас просто застыл в ступоре, как сломанный робот. И задышал тяжело, всё крепче прижимая меня к себе. Он точно в порядке?

За ним через десять дней корабль прилетит с командой сопровождения – отвозить к счастливой невесте. И что я им скажу? «Простите, я сломала вашего мальчика».

– Тебе помочь, Данёк? – заволновался оборотень.

– Нет! – воскликнули мы синхронно с эльфом.

Пусть лучше меня держит на руках этот ушастый с чудинкой в мозгах, чем его полностью сумасшедший друг, который хвастался передо мной своей выносливостью. Казанова хвостатый.

– Ладно, как скажете, – вскинул ладони Рональд. – Ой, смотрите: а что этот робот вытворяет? – махнул он паука, который совсем недавно напугал меня до истерики.

Эта белая пластиковая тушка активно долбила всеми лапами по крышке от моей спасательной капсулы, отслаивая от неё целые куски.

– Развлекается? – пожал плечами Даниэль. Отмер наконец-то.

– Ой, он там карту памяти откопал! – с восторгом воскликнул оборотень, включаясь в борьбу с пауком за кусок чёрного пластика. – Отдай, это не твоё! Нет, нельзя это кислотой поливать!

Ожесточённые бои за трофей привели к тому, что Рон запнулся за раскуроченную крышку и со всей дури налетел на панель с кнопками на стене. Из пластиковой паучьей тушки выплеснулась кислота, которая моментально поделала дыру в панели. Стена заискрила, потолок тоже, и на нас сверху полетела металлическая балка.

Но Даниэль даже не шелохнулся, с железными нервами наблюдая, как стальная махина падает прямо перед нами.