Сначала ушастый наркоман дал задание брюнету провести в мою капсулу кислород.

Я напряглась: зачем это? Они что, заперли меня тут надолго? И какую ещё каюту он хочет для меня приготовить? Что там приготавливать? Оборудование для опытов?

Впрочем, чего я хочу от психически ненормального существа?

Дав ценные указания подельнику, эльф направился к стене. Я с трудом разглядела там ещё одну капсулу – такую же, в какой лежала я, только в два раза меньше размером.

Сердце болезненно сжалось от мысли, что там, должно быть, находится ребёнок. Иначе почему капсула такая маленькая?

Ребёнок лежал очень тихо, да и вообще его аппарат был целым и вряд ли пропускал звуки. Тем не менее, ушастый рявкнул на бедолагу: «Просто заткнись! И без тебя сложно!»

Может, кроха там плачет, а эльф это как-то улавливает? Не знаю как, но я должна помочь этому малышу!

У брюнета дёрнулся глаз, но он промолчал. А блондин решительно направился ко мне.

Надо ли говорить, что к этому времени я притихла, как мышь под веником. И даже не шевелилась, чтобы поправить короткий, постоянно задирающийся треклятый халат, в который меня обрядили на прошлом корабле.

Я была уверена, что на меня сейчас тоже наорут, но эльф опять удивил. Он склонился над прозрачной крышкой, и я в очередной раз отметила, какие гармоничные у него черты лица.

Какая жалость: такой симпатичный мужик, но при этом наркоман и садист…

Вместо того, чтобы накричать на пленницу, он заявил, чтобы я ничего не боялась и попросил моргнуть. Немного подумав, решила не нарываться и сделала, как он сказал.

Заявив мне: «Лежи спокойно, отдыхай», – он решительно направился к выходу из ангара, и я с опаской перевела взгляд на брюнета.

Тот уже вышел из ступора и кинулся выполнять эльфийское поручение по снабжению моей капсулы кислородом.

– Тихо, тихо, девчуля, ты только не нервничай! – приговаривал качок, совершая свои манипуляции. Его взгляд то и дело жадно скользил по моим ногам и бюсту. – Даниэль в последнее время сам не свой, но он отличный мужик, вот увидишь! Будешь жить с ним – и сама всё поймёшь!

Стоп. Что значить «жить с ним»? Простите, но я на такое не подписывалась, и становиться чьей-либо любовницей, служанкой или рабыней не намерена!

– А то, что он с тем рыжим чучелом разговаривает, ты не обращай внимания! – махнул качок на маленькую капсулу. – В него батарейки вставили, и теперь он выглядит, как живой. Ну, почти. Причесать бы ещё не мешало.

Что???

Я нервно сглотнула, а брюнет тем временем продолжил:

– Мы недавно карвийских пантер перевозили, и Даниэль сильно стрессовал по этому поводу. Весь испереживался, что эти кошки ему корабль порушат, дыру в обшивке сделают. Вот его психика и не выдержала. Сейчас, можно сказать, отходняк наступил. Но он крепкий мужик, поверь! Скоро придёт в норму. Сама убедишься, какой он замечательный. Со мной тебе тоже будет хорошо, обещаю! Так что делай, как Даниэль сказал: лежи и расслабься! Слушайся его. И запомни: меня Рональд зовут. Можно просто Рон.

Они что, решили меня сделать любовницей сразу для двоих?

Я аж застонала от отчаяния и до отрезвляющей боли прикусила губу.

Брюнет каким-то чудом услышал мой стон и сразу напрягся. А, заметив кровь на губах, и вовсе переполошился:

– Ой, нет-нет-нет! Мы её теряем! Проклятые микробы!

Схватив какую-то тряпку, он зачем-то принялся лихорадочно полировать крышку моей капсулы, что-то приговаривая про нехватку биоников.

А я замерла, боясь лишний раз вдохнуть, ибо мне стало ясно, что неадекватных существ на этом корабле как минимум двое.

Даниэль

*

В своей каюте я задействовал все три робота-клинера, какие только были. Активировал даже повреждённого. Коряво и неуклюже, прихрамывая и то и дело заваливаясь на бок, этот белый «паук» всё же ковырял что-то на полу своими синтетическими восемью лапами.

Этого мне показалось мало, и я сбегал, принёс ещё пятерых клинеров – из камбуза и рубки. Теперь работа закипела как надо.

По суете и активности каюта превратилась в муравейник. У моих клинеров не было множества навороченных программ, стояли лишь базовые настройки, но тем не менее, эти «пауки» с энтузиазмом расправлялись с микробами и пылью, активно поливая из овальных тел дезинфицирующим раствором.

Так что по всему помещению быстро распространился запах химических веществ, как в операционной.

Сам тоже без дела не сидел. Взял тряпку и принялся протирать стены, после чего заправил кровать свежим постельным бельём. Белоснежным. И добавил ещё один комплект – подушку и одеяло, для девушки.

Сколько я со всем этим провозился – сложно сказать. Возможно, около получаса. А потом в душе вдруг всколыхнулась тревога. По позвоночнику пронеслись ледяные иголки. Так было и в тот раз, когда серьёзно ранили Рона.

Как раз в этот момент я выдёргивал из клинера кусок тряпки, который он усердно пытался прожевать, чтобы растворить данный мусор в кислоте. Но не рассчитал своих сил и подавился. Даже дым от него пошёл.

От дикого волнения рывком выдернул-таки этот кусок ткани и, рефлекторно прижав робота к себе, рванул в ангар.

Быстро убедился, что предчувствие меня не подвело. Случилась трагедия. Только я пока не осознал, какая.

Ещё в коридоре я попытался мысленно связаться с котом, позвал его:

– Рыжик! Рыжик Амиран Кани-какой-то-там! Отзовись!

Но опасная меховая варежка подозрительно молчала. Задохнулся что ли в своей капсуле?

А в самом ангаре обнаружил, что бледный, как мел, Рональд стоит с трясущимися руками возле большой спасательной капсулы.

– Прости, брат. Не уберёг я нашу девчулю. Проклятые микробы до неё добрались… – всхлипнул Рон. Скорбное лицо оборотня перекосилось от вины, душевной боли и сожаления.

Сердце болезненно сжалось в груди, и я на негнущихся ногах подошёл к Ангелине.

Несчастная девушка лежала неподвижно и даже уже не дышала. Её бездонные глаза смотрели вверх, а изо рта начала течь кровь.

Проклятье, ну зачем я её на оборотня оставил?!

– Что ты сделал? – прохрипел я, кидаясь открывать прозрачную крышку. Надо срочно реанимировать эту красавицу, остановить её внутреннее кровотечение.

Чтобы освободить руки, впихнул клинера в ладони Рона.

– Ничего! – с горячностью воскликнул побратим. – Честное дельниарское! Просто провёл в её капсулу кислород, как ты и сказал!

– Может, чистый кислород ей противопоказан? – я продолжал воевать с гадской крышкой. Как она вообще открывается?!

– Не знаю, – Рон с трагизмом покачал головой. – Я не успел изучить её анатомию. А зачем ты кислоту сюда принёс? – он потряс перед моим лицом клинером, и из внутренности робота донеслось бульканье, как из канистры.

Глаза девушки внезапно ожили, округляясь ещё сильнее. По крайней мере, в них снова появились признаки жизни. Правда, это был шок в чистом виде, но хоть что-то.

– Это чтобы дезинфицировать, – отмахнулся я от него.

– Этот ползал по камбузу, – узнал Рон клинера. – Там у нас съестные припасы. Кстати, надо бы запасы сделать. После того, как девчулю похороним… – хрипло выдохнул он, отворачиваясь. Не хотел, чтобы я видел, как его глаза заблестели от набежавших слёз.

Но мне было не до того.

Рванув изо всех сил проклятущую крышку, вырвал её с мясом. Краем глаза заметил, как клинер на груди Рона встрепенулся в желании заняться срочной приборкой и вытянул из овального туловища восемь лап.

Во взгляде девушки на «паука» вспыхнул настоящий ужас.

Резко сев, она закричала так, что клинер съёжился, я вздрогнул, а Рон непроизвольно обернулся в волка. Насколько я знаю, с ним такого не случалось с младенчества. Вот что значит – сила женского ультразвука.

Увидев перед собой огромное чёрное животное, Ангелина резко замолкла на высокой ноте и рухнула в обморок.

Но обморок ли? Может, у бедняжки сердце не выдержало?

– Нет-нет-нет, только не умирай! – кинулся я к ней.