Движение в будний день в такую рань было небольшим, но Рис знал, что определенное местное кафе будет открыто и готово к работе. Кофейня выглядела как маленький викторианский дом, которым она была когда-то много лет назад. Благодаря двум этажам и очаровательной передней террасе его легко можно было принять за исторический дом, а не за жаровню для приготовления небольших партий мяса, которой он являлся. Внутри было так же привлекательно, как и снаружи, с большими мягкими креслами и кушетками, расположенными среди антикварных журнальных столиков подходящего размера. Стены были украшены ассортиментом старых книг, которые всегда помогали Рису чувствовать себя комфортно и по-домашнему.
Как бы рано это ни было, Рис не был первым клиентом за день. Девушка лет двадцати с небольшим сидела, уткнувшись носом в свой ноутбук, вероятно, студентка Назарянского университета Пойнт Лома, расположенного чуть выше по склону, в то время как в другом конце комнаты сидел седой старый рыбак, погруженный в раздумья.
Рис заказал большую порцию черного кофе. Обычно он добавил бы что-нибудь сладкое, но сегодня он заказал это так же, как сделал бы его друг, который обычно сопровождал его в это конкретное кафе. Рис улыбнулся, вспомнив, как его более крупный компаньон всегда отпускал какие-нибудь замечания о парнях, которые делают свой кофе вкуснее, и покачал головой, наблюдая, как Рис добавляет мед или сахар с щепоткой сливок, или, что еще хуже, ничего не добавляет, потому что он заказал латте.
Сегодня этого товарища по команде не было рядом, чтобы устроить Рису разнос по поводу его пристрастий к кофе. Он ждал Риса дальше по дороге.
Рис завел "Ленд Крузер" и направился вверх по холму, поворачивая на Мемориал Кабрильо Драйв. Чем выше поднимался Рис, тем красивее становился вид, дома и предприятия отступали, уступая место естественной красоте тихоокеанского побережья.
Рис заехал на небольшую грязную стоянку, обращенную на восток, и окинул взглядом открывающийся вид. Военно-морская база Пойнт Лома, где базировался подводный флот Сан-Диего, только начинала оживать под ним, в то время как через залив у него был потрясающий вид на Северный остров, Коронадо, центр Сан-Диего, Империал-Бич и далее в Мексику.
Когда кофе достаточно остыл, Рис оперся рукой о открытое окно и сделал глоток крепкой черной жидкости, которая, он был уверен, когда-то текла по венам друга, с которым он пришел повидаться, основываясь на обильных количествах, которые Рис наблюдал за ним ежедневно на протяжении многих лет. Наблюдая за крейсером с управляемыми ракетами класса Тикондерога, проходящим через залив Сан-Диего в открытые воды Тихого океана, Рис не мог не быть впечатлен. Этот корабль обладал большей боевой мощью, чем большинство малых стран. Его внушительное присутствие представляло дипломатию Соединенных Штатов за рубежом и восходит к Континентальному флоту во время войны за независимость. Для Риса это выглядело как свобода.
Рис позволил себе еще одну улыбку, подумав о том, какое впечатление произвело бы на его друга то, что он знал, что корабль внизу был класса Тикондерога. Обычно, когда его друг просил его идентифицировать определенный корабль в их странствиях, Рис отвечал: “Это большой серый”. Профессиональная жизнь Риса была потрачена на изучение нетрадиционной стороны ведения войны: мятежей, партизанской тактики и терроризма. В этих предметах он был более чем сведущ.
С кофе в руке Рис вышел из патрульной машины и направился на встречу со своим другом. Это было слишком долго. Прерывистый приглушенный звук с подводной базы внизу время от времени доносился из-за холма, прерывая далекую работу газонокосилки и ритмичную работу разбрызгивателей на участке травы через улицу. Мирное щебетание птиц на легком утреннем ветерке было идеальным дополнением к безмятежности Национального кладбища Форт-Розекранс.
Рис поднялся по ступенькам в маленькое белое неописуемое здание и ввел имя своего друга в компьютер, чтобы найти место его последнего упокоения: раздел и номер могилы. Он неоднократно совершал этот поход со старшим шефом Мартином Хакатонном, присутствуя вместе на слишком многих похоронах за эти годы. Война делает это. Они всегда останавливались в маленьком викторианском кафе у подножия холма, прежде чем отдать дань уважения тем, кого забрали слишком рано.
Знакомишься с расположением национальных кладбищ во времена войны, и Рис ничем не отличался. Он точно знал, куда идти. Это было хорошее место.
Хотя он точно знал, куда направляется, Рис не торопился, добираясь туда. Он был респектабельно одет в слаксы, свои обычные туфли Salomon и застегнутую рубашку на пуговицы. Черные солнцезащитные очки Gatorz с запахом защищали его глаза от яркого света раннего утра. Под светлой курткой скрывался Glock 19, заткнутый за пояс, что, он был уверен, было нарушением политики или закона, возможно, и того и другого, и, возможно, даже этикета, но Мартин не хотел бы, чтобы Рис посетил его могилу безоружным, в этом Рис был уверен.
Белые надгробия резко контрастировали с зеленой травой на холмах. Одна вещь, в которой страна преуспела, - это сохранение национальных кладбищ. Рис проходил строку за строкой в торжественном почтении; жизни заканчивались датами 1914, 1877, 1966, 1944, 1917, 1898, 2006, 1900, и 2016 год обрел здесь покой. Эти даты соответствовали событиям в стране, которая почти не отдыхала от войны: кампания в Индейской войне, Мексиканская кампания, Первая мировая война, Вьетнам, Вторая мировая война, Гаитянская кампания, Корея, испано-американская война, Ирак и Афганистан. Казалось, что каждое поколение было представлено, и каждое поколение ответило на вызов. Это поколение было хранилищем накопленных знаний о войне. Рис не собирался позволить этому пропасть даром.
Рис задавался вопросом, куда он пойдет, когда придет его время. В том, что он собирался сделать, он не был уверен. Он надеялся, что они выполнят просьбу в его завещании быть похороненными рядом с Лорен и Люси. Он хотел быть рядом с ними вечно.
Рис не осознал, что остановился, и не помнил, как долго он стоял там, кофе все еще остывал в его руке, глаза наполнились слезами, глядя на могилу своего друга, крупного мужчины с бородой, голову которого Рис в последний раз держал, когда она даже не была прикреплена к его телу.
Рис опустился на колено перед надгробием, опустил голову и ничего не сказал. Его мысли были сосредоточены за пределами могилы. Извини, приятель, подумал Рис. Нам никогда не следовало отправляться на ту миссию. Я знал это, и мы все равно пошли. Но, по правде говоря, нас настроили еще до того, как мы развернули. Я единственный, кто остался. Они забрали Люси, Лорен и нашего нерожденного сына, и мне осталось недолго. Ублюдки, которые убили тебя, убили нас всех в этой стране во время нашей подготовки. Впрочем, не волнуйтесь. У меня все еще есть немного больше времени. Теперь я знаю, кто они, и я охочусь на них. Они еще не знают об этом , но скоро узнают. Я приду за ними и собираюсь похоронить их всех в земле.
Встав, Рис еще раз взглянул на могилу, отмечая слова, запечатленные там в его памяти, прежде чем повернуться, чтобы пройти обратно через воинов прошлых битв.
На надгробии под надписью “Мартин Ф. Хакатон, 4 апреля 1975– 14 июня 2017, военно-морской флот США, Афганистан” было написано одно простое слово: ПАТРИОТ.
