"Как в каком-то бульварном романе", - с досадой подумалось девушке.
- Па-ап, я готов! - вывел их обоих из задумчивости голос сына.
Никита тут же направился к ребёнку, бросив напоследок в сторону матери своего ребёнка очередной задумчивый взгляд. Мария, шумно выдохнув, направилась следом, чтобы проводить их. Кир напоследок получил множество указаний о том, как нужно себя вести, и что во всём следует слушаться отца. Тот с усердием кивал, но девушка понимала, что мальчик мыслями уже не с ней. Слишком важный момент для него. Малыш столько мечтал вот так побыть рядом с папой, что всё остальное для него стало попросту неважным.
Когда её мужчины ушли, она устало прислонилась спиной к двери и горько улыбнулась.
Сколько сможет противостоять такому Нику?
Он всё тот же и другой. Такой тёплый, манящий, и в то же время холодный, до ожогов на сердце, которых и так уже много. Ещё одного разочарования Маша просто не переживёт. Морально не сможет. Именно поэтому она не спешила подпускать его к себе. Таких, как Огнев, хорошо любить на расстоянии, восхищаться и трепетать от взглядов, но ни в коем случае не подпускать к себе близко. В этом огне так легко было вновь раствориться и забыть о себе. А девушка уже знала, насколько сложно потом осознавать себя заново.
Нет! Она больше не желала этого повторять!
Какого бы хорошего он сейчас из себя ни строил, он всё тот же. Просто стал сдержаннее, отчего лишь опаснее было находиться рядом с ним.
Ник же, довольный собой и совершенно не подозревающий о внутренних терзаниях девушки, усаживал сына в машину. Утром он заехал в специализированный магазин и купил детское кресло и теперь пристёгивал Кирюшу ремнями безопасности.
- Пап, а мы куда поедем? - в очередной раз поинтересовался ребёнок.
- Узнаешь, - ушёл от ответа тот.
- Ну, па-ап!
Огнев улыбнулся и покачал головой, всё так же не отвечая. Не то чтобы он вёз сына в какое-то особенное место, но всё же говорить раньше времени о задуманном почему-то не хотелось.
Ехали они недолго, всего минут пятнадцать. Никита завернул на стоянку и выпустил Кира на улицу. Включив сигнализацию на автомобиле, взял мальчика за руку, и они вместе направились к входу в здание с огромными окнами. Ребёнок с интересом осматривал всё вокруг, явно пытаясь понять, куда же его привёз отец.
В фойе помещения сновал народ. Они направился в сторону раздевалок и прошли дальше по коридору, пока не упёрлись в широкие двери. Войдя в них, попали на каток.
- Пап, - шёпотом позвал сын отца. - Я не умею кататься!
Никита улыбнулся и присел перед мальчиком на корточки.
- Я научу. Ты главное не бойся, ладно?
Кир поднял подбородок вверх.
- Я ничего не боюсь, - важно заметил он.
- Конечно! Ты же у меня мужчина, - серьёзно согласился его отец.
Поднялся с колен и подошёл к стойке с коньками, называя размер обуви свой и сына.
Его он выяснил ещё в прошлый раз, посмотрев на подошве ботинок. Кирюшку пришлось усадить на лавочку, чтобы помочь переобуться. Вскоре они выходили на лёд. Стоять у ребёнка ещё получалось, а вот стоило сделать шаг, и всё - ноги тут же разъезжались в стороны. Но малыш упорно продолжал пробовать. Раз за разом, пока у него не стало немного получаться. Раза три они отдыхали по несколько минут, а потом снова шли осваивать науку катания на коньках. И к исходу полутора часов у Кира стало уже более - менее получаться скользить. Он всё так же падал то и дело, но уже не так часто. Уходили оба довольные друг другом и собой в частности.
Выйдя на улицу, Ник поднял сына на руки.
- Устал, малец? - поинтересовался он у ребёнка.
- Не знаю. Но коленки отшиб точно, как и попу, - даже попытался потереть мягкое место, на что его отец расхохотался.
- Поедем, покушаем? Или домой к маме хочешь?
- Давай поедем домой к маме кушать! - решил Кир, и Никита согласился.
По пути они заехали в магазин и накупили фруктов.
Маша, сидя на кухне, слушала сына с улыбкой на лице. Тот в пантомимах расписывал их пребывание на катке. Рассказывал, как он поначалу всё время падал, а потом у него стало всё получаться. Эмоции так и лились из него через край. Девушке казалось всё это красивым сном, в котором они сидят втроём на кухне, и её любимые мужчины едят и рассказывают о том, как провели время.
Будучи в Америке Дёминой особо некогда было ходить с сыном куда-то. Она третий курс училась дистанционно, а на четвёртом снова перешла на дневное отделение, плюс работала по вечерам. В выходные приходилось готовиться к семинарам и делать контрольные. Спасала её как раз Анна Антоновна.
Святая женщина!
Если бы не они с Виком, неизвестно, как бы Мария со всем справилась.
И теперь вот её мечта отчасти сбылась.
Ник, когда они приехали, хотел сразу уйти, но Кирюша не позволил: вцепился в его руку своими маленькими ладошками и расплакался. Сердце мужчины дрогнуло. Как тяжело, оказывается, видеть своего ребёнка в таком отчаянье. Со всей своей беспомощностью он посмотрел на Машу, и та сдалась, мысленно ругая себя за излишнюю чувствительность.
И теперь девушка ощущала себя главным действующим лицом какой-то банальной мелодраматической пьесы. Стены равнодушия и защиты рушились одна за другой при виде такого домашнего и заботливого Огнева. Хотелось закричать и убежать, чтобы никогда его больше не видеть. Но Маша понимала, что теперь это надолго, - ни Ник, ни Кир теперь не захотят расстаться. А ведь через несколько дней у них самолёт обратно. Там работа, детский сад, друзья, Макс, который постоянно писал ей все эти дни. И что делать в такой ситуации, девушка не знала. То, что Никита не позволит больше исчезнуть из своей жизни сыну, она понимала. Но и остановить их у него, в общем-то, не получилось бы. Гражданство у Кирюши двойное, к тому же мужчиной он был не признан документально, и Маша могла просто взять и, ничего не говоря отцу, увезти мальчика домой.
Вот только где теперь этот её дом?
Очнувшись от своих размышлений, она как раз застала тот момент, когда уставший Кирюшка улёгся на стол, на свои сложенные друг на друга руки.
- Заснул, - тепло улыбнулся Ник и поднял ребёнка на руки, унося того в спальню.
Маша прошла следом за ними, быстренько расстелила постель и раздела малыша. Уложив мальчика и укрыв одеялом, она легко поцеловала его в лоб и погладила по волосам. Посмотрела на гостя и застыла на месте. Он весь светился от счастья, и столько нежности было в его глазах при взгляде на сына, что Маша невольно поёжилась. Слишком неожиданно и опасно для неё. Она вышла, оставив их одних. На кухне, чтобы успокоиться, принялась убирать со стола и мыть посуду. Никита вернулся минуты через три и замер у окна, с задумчивостью глядя на девушку в отражении.
- Я оформил документы на признание отцовства, - вдруг сказал он и ушёл в коридор.
Оттуда послышалась недолгая возня, а потом Огнев вернулся обратно и положил на стол бумаги.
- Без меня?! - всё, что сумела выдавить из себя она.
- Да! Вик мне достал свидетельство Кирюшки и загранпаспорт, здесь всё новое, - и замолчал.
Маша, нервничая всё больше, развернула документ и вчиталась в строчки.
"Огнев Кирилл Никитич", - гласило новое имя, точнее, фамилия.
- Когда вы улетаете? - сухим голосом поинтересовался Ник.
- Через неделю, - ответила девушка еле слышно.
- Замечательно. Значит, у меня осталась эта неделя... - как-то странно усмехнулся мужчина и направился в прихожую.
Вскоре послышался щелчок дверного замка. Марии хотелось побежать за ним, остановить его и всё объяснить. Но вот тут-то и была загвоздка: что говорить, она не знала. Да и в любом случае, рано или поздно, их расставание всё равно неизбежно. Пусть лучше Ник будет знать об отлёте заранее и морально к нему подготовится. Всё-таки в Америке была её жизнь, и бросать всё ради неизвестного девушка не видела смысла.
