— Что? — невинно удивился парень, даже не подумав отвести взгляд от задницы Зверевой.

— Она из этих, — предупредил я.

— Каких? — чуть напрягся Аничков.

— Которые съедают самцов после спаривания, — охотно пояснил я, а Антон вместо того, чтобы испугаться почему-то расслабился.

Похоже тоже инстинкт самосохранения атрофирован. И у таких невинных душ поставили инструктором Звереву. Бедные дети.

— Да ты просто ревнуешь, — отмахнулся Аничков, но пялиться прекратил, то ли все рассмотрел что хотел, то ли представил свою славную смерть, не знаю.

Судя по самодовольной роже блондина скорее первое.

Пояснять что не с проста у Зверевой в Омском княжестве был позывной «Вдова» я не стал. Еще начнет расспрашивать откуда мы с Анной знакомы и думать совершенно не в ту сторону, в которую должен думать мой будущий информатор.

— Я вам не мешаю? — холодным тоном поинтересовалась резко обернувшаяся Зверева и хитро сощурившись, добавила, — Артем, кто это рядом с тобой, твой друг?

— Не, я его впервые вижу, — попытался я вернуть долг Аничкову и спасти ему жизнь.

— Конечно друг! Самый лучший! — по фатальной наивности своей, громко перебил меня Антон.

А от радости то как светится, словно приз выиграл. Услышал обращение «Артем» и решил, что мы со Зверевой близкие друзья.

Ох, знал бы насколько сильно он ошибается.

— Самый лучший, значит, — азартно улыбнулась Зверева, снимая каблуки, — значит, с тебя мы и начнем.

Сбросив в одну кучку обувь и все драгоценные украшения кроме одной серьги с небольшим бриллиантом, Анна Зверева, под озадаченные взгляды лицеистов, подошла к управляющему пульту тренировочной секции водной стихии.

Секция представляла собой укрытый крышей коридор шириной пять метров и длиной в тридцать. Пол, толстые стены и потолок во внутренней его части были напичканы датчиками и равномерно покрыты пульсирующими бирюзовыми квадратами.

В данный момент пространство внутри пустовало, но это абсолютно гибкая секция, которая может воспроизвести практически любую ситуацию и создана чтобы отрабатывать навыки одаренным стихии воды.

Подобные были установлены и в Сером особняке в Омском княжестве, потому Зверева практически не глядя набрала сложную комбинацию на пульте и пространство внутри секции загудело.

— Это ведь новая модель тренажера... — недоуменно раздалось из толпы лицеистов, которая наблюдала как трансформируется пол в секции.

Ровный вход сменился пологим спуском и стремительно заполнился водой, образовав собой некое подобие бассейна с максимальной глубиной в один метр у дальней стены.

Стены и потолок изменений не претерпели, разве что уровень освещения внутри секции резко снизился практически до нуля, окутав весь коридор полумраком.

— Итак, — повернулась к нам сосредоточенная и даже слегка повеселевшая Зверева, — я назвала это упражнение «Шаг в темноту».

Секция за ее спиной продолжала гудеть, трансформируя пол, но как именно он менялся видно уже не было.

Вода помутнела до черноты и без освещения увидеть каким стало дно «бассейна» не представлялось возможным.

— Никогда не слышал о подобном упражнении, — сказал не осознающий на что подписался Антон Аничков

Кажется, на секцию он вообще обратил внимание только сейчас и, к его беде, Зверева прекрасно знала куда он пялился до этого.

— Простите, Анна Руслановна, — робко подняла руку невысокая девушка с собранными в хвост голубыми волосами, — а какую вы программу использовали?

— Назовись, — с равнодушным видом попросила Зверева.

— Камила Валерьевна Озерецкая, двадцать два года, четвертая ранговая ступень, атрибут вода, — поспешила представиться девушка и тут же без лишней скромности продолжила, — мой дед адмирал флота, и я с детства испробовала буквально все тренажеры для водной стихии в мире, но никогда не видела эту программу.

— Она авторская, — невозмутимо бросила Зверева и найдя взглядом Аничкова, поманила его пальцем.

— Простите, что значит авторская? — не сдалась Озерецкая, явно оскорбленная таким пренебрежением, но форму сохранила максимально вежливую, как и голос.

Хоть у кого-то инстинкт самосохранения в этом классе работает, уже хорошо.

— Это значит, что я ее придумала, — вздохнула Зверева.

— А настройки секции? — искренне удивилась ответу любопытная Озерецкая.

— Ручные, — опять начав терять терпение ответила Зверева.

— А так разве можно? — раздался шепот.

— Никогда не слышал...

— Так, ребятки! — резко подняла голос Зверева и разом пресекла шепотки и уже вновь открывшую рот любопытную Озерецкую, — вопросы не касающиеся жизни и смерти задавать после занятия, оно и так у вас уже укороченное, а зал этот нам никто надолго не даст.

— Простите, — еще раз извинилась Озерецкая, но ее глаза так и блестели от любопытства, а коленки в нетерпении подрагивали.

— Итак, дружок, — переключилась обратно на поучительный тон Зверева.

— Антон, — все еще наивно улыбаясь напомнил Аничков, вставший с инструктором по правую руку.

— Дружок, — подчеркнуто снисходительно повторила Зверева и показала зажатую в пальцах небольшую сережку с бриллиантом, после чего бросила ее в самый конец темной тренировочной секции, — задача очень простая. Принеси мою драгоценность обратно и положи в эту кучку, — кивнула она на туфли, стоящие на полу, в которых уже лежали колье, браслеты, кольца и точно такая же вторая серьга.

— Гав! Гав! — послышался смешок из толпы лицеистов, что Звереву только позабавило, а вот Аничков уже не так радовался, но лицо сохранял позитивное.

— Это все? — спокойно уточнил Антон, и без зрительного контакта явно знающий куда приземлилась серьга.

А значит хорошо чувствует свой атрибут воды. Только вот в «Шаг в темноту» я со Зверевой тоже играл и главная сложность там вовсе не в том, чтобы найти предмет.

— Почти, — промурлыкала Зверева в ответ, — первое касание серьги должны быть твоей рукой. Не льдом, не водой, ни как-либо еще.

— Понял, — послушно кивнул Аничков.

— И последнее, — улыбнулась Зверева, — как только ты коснешься серьги, я попытаюсь тебе помешать ее вернуть, но только в пределах секции, — кивнула она на черный как сама смерть все еще пульсирующий от трансформаций дна «бассейн».

— Постойте, Анна Руслановна, — искренне заволновался Аничков, — это ведь нечестно!

— Не переживай так, дружок, — холодно отмахнулась Зверева, — я буду с закрытыми глазами, — и ловким движением Анна оторвала кусок платья, и плотно обвязала себе вокруг головы.

— Да я не про себя, — даже обиделся Антон, потупив взгляд, — у такой горячей женщины как вы наверняка атрибут огня! — сказанул Аничков фразу, которая забила окончательный гвоздь в крышку его будущего гроба.

— И уши тоже закрою, — добавила Зверева с тяжелым вздохом и непонятно откуда вытащила два беспроводных черных наушника.

— Да как же... — совсем растерялся Аничков, — ведь водная секция для огневика — это сущий кошмар!

Но Зверева его уже не слышала, начав покачивать головой в такт заигравшей в наушниках музыке.

— Пять! Четыре! Три! — хором начали отсчет лицеисты, озвучивая загибающую пальцы на поднятой руке Звереву.

— Два!

— Один!

— Пошел!

Пожав плечами, Аничков сорвался с места, пробежал мимо пританцовывающей инструкторши с порванным платьем и, на полном ходу, залетел в бассейн.

Вода все еще бурлила, а значит дно не просто приняло одну неизвестную форму, а продолжает меняться постоянно.

Заметив это, Аничков разумно предпочел избегать лишнего контакта с водой и взмахом руки покрыл верхний слой толстой ледяной коркой, создав себе безопасную дорожку до самой дальней стены и, играючи устроился на ней, словно заядлый серфер на доске.

На четвертом ранге так ловко использовать лед сможет далеко не каждый и давалось Антону это на удивление легко.

Проскользив так до конца секции, Аничков ловко оттолкнулся от стенки и нырнул за сережкой.